Исполненный чувства собственного достоинства Глубоковулыбнулся Миле, словно звезда особо рьяному поклоннику, прыгающему в толпе.

— Салют! — сказал он. — Я пришел. Итак?

— Садитесь, — нервно предложила Мила.

До сих пор она не отдавала себе отчета, до какой степени усоседа сногсшибательная внешность. Однако Татьяна, которая явно пришла в дикийвосторг, заставила ее взглянуть на него более объективно. Мила немногопомолчала, чтобы минута тишины сделала ее заявление позначительней. После чегосообщила:

— У меня плохая новость: меня хотели отравить.

Она торжественно выложила на стол газету, на которой лежалодинокий пакет из-под замороженных овощей.

— Что это? — спросил Константин, потянувшись кнему.

— Осторожно! — ахнула Татьяна, схватив его руку вдве свои жадные ладони. — Там была отрава!

— Ладно, ладно, не волнуйтесь, я не стану облизыватьпальцы до тех пор, пока не помою руки, — попытался освободиться тот. Когдаему это удалось, он снова повернулся к Миле:

— Расскажите все с самого начала.

Мила устроилась на табуретке напротив него и начала сбивчиворассказывать. Много времени это не заняло. Когда она закончила, Константинсказал:

— Выходит, поначалу ваша смерть задумывалась какбескровная и безмолвная. И это была, вероятно, первая попытка с вамиразделаться. Ведь вы утверждаете, что купили эти овощи месяц назад.

— Да-да, очень давно.

— Положим, отравить их могли тоже очень давно. Но у васвсе руки до них не доходили. И вот тогда-то… Тогда у вашего врага истощилосьтерпение и он нашел более радикальный способ от вас избавиться. Раздобылпистолет, явился в редакцию…

— Но у меня нет врагов! — возразила Мила, разведяруки в стороны. — Поверьте, я совершенно обычная женщина! Жизнь мояневероятно проста, в ней все предсказуемо, как в американской внешней политике.

— Гм, — сказал Константин, который послеконсультаций с братом пришел к выводу, что у Лютиковой рыльце все же впушку. — Возможно, есть какая-то вещь, которая, на ваш взгляд, кажетсямелочью, а на взгляд преступника — убийственна для него.

— Не может быть, чтобы я ни о чем недогадывалась! — возразила та. — Кроме того, если уж я во что-товляпываюсь, то всегда с брызгами и шумом. Планида такая.

— Этот пакет я заберу, — важно сказалКонстантин. — Кстати, вы не обращались в милицию?

— Н-нет, сестра мне не посоветовала.

— Ага, — кивнул головой он, как будто бы мнениеОльги не подлежало обсуждению. — Прошу вас как можно реже выходить издома. А лучше — вообще из него не выходить.

В Миле некоторое время боролись противоречивые чувства. Вконечном итоге неистребимое желание заработать деньги на телохранителя одержалочистую победу.

— Сегодня может быть, — неохотно сказалаона. — Но завтра с утра мне надо будет отлучиться.

— Куда? — живо спросил Константин. — Если ужне можете удержаться, то хотя бы сообщите мне маршрут.

— Ей надо в лес, — брякнула Татьяна, завороженноглядя на голубоглазого обманщика. — Выкапывать корни.

Тот моргнул и непонимающе уставился на нее.

— Она шутит. — Мила успокаивающе похлопала его поруке, а Татьяне изо всех сил наступила на ногу.

— Шучу, — подтвердила та, глупо хихикнув.

— Я поеду к мужу, — соврала Мила, и Глубоковнахмурился:

— Не так давно вы божились, что между вами все кончено.

— Так и есть. Просто мы делим имущество, и у насвозникли кое-какие трения по поводу э-э-э… комода. Кому он достанется. Редкаявещь, если вы знаете толк в мебели.

— А вы не могли бы… хм… отложить это мероприятие илихотя бы перенести его на вашу территорию? Пусть муж после работы приедет делитькомод сюда.

— Я предложу ему, — пообещала Мила. — Правда,не знаю, согласится ли он. Квартира навевает на него тяжелые воспоминания.

— В общем, договоримся так, — подвел итог Константин. —Если вы поедете к мужу, то поставьте меня в известность по телефону.Договорились?

— Договорились! — пообещала Мила, глядя ему прямов глаза и точно зная при этом, что звонить ему не будет, а ранним утромвыскользнет из квартиры, никем не замеченная.

Она ни за что не хотела рассказывать частному сыщику о своихматериальных затруднениях, о недоверии, которое она испытывает лично к нему, онамерении заработать деньги на телохранителя и тем более о способе, с помощьюкоторого она собирается этого добиться. С одной стороны, ей было страшношастать по улицам после того, как она точно выяснила, что на ее жизньпокушались дважды. С другой стороны, бездеятельность казалась ей еще худшимзлом, чем кратковременный риск, который обернется денежной выгодой. А уж сденьгами можно будет позаботиться о себе по-настоящему.

Внешность Софьи, жены Алика Цимжанова, просто кричала о ееюжных корнях. У нес была оливковая кожа, жемчужные зубы и обжигающе злые глаза— продолговатые и пристальные, как у пантеры. Кудрявые черные волосы онасегодня тщательно запрятала под вязаную шапочку, натянутую до бровей. Былооколо шести утра. Неверный Алик сладко спал на боку, приоткрыв рот и негромкоперекатывая в горле мягкое «эр».

«Нет, он не достанется этой драной белой кошке!» —мстительно подумала Софья, которую жестокая ревность выгнала на тропу войны. Недалее как вчера вечером она подслушала разговор своего мужа с давним приятелем.Сначала мужчины сидели на кухне и громко обсуждали всякую чепуху. Однако Софьязаметила, как блестят глаза ее мужа. Потом друзья заперлись в кабинете изаговорили приглушенными голосами. Софья тотчас же все поняла и бросиласьподслушивать. То, что она узнала, повергло ее в шок. Алик все-таки дозрел досупружеской измены! И если прежде ненавистная Лютикова упорно держала его вдрузьях, то теперь, после расставания с Ореховым, наконец-то капитулировала.Ах, какая коварная хищница! Она хочет устроить свою судьбу за ее счет! Невыйдет!

Всю ночь Софья терзалась ревностью и придумывала, как предотвратитьсамое ужасное. Алик собирался вести эту выдру в ресторан, а потом… Софьярешила, что убьет Лютикову. Однако в таком случае ее могут посадить, и Аликдостанется кому-нибудь еще. Нет-нет, надо придумать что-то более изощренное,более жестокое. Надо навсегда отвратить Алика от этой швабры. Сначала Софьядодумалась набить ей физиономию, но потом поняла, что подобная выходка тожеможет оказаться для нее небезопасной. Лютикова будет защищаться, и невозможнопредсказать, кто победит. Наконец Софья придумала гениальный план: испортитьЛютиковой внешность, причем так, чтобы та не догадалась, кто это сделал. Ведьза хулиганство, кажется, привлекают к ответственности.