Незаперто и теплый угол. Корпуса от некоторых видовоборудования были брошены здесь. Все они покрылись толстым слоем пыли, но этоничего. Он вновь закашлялся.

– Пару дней, – сказал себе Хейдель, – и шрамызарубцуются. Это все.

Малакар выслушивал подборку новостей. Он сдерживался,прислушиваясь, и выключал. Он обдумывал, усваивая услышанное, снова включал.

Персей скользил под солнцами…

Он дремал при сводке погоды для одной сотни и еще двенадцатипланет. Скука росла, пока он слушал Новости Центра. Он медитировал, размышляя осексе, пока слышал программу с Пиурии.

Малакар торопился. Его корабль находился в ДС и неостановиться, пока не прибудет домой.

«Мы сделали это», – сказал Шинд.

«Мы сделали это», – отозвался он.

«И умрем?»

«Я должен сказать, у нас будет счет, прежде чем мы пробьемсяв порт.»

Внутри высочайшей башни величайшего порта он сидел,единственный человек, противостоящий империи.

– Идиотизм? – спросил он себя. – Нет. Потомучто они не могут мне повредить.

Вглядываясь вниз в океан, теперь на мгновение видимый, онобозревал мили водного пространства, что лежали за Манхеттенской Цитаделью, егодомом.

Могло быть и хуже.

Каким образом?

Когда еще никого нет в порту, вы иногда излишне суетливы…

Смотря на воды, он видел пористый плюмаж, покрывавший их снова,как раскрытый веер.

Иногда, может быть…

Доктор Малакар Майлес был единственным человеком на Земле.Он был лордом, он был монархом. И он не печалился. Земля его. Никто еще нехотел ее.

Он вглядывался через пузырь-окно. Оно давало ему перспективуполовины из того, что осталось от Манхеттена.

Дым образовывал огромное облако и зеркальная поверхность,что плыла, его отражая, являлась оранжевым пламенем, когда он настроил направильный угол.

Она сияла.

Его защита поглощала это.

Она горела; она была радиоактивна.

Его защита поглощала и это тоже.

Было время, когда он действительно уделял такому внимание.

Он вглядывался вверх, и мертвая луна Земли в четверти фазынаходилась перед его глазами.

Три, десять секунд, он ждал.

Затем подошел корабль, и Малакар вздохнул.

«Мой брат поврежден», – сказал Шинд. – «Тыотведешь ему теперь больше внимания?»

«Да.»

«Я видел такое очень давно. Остерегайся.»

Перед тем как в лабораторию, Малакар бросил взгляд на то,что когда-то было сердцем Нью-Йорк Сити. Длинные серые плети пробивали себедорогу вокруг остовов уничтоженных зданий, вздымаясь в вышину. Их листья,крупные длинные, тихо шуршали. Дым покрывал их черным и иссушал. Но все же ониросли. Он мог на самом деле видеть движение. Ни один человек не смог бы выжитьв тех каньонах кирпича и камня, что они прорезали. Не по какой-либо особойпричине, но он надавил клавишу, и маломощная автоматическая ракета разрушилаздание в миле от него.

«Я собираюсь использовать карантин на твоем брате. Это немногоослабит его респираторные функции.»

«Принесет это больше пользы или нет? В целом?»

«Да.»

«Тогда мы должны.»

«Давай к нему. Перенесем его в лабораторию.»

«Да.»

Он посмотрел еще раз на свое королевство и на лоскутыокеана, что проглядывали через дым. Затем покинул верхнюю палубу.

Как он наблюдал ветры, что кружились вокруг мира переносилии оставляли хлам. Как везде. Единственный человек, здешний обитатель, он неиспытывал ни особенных родственных чувств, ни вражды ко всему виденному.Капля-капсула перенесла его на более низкий уровень цитадели. Чтобы ихпроверить, он разорвал три сигнальных кольца, когда двигался по коридору. Войдяв лабораторию, он заметил ждущего Тава, брата Шинда.

Он извлек лечебное средство из прорези стены и ввел егонебольшому созданию.

Он подождал. Возможно минут десять.

«Как он?»

«Он жалуется на жгучую боль от инъекции, но утверждает, чтопочувствовал улучшение.»

«Хорошо. Можешь ты теперь раскрутить свое сознание ирассказать побольше о визите Морвина?»

«Он твой друг. Мой тоже. С давних пор.»

«Так почему „остерегайся“?»

«Это не он сам, но что-то, что он принес, что может привеститебя к опасности.»

«Информация, я чувствую.»

«Новости, что могут меня убить?»

«Те радикалы ОЛ с их ракетами неквалифицированно выполнилисвою работу. Что Морвин хочет?»

«Я не знаю. Я говорю только как представитель моей расы, ктослучайно подглядел фрагмент будущей истины. Иногда я знаю, я вижу это в грезах.Мне не понятен процесс.»

«О'кей. Переключись теперь на твоего брата и расскажи мне обусловиях.»

«Его дыхание немного затруднено, но сердце бьется намногоспокойнее. Мы благодарим тебя.»

«Оно заработало снова. Хорошо.»

«Это не хорошо. Я вижу его жизнь подходит к концу через 2,8земных года.»

«Что ты хочешь от меня, чтобы я сделал?»

«Он потребует более сильных лекарств, когда придет время. Тыбыл добр, но ты должен быть добрее. Возможно специалист…»

«Хорошо. Мы можем испытать такую возможность. Мы создадимему лучшие условия. Расскажи подробнее о том, что неправильно.»

«Кровеносные сосуды начнут ветшать вскоре с большейскоростью. Это займет, примерно 16 земных месяцев перед тем как вред станетощутим. Затем все пойдет быстрее. Я не знаю что делать.»

«Он будет зависеть от моего ухода и их отсутствия незаметит. Скажи ему и сделай, чтобы он почувствовал себя комфортабельнее.»

«Я проделываю это теперь.»

«Впусти меня.»

«Потерпи немного.»

…Затем в разуме монголоидного ребенка, но интенсивнее.Захватываемый потоками, затягиваемый, он узнавал и он видел.

…Все, что прошло перед теми глазами находилось здесь, и Малакарвидел все, на что они обращали свой взор.

Ты не выбросишь инструмент, такой как этот, из-за счетадокторам.