– Почему она без сознания? – не успокаиваласья.

Реаниматолог хмыкнул:

– Сумей я ответить на ваш вопрос состопроцентной точностью, получил бы Нобелевскую премию.

– Но мозг не задет? – с надеждой спросила я.

– В принципе нет, – устало подтвердил врач.

– Однако Валентина не реагирует на внешниймир?

– Правильно.

– И что будет с ней, никто не знает?

– Состояние стабильно тяжелое, – спрятался запривычную формулировку доктор.

Я поблагодарила его и продолжила путь. Нупочему сотрудники больниц никогда не высказываются прямо, бродят вокруг даоколо, произнося обтекаемые фразы: «Наметилась динамика», «Состояниесоответствует перенесенной травме», «Больной реагирует на проводимое лечение»?Я хочу знать: Валя поправится или нет? Поэтому отвечайте просто: «Рублеванепременно выздоровеет», – больше мне ничего не надо.

Ресторан «У бабушки Гусыни» явно пользовался уместных жителей популярностью: все десять столиков оказались заняты. Я подошлак барной стойке и увидела на стене, над шеренгой бутылок, черную доску, на нейаккуратным почерком девочки-первоклассницы было выведено: «Блюдо дня – гусь сяблоками и печеным картофелем». У хозяина трактира странное чувство юмора:Гусыня готовит гуся. Хотя она же бабушка: вероятно, сейчас на кухне разделываютодного из ее многочисленных внуков.

– Что желаете? – спросил бармен, протираятряпкой полированную стойку. – Советую вишневое пиво, дамский напиток.

Я показала парню ключи от малолитражки:

– Спасибо, лучше кофе.

– Пьяный за рулем – смерть на дороге, –объявил бармен, подходя к кофемашине. – Никогда спиртное не налью, если знаю,что клиент на колесах.

– К сожалению, не все столь принципиальны, –поддержала я беседу, – кое-кому важна исключительно прибыль. Не подскажете, гденайти Тима-плотника?

Юноша аккуратно поставил передо мной чашечку.

– В подвале он живет.

– И где вход? – спросила я, выкладывая настойку купюру.

– Со двора, железная дверь, –проинструктировал меня бармен, – осторожнее, там посередине ступеньки нехватает.

Опустошив залпом крошечную чашку, я выбраласьна улицу, проковыляла по обледенелому тротуару, нашла нужную дверь, преодолелалестницу, очутилась в полутемном подвале с низким потолком, по которомузмеились трубы, и увидела дедушку, похожего на сказочного гнома.

– Ищешь кого? – неожиданно звонко спросил он.

– Тима-плотника, – ответила я.

– Считай, нашла, – прищурился «гном».

– Для меня у вас должно быть письмо, – сказалая.

– Может, и так, – кивнул дедуся. – От когождешь конверт?

– Имени отправителя не знаю, – призналась я,понимая, что ситуация идиотская.

– Саму-то как зовут? – не удивился дедок.

– Евлампия, – представилась я, – Романова.

– Царская фамилия! – восхитился «гном». – Иимя красивое, старинное, православное, но для тебя почты нет. Ты напомни, в чемдело-то?

– Ключ для Мартина, – выпалила я.

– Девичья у тебя память, – хмыкнул старик,встал и исчез в недрах подвала.

Я опустилась на перевернутый вверх дномдеревянный ящик и изучила интерьер. Софа с одеялом, стол, электрочайник, парачашек, подобие комода, а на нем книги. Любопытство всегда было самой сильноймоей чертой, поэтому я встала и приблизилась к комоду. Иммануил Кант «Критикачистого разума», Фердинанд Ванштейн «Философия как искусство», Томас Бер«Единство религий мира»… Согласитесь, необычный набор для полубомжа.

Еще один фолиант был открыт, рядом на столежелтела папиросная бумага, стоял клей. Дед явно занимался реставрацией томика.

– Литературой интересуешься? – спросил «гном»,появляясь в тусклом круге света. – Держи.

В моих руках оказался черный полотняныймешочек.

– Велено на словах передать, – доложилТим-плотник, – выйди на улицу, нажми на кнопку с цифрой два и держи, тебеответят.

Я прикинулась идиоткой:

– Ой, там телефончик! Дедушка, а когоспросить?

– Мне неведомо, – безразлично сказал дед, –посылку получила и ступай.

– Дедулечка, миленький, а кто вам ее принес? –залепетала я.

«Гном» сел в кресло и оперся на жалобнозаскрипевшую ручку.

– Без понятия. Пришел домой – она лежит настоле.

Я решила поймать старика на вранье:

– Секунду назад вы сказали: «Велено на словахпередать». Кем?

– Что? – не дрогнул дед. – Ты не поняла? Жмина кнопку, где двойка нарисована.

– Если вы нашли телефон здесь, то кто приказалвам сообщить про кнопку? – ухмыльнулась я.

«Гном» дернул шеей:

– Не понимаю, чего ты хочешь.

– Назовите имя того, кто принес мобильный, –строго сказала я, – иначе плохо будет.

Дед захохотал, его щеки, заросшие седойщетиной, затряслись, словно желе.

– Напугала ежа голой жопой, – произнес он. –Ты совсем свихнулась? Как мне можно хуже сделать? Из подвала выпереть? Так ядругой найду. В тюрьму запихнуть? И там люди нормально живут, за коммунальныеуслуги не платят, баланду бесплатно имеют и одежду целую. Да таких, как я, и несажают. Запомни, девочка: если у человека ничего нет, то испугать его невозможно,потому как отнять нечего. Людишки зубами за материальные блага держатся:квартира, машина, дача, счет в банке. Или семьей дорожат – мать, отец, дети.Еще карьеру строят, лезут вверх, трясутся, но карабкаются. С такими легко:пообещай у них добро отобрать, живо скурвятся, лишь бы сладкого не лишиться. Асо мной что сделаешь? Я гол как сокол, ни от кого не завишу, никого не люблю,ничем не владею. Человек свободен, когда он нищ. Я вот, правда, редкие книгиуважаю, антикварные, но и без них проживу. Так-то. Ступай прочь, разговорокончен.