– Говорил нам в шестом классе физик по кличкеГризли: «Недоумки, зазубрите правила, они вам, дебилам, в жизни понадобятся,если, конечно, вы доживете до окончания школы». А я его не слушал. Толькотеперь сообразил: Гризли-то нас по-отечески наставлял, вкладывал в головыбурсаков[6] знания. Жаль, что у тебя, Лампудель, подобного учителя не было.Тогда бы ты знала, что Архимед изрек: «На всякое тело, погруженное в жидкость,действует выталкивающая сила, направленная вверх и равная вытесненной имжидкости». Поясняю для непонятливых. Если, надев спасательный жилет, тызапрыгнешь в ванну, налитую до краев ключевой водицею, то мы, собрав с полавыплеснувшуюся воду, узнаем, сколько ты весишь. Но, пока будем производитьподсчеты, Лампа мирно утонет. Сообщаю теперь правило Вульфа, то есть мое личноенаблюдение: организм, закутанный в брезент, нашпигованный броней, утонет застолько секунд, сколько в нем килограммов. Или утопает, извини, не уверен, чтоправильно изменил глагол. Важен эффект, а не грамматика. Мораль: не совершайзаплыв в обмундировании ОМОНа, кирдык наступит быстро.

– Кто есть таков кирдык? – заинтересовалсяТомас. – Национальный житель страны другой из состава России?

– Кирдык обитает в государстве Кирдыкстан, –не моргнув глазом ответил Макс.

– Загадочен язык русаков, – пригорюнился Томас,беззастенчиво наблюдая, как я вылезаю из мокрой футболки. – Вчерашним днем,надеясь поланчевать, ноги принесли меня к трамваю, где продать голодающимшаурму. Задумал купить пять штук, хотев угостить Нина, баба Нила и детей,рожденных от них всех. Встав в угол, не поняв, как спросить: дайте пять шаурма?Пять шаурмов? Пять шаурменей? Пять шаурм?

– Не думай о падежах, – посоветовал Макс, –тебя поймут, просто пропой: «Раз, два, три, четыре, пять, хочу шаурму опять».

– О! Спасибо! – обрадовался Томас.

Я закуталась в Нинин халат и запоздалообиделась:

– Не садилась я в ванну, случайно упала!

– Где-то здесь ты прячешь бутылку с водкой? –ухмыльнулся Макс. – Хлебнула из горлышка и не удержалась на ногах?

– Испугалась того, кто сидел под раковиной, –после колебания ответила я, – и потеряла равновесие.

– Да ну? – вскинул брови приятель. – Тамотдыхал зеленый человечек? Чертик? Или торчала черная-черная-черная рука?

– Там мохнатый клубок ворочался, – вздохнулая. – Довольно большой, размером с кошку. Уши, хвост, глаза, усы.

Макс нежно обнял меня:

– Пойдем, заинька, тебе надо баиньки. Есликто-то выглядит, как кошка, имеет хвост и уши, как у кошки, мяукает, как кошка,то это стопроцентно кошка.

Я попыталась поспорить:

– Не совсем верное утверждение.

– Хорошо, хорошо, – закивал Макс, – согласен,все, как у кошки, а по сути, слон.

Продолжая нести чушь, он довел меня докровати, взбил подушки, перетряс одеяло. Пока я раздевалась и укладывалась, онсгонял на кухню, принес мне шоколадку, чашку чая и сунул в руки книгу.

– Новая Полякова! – обрадовалась я. – Макс, тытакой внимательный! Купил мне детектив! Спасибо!

Вульф пошел к двери во вторую комнату:

– Знаешь, я подумал: если у Лампы будет книга,она не станет ко мне приставать ни с вопросами, ни с сексом. Увлечется сюжетом,а я спокойно отдохну. В конечном итоге криминальный роман я приобрел для себя.

Умиление враз покинуло меня, еще бы секунда, ия запустила бы в Макса томиком, но он весьма вовремя шмыгнул во вторую комнату.Я начала читать. Вокруг установилась полнейшая тишина: Томас не шумел, состороны комнат Нины Силаевой тоже не доносилось звуков, меня постепеннозахватил сюжет, спать расхотелось. Вдруг из дальнего угла, где возвышалсяапофеоз советской электронной промышленности – телевизор «Рубин» на паучьихножках, послышалось тихое шуршание, потом легкий стук коготков.

Муля, вальяжно раскинувшаяся в кресле, поднялаголову и недовольно заворчала. Остальные собаки не обращали внимания на звук.Мопсы крайне дружелюбны: любых живых существ, включая грызунов, они считаютдрузьями. Мыши могут спокойно кататься верхом на Аде, Капе и Фене. Для Рейчелполевки – не стоящая внимания добыча, ради такой мелочи она даже глазом неморгнет, а Рамик, несмотря на тяжелое дворовое детство, крайне брезглив. Я же,в отличие от большинства женщин, не теряю головы, услышав тихое попискивание.Одна Мульяна у нас начинает нервничать, когда в дом являются непрошеные гости.Муля совсем не злая, просто ей мешают посторонние звуки.

– Эй, мышки, немедленно уходите! –скомандовала я, не отрывая глаз от страницы. – Вчера вам повезло, схомячилишоколадку, беззаботно оставленную мною на тумбочке, но сегодня ничего вкусногои в помине нет! Брысь!

В ответ раздалось бодрое чиханье. Я ленивопереместила взор и увидела кошку серо-черно-коричневого цвета, со здоровенноймордой. Изо рта ее торчали два длинных клыка, у нее были круглые уши, чутьраскосые черные глаза, вытянутый, на конце обрубленный нос и крохотные передниелапки. Чудо-юдо сидело столбиком, лапки оно сложило на груди.

– Мама, – прошептала я, – ты кто?

Неизвестный зверек приподнял верхнюю губу исвистнул. Мопсы вскочили, Рейчел завыла, Рамик залаял во всю мощь.

– Что случилось? – спросил Макс, входя в моюкомнату.

Я ткнула пальцем в сторону стола:

– Сидит.

– Кто? – деловито осведомился приятель.

– Там, – прошептала я, – гибрид кошки ихомяка!

Максим отобрал у меня книгу:

– Не верь писателям, они вруны, таких существв природе не бывает! Вот уж не ожидал от Поляковой ничего подобного. Обычно унее добротные детективы, а не ерунда.

Дверь в коридор распахнулась, вошла НинаСилаева.

– Кто кричал? – спросила она.

– Лампа увидела некое чудо-юдо, – без тениулыбки заявил Макс.

Силаева попятилась:

– Кого?

Я схватила халат:

– На столе сидел то ли скунс, то ли хомяк, незнаю, как его назвать. В общем, жуть.

– Если ты слопала на ночь комки, которыеиспекла баба Нила, то неудивительно, что тебе ужасы мерещятся, – заметила Нина.– Желудок расперло, оттого и кошмары.