– Вера! Принеси нам еще коньяку! Немедленно принеси нам ещеконьяку! – крикнула Заречная и заходила по комнате. – Послушайте, дамы, а вамне кажется странным, что Шалинский именно нам поручил расследовать его смерть?

– Ага, – подтвердила Мадлен. – Колбаснуло его не по-детски.

– Верно! Чувствую я, здесь кроется какой-то подвох, –согласилась Нина Прокопьевна, опрокинув в себя остатки коньяка и с надеждойкосясь на дверь.

– Возможно, Шалинский подозревал в покушении на его жизньодну из нас? В том смысле, что одна из нас могла его заказать? – продолжилаАнгелина.

– Я не заказывала, – Мадлен обиженно поджала губы.

– И я тоже не заказывала, у меня и денег на киллера нет, –тихо сказала Нина Прокопьевна.

– А если бы я запланировала убить эту мразь, то придумала быболее оригинальный способ! – Ангелина в раздражении уселась за рабочий стол спинойк собравшимся, посидела так с минуту и обернулась. – Тем не менее Шалинскогокто-то убил. И кто бы это ни был, ему памятник нужно поставить за благое дело,а не ментам сдавать. У меня есть идея! Предлагаю убийцу Шалинского не искать!

– То есть как? – растерялась Мадлен. – А деньги?

– Какая вы мелочная, Мадлен! – ехидно поддела Ангелина.

– Ниче себе мелочная! Пять лимонов, не считая недвижимости!

– Все пред богом ответ будем держать за прегрешения нашитяжкие, – встряла Вишняковская и задумчиво добавила: – Может, нам адвокатаподкупить? Все равно пять на три не делится.

– Фиг ему – деньги мы в любом случае получим, – возразилаАнгелина.

– Как? – одновременно воскликнули Вишняковская и Мадлен.

– Очень просто. – Заречная прикурила сигарету, присела наподоконник, обвела присутствующих долгим взглядом и сказала: – Мы выследим изасадим за решетку какого-нибудь другого убийцу.

– Какого другого? – Мадлен окончательно растерялась.

Нина Прокопьевна, напротив, уловив в словах Заречной смысл,оживилась.

– Какая разница, какого убийцу, – отмахнулась Ангелина. –Ну… допустим, серийного маньяка какого-нибудь.

– Вы предлагаете подставить маньяка! – наконец дошло доМадлен. – Офигеть!

– Идея потрясающая! – воскликнула Вишняковская. – Вам,Ангелиночка, не любовные романы надо писать, а детективные. Но позвольтеспросить, голубушка, у вас уже есть на примете подходящая кандидатура?

– Пока нет, но разве в наше время найти маньяка проблема?Можно поискать информацию в газетах или Интернете.

– Слушайте! – подскочила на диване Мадлен. – Не надо ничегов прессе искать – у меня одноклассница работает секретарем в ГУВД. Деньги вечноклянчит и никогда не отдает. Такая чувырла! Лохушка мрачная! О! Если бы вывидели, какой отстой она на себя напяливает!

– Мадлен, ближе к теме! – напряженно попросила Ангелина.

Нина Прокопьевна подалась вперед, почувствовав удачу.

– Так я и говорю! А что, если мне ей долг простить, а взаменпопросить данные на подозреваемых по каким-нибудь ужасно кошмарнымпреступлениям? Ведь у ментов как бывает, подозреваемый есть, а улик нет!

– Браво! – радостно взвизгнула Ангелина, а Вишняковскаярадостно захлопала в ладоши.

В дверь заглянула домработница.

– Коньяк еще желаете? – полюбопытствовала она.

Но дамы не обратили на нее внимания, сосредоточенноприслушиваясь к щебетанию Мадлен по сотовому телефону.

– Не желают дамы коньяк, – пришла к выводу Вера, плотноприкрыла дверь и вернулась на кухню довольная. Ни к чему девочкам напиватьсяперед столь ответственным мероприятием.

* * *

На следующее утро на мейл писательницы Ангелины Заречнойпришло письмо с вложенным файлом. Там содержалась информация о тяжкихпреступлениях, совершенных на территории одного из округов Москвы,предварительное расследование по которым было приостановлено. И полное досье наглавных подозреваемых, чью причастность к преступлениям так и не удалосьдоказать. Дело осталось за малым – провести кастинг и выбрать подходящуюкандидатуру на роль убийцы Шалинского.

– Во! Учитель географии. Подозреваемый по делу обизнасиловании четырех несовершеннолетних девочек, – Мадлен ткнула длиннымакриловым ноготком в фото одной из кандидатур и добавила: – Ненавижу географию.

– Я тоже ненавижу географию, но этот маньяк нам не подходит,– возразила Заречная.

– Почему это?

– Потому что специализация не та.

– А вот этот? – Нина Прокопьевна застенчиво указала пальцемна другую фотографию.

– Убийство с особой жестокостью. Семь жертв. Нет, тоже неподходит, – покачала головой Ангелина. – Этот трупы после расчленяет, а уШалинского травма другого рода. Ближе к теме, девочки. Ищите аналогичныепреступления.

– Удушения, значит, не берем? – уточнила Мадлен. – Смотрите,какой красавец – блондин с голубыми глазами. Подозревается в убийстве своихтрех жен.

– Мадлен, не нервируйте меня! – разозлилась Ангелина.

– Так нет же аналогичных! – обиделась Мадлен. – В нашемокруге маньяки никого кирпичами по балде не лупят.

– М-да… – вздохнула Нина Прокопьевна. – Столько мрази, анайти подходящую кандидатуру так сложно. Погодите! А вот этот папарацци неподойдет?

Дамы заинтересованно склонились над досье.

– Есть! – стукнула ладонью по столу Ангелина. – Правда, тутвсего один труп – но зато какой! Глава управы района! Однозначно заказуха.Шалинский подозревал, что его заказали. Так пусть теперь радуется, что мы нашлиему киллера. Так, что нам известно о нашем кандидате? Бывший спецназовец, внастоящий момент – свободный фотограф. Проживает в Москве. Единственное «но»:главу управы грохнули на соседней улице от дома Шалинского в тот же день, когдана нашего муженька свалился кирпич. Как думаете, не будет ли перебором, еслинаш киллер в одном районе приблизительно в одно и то же время сразу двоихприбил?

– Подумаешь, – пожала плечами Нина Прокопьевна. – Киллеры желюди подневольные, получил два заказа и выполнил.

– А если это не он главу управы грохнул? – засомневаласьМадлен.

– Ты посмотри, какая по нему ведется оперативная разработка!Сразу вопросы все отпадут. Короче, Склифосовский! Берем его в оборот. Мадлен,твоя задача с ним познакомиться и добыть какую-нибудь его вещичку.

– Да вы что, офигели совсем! Почему я? – Мадлен округлилаглаза и побледнела.

– На нас с Ниной Прокопьевной он вряд ли клюнет, – вздохнулаЗаречная. – А ты молодая и привлекательная, к тому же блондинка, – добавила онасквозь зубы.