«Мое появление не нуждается в крайностях, чтобы достичьжелаемого эффекта», – решил Хейдель. – «За три недели до этого ядостиг вершины. Можно было также войти в ремиссию и привести себя в порядок».

Он заметил сигару, снова затянулся. Опустил левую руку,чтобы не попадалась на глаза. И не оглядывался назад, на экран.

После того как он вошел в ДС, Хейдель включил экранпереднего обзора и оглядел звезды. Центрируясь вокруг точки, расположеннойнепосредственно перед ним, они закручивались в долгие горящие спирали,некоторые по часовой стрелке, другие против. Он висел там, в абсолютномбезмолвии, некоторое время изучая круговое движение вселенной.

Затем откинулся в кресле, закрыл глаза, сложил руки ипоследовал за долгим следом, который он не брал со времен

…Шел, быстро, через дымку. Голубое, голубое, голубое.Голубые цветы как головы змей. Экзотический аромат в воздухе. Голубая лунасверху, голубые вьюны на низких ступенях.

Вверх, в сад.

Голубые насекомые плавали вокруг него, и когда он отгонял ихпрочь, то видел свою руку.

«Что-то произошло, – решил он, – Как только япришел в это место я обновился».

Он продвигался по саду и чувствовал трудно уловимуюперемену, хотя не было ничего особенного, что мог бы заметить, чтобы объяснитьсвое чувство.

Он возвел глаза к небу, но там находилась только неподвижнаялуна.

Прислушался, но не услышал пения птиц.

Туман полз по щиколоткам. Первый блестящий камень, когда онподошел к нему, отбрасывал свет своими призмами. Бабочки исчезли.Действительно, место частично покрылось коконами из паутины, внутри которыхдюжины жирных голубых гусениц висели, приклеенные, сжимались, изгибались вU-образную форму и медленно снова выпрямлялись. Под заканчивающимися шишечкамирожками, их фасетчатые глаза вспыхивали как сапфиры. Как он заметил, все ониухитрились повернуться в его направлении и поднять свои головы.

Он не смотрел на другие камни, мимо которых проходил, нопродвигался вперед со все более нарастающим напряжением, пробираясь череззаросли кустов.

Когда он заметил ее, то заспешил в том направлении; и каквсегда свет блекнул при его приближении. Он увидел беседку.

Она имела такой вид, как никогда перед этим. В тени, мирная,холодная, это было всегда. Сейчас, однако, каждый камень четко очерчен языкамихолодного голубого огня. Внутри стояла абсолютная тьма.

Он остановился. По спине пробежал холодок, перешедший вдрожь.

«Что произошло?» – спрашивал он себя. – «Такого никогдане бывало прежде. Может она сердится на меня? Почему? Возможно я должен войти.А может надо ждать здесь, пока не придет время возвращаться. Или, может, ядолжен уйти немедленно. Воздух наэлектризован. Как перед штормом…»

Он стоял там, вглядываясь, ожидая. Ничего не происходиловнутри тишины. Звон в ушах усиливался. Шея у позвоночника запульсировала, затемэто передалось рукам и ногам.

Он решил уйти, и обнаружил, что не может сдвинуться с места.

Пульсация распространилась по всему телу.

Он почувствовал побуждение двигаться вперед. Не по желанию,скорее по принуждению. Дрожа, он двинулся вперед.

Когда вошел, его чувства стали не теми, что он испытывалпрежде. На этот раз он надеялся, что не увидит тень улыбки, дрожащий светзрачков, мочки ушей, необыкновенные волосы, блеск лунных лучей на беспокойныхруках, на плечах.

На этот раз он надеялся, что такого не случится.

Он подошел к каменной скамье, что бежала вдоль стены и сел.

– Дра Хейдель ван Химак, – пришли слова, ипробудили желание подняться и бежать, но он не сдвинулся с места. Они былиболее свистящими, чем обычно, и их дыхание холодом прошлось по щеке. Онотвернул лицо.

– Почему ты не повернешься и не посмотришь на меня, Драван Химак? Ты всегда желал этого прежде.

Он не ответил. Она была та же самая – еще отличие. Все и всяпеременилось.

– Дра ван Химак, ты не повернулся и ты не ответил мне.Что случилось?

– Леди…

– Будь благороднее. Достаточно, наконец, что ты пришелдомой.

– Я не понимаю.

– Ты в конце концов сделал правильную вещь. Теперьзвезды вращаются своим курсом, и моря проходят неразрывной цепью.

«Это нежный голос», – решил он. – «Более чемпрежде. Эта внезапная перемена, что меня тревожит. Сад слишком привлекателен».

– Ты заметил изменения и посчитал правильно. Этохорошо. Скажи мне, что ты думаешь о своей новой силе.

– Мне она нравится. Люди никчемны, и они заслужилисмерть. Если моя сила будет значительнее, их умрет больше.

– О, это будет! Поверь мне. Скоро ты будешь способениспускать споры, что могут умерщвлять на сотни километров. И настанет день,когда тебе будет необходимо только поставить ногу на мир, чтобы уничтожить всеживое.

– Только людей, о которых я забочусь. Это они навредилимне. Это человек, который безумен и жесток. Другие расы, другие формы жизни –они меня не беспокоят.

– А, но если ты мне доверишься полностью – ты долженвыбирать – все живое станет твоим врагом.

– Я не захожу так далеко, Леди. Так как не вся жизньатакует меня.

– Но чтобы настичь виновных, ты также должен воеватьсреди невинных. Это единственный путь.

– Я могу миновать нечеловеческие миры.

– Очень хорошо. На время, возможно. Ты все ещесчастливейший из всех, когда здесь со мной?

– Да, Мира-о-…

– Не переиначивай мое имя. Произноси его как должно – Арим-о-мира– когда произносишь полностью.

– Леди, я извиняюсь. Я подумаю, в следующий раз.

– Прекрати думать. Просто делай, как я говорю.

– Конечно.

– С твоей новой силой, которая растет день ото дня, тыимеешь лучшее обоих миров. Это только пока ты здесь твое спящее тело не несетвсе отметки твоей власти. Оно мирно похрапывает в той маленькой скорлупке, чтоты используешь для передвижения между мирами. Когда ты проснешься там, тыбудешь нести больше силы и отметки, из-за которых ты столь широко известен, станутвыразительнее.

– Почему это? Я могу выбрать другой путь.

– Потому что ты выбираешь не как человек, но как бог,это силы богов позволяют тебе.