– Ты прелесть, – погладив мою руку, сказала Муза. –Боюсь только, что нас это не спасет. Мне надо срочно выйти замуж. Проблема втом, что подходящую кандидатуру найти не так просто. Друзья твоего отца в этомсмысле совершенно бесперспективны, а в нашем городе отыскать что-нибудьпо-настоящему приличное… К тому же надо пристроить Янку. Она мне все нервыизмотала, но я как мать озабочена ее судьбой.

Подумай, может быть, кто-то из твоих знакомых… если тыбудешь рядом с ней, подскажешь и позаботишься о том, чтоб она не натворилаглупостей, может, что и выгорит.

– Я прекрасно обойдусь без твоей заботы, – огрызнуласьЯнка.

– Без меня ты, может, и обойдешься, а вот без денегникто замуж тебя, не возьмет. Дуру, уродину да еще и нищую?

– Спасибо, мамочка, – кивнула Янка, едва сдерживаясь.

– Пожалуйста.

– Ты сказала, что у отца появился компаньон? – необращая внимания на очередную перепалку, заинтересовалась я. Ставить Музу иЯнку в известность, зачем я, собственно, приехала, я не спешила. Вряд ли идеясамостоятельно найти убийцу отца или, по крайней мере, понять, почему егоубили, найдет у них понимание. Но все, что происходило здесь до его смерти,меня, конечно, весьма интересовало, а появление компаньона насторожило.

– Вот именно. Правда, всем там по-прежнему заправляетМорозов, тот еще тип. Не удивлюсь, если он как раз все и украл. А теперь делаетвид, что весьма огорчен. Иуда. Он говорил, как зовут человека, которому отецпродал часть своего дела, но я не запомнила. Впрочем, какая разница.

– Я бы хотела встретиться с Морозовым.

Муза посмотрела на меня очень внимательно, и что-то похожеена надежду появилось в ее взгляде.

– Надеешься разобраться в ситуации? Что ж, ты кое в чемпохожа на свою бабку, может, у тебя и получится.

Я взглянула на часы, поднялась и сказала:

– Если не возражаете, я приму душ и отдохну немного.

– Конечно. У тебя будет время приготовить ужин? Правда,холодильник совсем пустой…

– Съезжу в супермаркет, он работает допоздна.

– Как я рада, что ты с нами, – со вздохом заметилаМуза.

Я отправилась в комнату, которую считала своей. Я занималаее в то время, когда жила в семье отца. Решив, что чемодан можно распаковать ипозднее, я достала только самое необходимое и пошла в ванную. Вернувшись,застала в комнате Янку.

– Как думаешь, она все это выдумала? – спросила она,лишь только я закрыла за собой дверь.

– Не вижу смысла.

– Смысл есть. Захапать все деньги, оставив меня сносом. Отец не успел написать завещание, и я понятия не имею, что мнепринадлежит.

– Вряд ли ей удастся все захапать, – пожала я плечами.

– Еще как удастся. Морозов с ней не связывается,шарахается как от гремучей змеи. А адвокат ее трахает. Чего ты морщишься, я этознаю точно, застукала их на днях. Мамаша просто так ничего не делает, и еслирешила кого-то к телу допустить, значит, видит в том выгоду.

– Ты не могла бы говорить о матери в более пристойныхвыражениях? – вздохнула я.

– Я не в состоянии понять, за что ты ее любишь? Ведь тыее любишь? По мне, так я говорю о ней в очень мягких выражениях.

– Твоя мать хорошо ко мне относится. Я жила в вашейсемье, и она никогда…

– О господи… Мамаша тогда уволила домработницу, решиласэкономить, и все по дому делала ты.

– Ну и что? Кстати, ты мне помогала.

– Ага. А мамаша лежала на диване, разглядывая потолок,и без конца дымила. Она задолжала домработнице и вчера ее уволила, ведь тыснова с нами. Так что мамочка совсем не изменилась.

– И все-таки она твоя мать.

– К несчастью. Слава богу, что у меня есть ты.

Янка подошла ко мне, и мы немного постояли обнявшись. Она,как и я, очень любила отца и, оставшись без него, конечно, страдала. Яподумала, что она могла бы мне помочь.

– Расскажи, что происходило здесь перед гибелью папы, –попросила я.

– В каком смысле?

– Ведь его убили… Должна быть какая-то причина.

– Ах, вот что… Жанна, я не знаю, ей-богу, ничего незнаю. Все было как обычно. Правда, в последнее время отец действительнопропадал где-то, в смысле, поздно возвращался. Сидел в своем кабинете скакими-то бумагами. Иногда уезжал на пару дней. Мамаша даже начала беситься,думала, у него любовница. Потом вдруг выяснилось, что он ходит на курсынемецкого.

– Он объяснил почему?

– Сказал, что в институте мало уделял ему внимания, очем сейчас жалеет. Представляешь?

– Что, если у него были какие-то связи с немцами и онрассчитывал на то, что знание языка пригодится?

– Ничего подобного он не говорил. Мы с матерью решили,что это просто блажь. Потом я застала его с какой-то книжкой на немецком.Что-то такое про войну, кажется, воспоминания. Папа сказал, что совершенствуетсяв языке.

Это показалось мне интересным, я вспомнила слова отца вовремя нашей встречи, он тогда сказал, что мне, возможно, придется ему помочь,ведь я свободно владею немецким. В чем должна была заключаться моя помощь? И тетипы в лодке говорили по-немецки. Если мне удастся узнать, по какой причине онстал вдруг интересоваться языком…

– Слушай, мне кажется, его убили просто так, ну,случайно, – помедлив, сказала Янка. – Да и вообще… нам не разобраться.

– Почему ты так считаешь? – спросила я.

– Потому что… все ужасно глупо. Его смерть, какой-токонверт… Там небось были деньги, кто-то узнал об этом, и папу ограбили.

– Ничего подобного. Это отец заплатил старику закакие-то бумаги. И назвал мне имя человека, которого считал своим врагом инашим, кстати, тоже. Он так и сказал: «И твой враг». Если мой, значит, и твой.

– Макс фон Ланц? Идиотизм. Какое этому Ланцу дело донашего отца?

– Но ведь имя немецкое. А ты говоришь, папа стал ходитьна курсы. (Янка нахмурилась, размышляя.) К тому же, – я запнулась, не зная,стоит ли рассказать ей о моем приключении в Венеции. И в конце концов решила:стоит. – В мой номер влез какой-то тип. Я по чистой случайности оказалась в тотмомент в ванной, выбралась через окно и смогла его выследить. Его ждал приятельв лодке, между собой они говорили по-немецки. Они что-то искали в моих вещах,это я поняла из их разговора. Теперь тебе ясно? Я не могу считать внезапноеувлечение отца просто блажью.