зачем тебе оставаться в моем теле? У тебя есть свое, настоящее. Я привык к своему, ты к своему. Сейчас пойдем к модулю и поменяемся обратно, идет? — предложил Суар мировую.

— Нет не идет, — возразил Логан, — я прекрасно знаю, что меня ждет при встрече иммиграционными службами Квамбура. В лучшем случае год карантина, а потом должность подопытного реликтового гоминида в лаборатории или экспонатом зоопарка. Что — то не хочется ни того ни другого.

Он опять захихикал.

— А почему я должен? — возразил Суар.

— А тебя бы волновало, что будет со мной? Вряд ли. Почему меня должна волновать твоя судьба?

Тут Суар заметил, что Логан строит глазки Сумико. Девушка плутовато осматривала рубку. Суар крепко держал ее за руку, но уже чувствовал легкие подергивания, как будто большой сом усами ощупывает наживку, прежде чем рвануть ее вместе с крючком и леской.

Содержание разговора двух мужчин мало занимало Сумико, а вот обстановка рубки с ее экранами, звездочками и забавными светящимися кнопками весьма ее заинтересовала.

— Нашел девчонку? Мила… — как — то в нос заметил Логан и весьма недвусмысленно прошелся по фигуре Сумико взглядом с ног до головы.

Суар снова почувствовал, что кровь в его жилах закипает. Рука сама схватила рукоять зонтика. Схватила и отпустила. Деревяшкой не отмашешься от бластера.

— Впрочем, не в моем вкусе. Подожду до Квамбура. Там фестиваль… город мечты, любви и вечной весны. Один думаю не останусь!

Самозванец расхохотался.

Откуда он все знает, подумал Суар. Впрочем, ничего удивительного. Вжился в мое тело, как я в тело Додзаэмона. И ему нравится, этому пройдохе.

Сумико задергала ладошку.

— Мы долго тут будем стоять? Подходит время вечернего саке. Ты помнишь, что обещал отвести меня в свою хижину?

Вот еще задачка, подумал Суар. Сумико ноет. Здесь ей явно не нравится. Вечернее саке… Что бы это значило? Наверное, Додзаэмон знает. Но молчит как рыба об лед.

Ноль-прыжок закончился и звезды вспыхнули ярко, как лампочки. Вот и порт-Квамбур во всей своей красе. Мириады переливающихся огней, причудливые башни, снующие взад-вперед корабли челноки. Медузы-роботы с светящимися щупальцами проплывают рядом с Альбатросом, еще дымящимся от контакта с физической пустотой, тем, что не имеет измерений, ниткой-кротовой норой, соединяющей пространства. Суар любил эти моменты, любил многоликий Квамбур и в другое время чувствовал бы прилив радости. Но не сейчас. Квамбур не для него, его удел — иммиграционные службы. Им с Сумико будут рады как диковинным экспонатам. За них самозванцу Логану еще и заплатят много денег, чтоб его.

— Заболтался я тут с вами, — заметил Логан, — а ну-ка, пройдите в медсанчасть. Вдруг у вас бациллы какие или микробы. Не хватало еще от вас заразиться.

Ну и мерзкий тип, подумал Суар. В медсанчасти он нас и запрет. Блокирует двери до прихода офицеров иммиграционной службы. И тут нам крышка. Ни паспортов, ни документов. А у этого гада…

«Корабль Альбатрос, Корабль Альбатрос. У вас на борту посторонние. Вам предписывается проследовать в док усиленного досмотра для совершения входных формальностей,» — побежали буквы по экранам.

— А ну-ка… — проговорил Логан, вставая. Его рука потянулась к бластеру.

Суар схватил Сумико за руку и резко дернул назад. Девушки почувствовала ситуацию и поняла, что надо спасаться бегством. Они что есть мочи рванули из рубки, на ходу захлопывая дверь, и понеслись в сторону шлюза сгущенного пространства. К счастью, закругленная форма коридора не позволяла Логану, побежавшему за ними, открыть огонь в спину. Они успели добежать до шлюза и скрыться в тумане прежде, чем фигура самозванца выскочила из-за поворота коридора и прицелилась.

Туман несколько раз вспыхнул лиловым. Заряды бластера разорвались обжигающей волной.

Туман поглотил беглецов и что-то опустилось за их спинами. Область сгущённого пространства закрылась, прервав канал между Альбатросом и тем миром, куда она вела. Чувствуя спиной клочья тающего тумана, Суар снял с руки браслет и не оглядываясь швырнул его в проем шлюза.

Вечерний Ёсиварзакуа объял их влажной прохладой.

Суар украдкой проверил свое тело. Додзаэмон и никто другой. С нелепым зонтиком вместо меча. Карманами, в которых закончились кругляшки и легкомысленной девушкой, вцепившейся в локоть.

— Мы ведь идем к твоей лодке, правда? Ты не отведешь меня к наставнице, дорогой?

— Нет конечно, моя крошка. К лодке, и только к ней.

А вот и лодка с картонным домиком, раскрашенным иероглифами. Там, где ее оставил Додзаэмон. Лодку он арендовал на другом берегу Сумидо, оттуда с полчаса до его дома, где старая мать уже ждет и готовит рис.

Он с Сумико взбираются вверх по извилистой дорожке, опоясывающий холм, потом идут через поле. Дорога становится улицей. Слева и справа причудливые домики. Причудливые для Суара, но не для Додзаэмона. Он тут как рыба в воде.

Подходят к небогатому домику. Веранда затянута потертым шелком, со двора веет ароматом дымящейся жаровни. Картонные стены, как они могут защищать от стужи зимой? А ночи еще холодные.

Мать плохо видит. Она зарабатывает тем, что шьет кимоно и продает их в Эдо.

Они быстро находят общий язык с Сумико. Девушка успевает рассказать матери, что Додзаэмон показал ей хрустальный аквариум, в котором плавают гигантские рыбы, и они еле успели спастись, потому что их хотел съесть большой тунец.

Потом она договорилась с матерью на счет саке. И Суар подумал, что в этом неплохая альтернатива чайной церемонии, на которую явно не хватит времени, потому что порядком хочется спать. Но прежде узел кимоно. Он должен развязаться. Ведь нельзя же спать в одежде.

Красная кнопка

Третий месяц без работы, если не считать случайных подработок грузчиком. Сбережения почти на нуле, теперь еще и Маришка. Петр перечитал сообщение по ватсаппу:

«Я ушла. Спасибо за все и прости».

Исчезновение аватарки ясно свидетельствовало, что обладатель смартфона с треснутым дисплеем занесен в черный список.

Впрочем, Петр не сомневался, что это произойдет. Когда только — вопрос времени. И вот этот момент наступил.

Полуторная кровать еще хранила вмятину от маришкиного тела, а в прихожей растворялся сладковатый запах французских духов. Еще два-три дня, и он выветрится. Только забытая, а может намеренно оставленная на плечиках блузка будет напоминать о девушке.

Петр снял с плечиков блузку, повертел, усмехнулся. Выкинуть что ли? Затем аккуратно повесил на прежнее место.

Завтра будут отключать интернет. Его оплата соответствует двум банкам мясных консервов, бутылке подсолнечного масла и паре килограммам картошки. Уж лучше он купит продовольствие.

Смартфон противно подмигнул трещиной, как бы намекая на скорую кончину. Но не в данный момент. Кто-то