Малакар бросал взгляды на это темное место, сознаниедвигалось сквозь него. Шинд поддерживал связь, и Малакар внимательновсматривался в медиума, над которым сохранял контроль. Небеса, карты, миллионыстраниц, лица, сцены, диаграммы. Это могло быть то, что не содержало смысла вслабоумном сознании создания, но это являлось местом, где каждый из его желтыхглаз, западая, находил цель. Малакар продвигался осторожно.

Да, эта пушистая голова являлась целым хранилищем; и охотноподдавалась прочтению.

Затем, все вокруг зазвенело от чувств. Вдруг он оказалсярядом с пятном боли и смертельного страха – только отчасти понимаемого и ещеболее ужасного в связи с этим – место, бурлящее кошмарами, где наполовинусформированные образы сжимаясь, корчась, сгорая, лопаясь, застывая, заполнялипространство и рвались. Что-то внутри его самого эхом отозвалось ипередвинулось к подобному. Это был основной ужас подступающего противостоящегонебытия, пробующего людей в любых обстоятельствах с отвратительнымиощупывающими лапами воображения, добивающегося цели в последнем и недоступногопониманию, повторяющему его самого.

«Шинд! Вытащи меня!»

…И он стоял там снова, рядом с раковиной. Он опрокинулреторту, прополоскал ее.

«Опыт был важен?»

Он решил, что да.

«Я увеличу дозу компонента, очень мало содержащегося. Неразрешай ему чрезмерного напряжения.»

«Тебе нравится его память?»

«Черт возьми, ты прав, я поработаю, чтобы сохранить ее.»

«Хорошо. На оценку, что я дал тебе сделать, касающуюся егожизни, могло уйти несколько месяцев.»

«Я буду благоразумен в своих действиях. Расскажи мне большео Морвине.»

«Он в опасности.»

«Разве мы нет?»

«Он вскоре совершит посадку и придет. Кажется, его разумохвачен страхом, которой ему внушили люди из места, что ты ненавидишь.»

«Вероятно. Он живет среди них.»

Он только взглянул на панораму своего мира.

Активизировал экраны, что показывали ему большую часть Землибуквально за несколько минут. Он закрыл их, потому что изменившаяся картанаскучила. Жизнь рядом с вулканом, просто потому что местоположение однаждычто-то значило, приучила его к худшему, что могли показать экраны. Это ещеимело какое-то значение для него, но он мало что мог сделать, чтобы изменитьпейзаж. Теперь он следил за следом от корабля и наблюдал за появлением Морвина.

Настроив следящее устройство на человека, Малакар привелнесколько систем оружия в боевое состояние.

Это смешно, решил он. Должен существовать кто-то, кому можнодоверять.

Тем не менее, он наблюдал за продвижением Морвина к воротам;и следовал за ним плавшаром, что в мгновение ока мог все залить испепеляющейсмертью.

Космически экипированная фигура остановилась и посмотрелавверх. Ломанные линии пересекали шар. Малакар стукнул по клавише вызова насвоей массивной Консоли Оружия. Мигнул белый огонек, и он крутанул диск,принесший слова и помехи:

– Я уже здесь, чтобы сказать «хелло», сэр. Если хотите,чтобы я убрался, я уйду.

Он включил радиосеть.

– Нет. Входи. Это только старые меры предосторожности.

Но он отслеживал каждый шаг Морвина, вводя модель движения всвой боевой компьютер. Просвечивал его рентгеном, взвешивал, определял частотуударов сердца, кровяное давление и электроэнцефалографические показатели. Онзаложил эти данные в другой компьютер, который проанализировал их и передалбоевому.

Отрицательный ответ, как он и ожидал.

«Шинд? Что ты читаешь?»

«Я скажу, что он остановился, только чтобы сказать „хелло,сэр“.»

«О'кей.»

Он открыл передние ворота своего форта и художник вошел.

Морвин вошел в массивный парадный холл. Сел на выдвинувшийсядиван.

Раздевшись, Малакар шагнул в дымную пелену, что окутала исомкнулась за ним. Продвинувшись к шкафу, он быстро оделся, спрятав толькообычное личное оружие.

Затем Малакар переместился на первый уровень и вошел вглавный холл своего форта.

– Хелло, – проговорил он. – Как ты?

Морвин улыбнулся.

– Хелло. Во что вы стреляли, когда я спускался, сэр?

– Духи.

– О. Попал в кого?

– Ни в кого – Жаль, что все земные виноградники мертвы,но у меня еще есть хороший запас их выжимки. Как ты насчет этого?

– Это было бы здорово.

Малакар подошел к винному бару, наполнил два бокала, передалодин Морвину, который за ним последовал.

– Тост за твое здоровье. Потом обед.

– Благодарю.

Они чокнулись.

Он стоял. Он напрягался. Лучше. Много лучше. Он проверялсвои руки, ноги. Существовали еще точки боли, спазматически сжимающие мускулы.Эти он массировал. Он почистил свою одежду. Он двигал головой из стороны всторону.

Потом пересек ангар и выглянул наружу через грязное окно.

Удлиняющиеся тени. Снова конец дня.

Он засмеялся.

На мгновение печальное голубое лицо, казалось, проплылоперед подернутыми сном глазами.

– Извини, – сказал он; и затем двинулся, чтобыприсесть на ящик, где будет ждать ночи.

Он чувствовал энергию, поющую в ранах и в новом болезненномповреждение ткани, которое появилось на тыльной части правой руки.

Это было хорошо.

Дейлинг из Диглы медитировал, как заказал, пока ждалсигнала, связанного с приливом колокола. С глазами, наполовину закрытыми, онкивнул: на своем балконе по настоящему не видишь океан, к которому он теперьобратился лицом.

К событию, для которого его готовили в священстве, он понастоящему не подготовился. Он никогда не слышал о подобном, но это былодревней и запутанной верой там, где у него находилось его пастырство.

Было непостижимо, что событие не привлекло внимания Имен.Обычно молния являлась широко распространенным в галактике феноменом.

Но Имена странным образом безразличны к событиям ихсобственных гробниц. Главным образом носители имен только связывались друг сдругом по поводу бегства из мира, в котором почти все из них преподавали.

Будет ли с его стороны наглостью подвергнуть обследованиюодного из Тридцати одного, Кто Жил?