А вот Лесавесима и Хилья вызвали неподдельный интерес. Сёстры поначалу жались к родителям, ища у них защиты, хотя никто не только их не мучил, но и первые минуты попечители даже опасались приближаться.

— Очень красивые девочки! — Искренне похвалила Дробышева.

Женщина, сильно нагнувшись вперёд, неуверенно тянула руку, а Хилья, чувствуя её страх, расхрабрилась, сделав шаг на встречу, коснулась носом ладони.

— В чём смысл их создания? — задал вопрос по существу Никольский.

Элан промолчал, дав возможность выступить Ханнеле. Девушка едва справилась с волнением, но справилась:

— Ну, сфера их деятельности может быть очень разнообразной. Мы их специально задумали такого размера, чтобы они могли поднимать груз до ста килограмм, и преодолевать с ним довольно большие расстояния. Спасательные работы, полиция, военные, медицина…

Гредякин с сомнением нахмурился:

— Военные?

Девушка в этих вопросах разбиралась слабо, и Элану пришлось перехватить инициативу:

— Они составят серьёзную конкуренцию тактическим беспилотным разведчикам.

— Да ну?

Очень хотелось ответить: «антилопа гну», но эволэк сдержался.

— Именно. Их преимущество — гибкость, они могут проникать туда, куда ни один летательный аппарат не сунется, и смогут уточнять обстановку непосредственно на месте, спускаясь на землю, то есть. Им до лампочки плохая погода, приковывающая к земле самолёты и вертолёты, им вообще не нужны ни транспортные средства, ни техобслуживание, они всегда будут рядом. Кроме того, они могут быть не только сторонними наблюдателями, но и полноценными бойцами.

Тут уже рассмеялись члены обоих Советов, а кураторы и эволэки, со старостами вместе, сохранили серьёзные выражения лиц, не видя в утверждениях Элана ничего смешного. Уловив их настроение, Ливен заметил:

— Для этого нужен полноценный интеллект.

Доброходова хмыкнула:

— А кто вам сказал, что у них его нет?

Веселье тут же оборвалось, все с подозрением уставились на куратора, но та и не думала никого разыгрывать.

— Знаете, что делает человека человеком? Мозг? Да, но не только, и даже не столько. Развитый мозг характерен почти для всех крупных млекопитающих, но чего им не хватает?

— Речевого аппарата, и тончайшей моторики рук, — подхватила мысль Ханнеле. — Вот и всё, чем мы отличаемся. Наши девочки обладают и тем и другим.

Видя, что скепсис ещё больше завладел умами учёных мужей и попечителей, Ольга сделала приглашающий жест:

— Прошу к доскам, дамы и господа.

Когда предметы, знакомые со школьных лет, обступила плотная толпа, крылатые создания, непривыкшие к такому стечению народа, изрядно разнервничались: у Хильи перья на загривке встали колом, а Лесавесима вся зашлась красным цветом, выдавая испуг и раздражение. Обе стригли острыми ушками воздух, но, волей-неволей, им пришлось демонстрировать свои способности, после того, как мамы их немного успокоили.

Элан начал первым. Заняв позицию так, чтобы его видели обе испытуемые, он указал рукой на табличку, одну из многих заготовленных, с надписью «Ель».

— Что это? — Он говорил очень отчётливо. — Ну, красавицы, давайте, нарисуйте.

Сёстры проворно взяли по мелку, поднялись на задние лапы, и на досках довольно быстро появились примитивные рисунки, в которых, тем не менее, легко угадывались деревья. Элан преднамеренно пользовался только голосом, но поняли его двойняшки прекрасно.

Никто, естественно, в произошедшее не поверил, приняв всё за ловкий фокус, банальную дрессировку. Но Элан и не думал тушеваться.

— Отлично, браво, — он потрепал их по шеям, взяв очередную дощечку, на которой был изображён апельсин. — А это что такое?

То, что произошло в следующую минуту, ввергло гостей в шок. Крылатые создания, повернулись к доске и сначала задумались. Эволэки их негромко подбадривал, поглаживали шеи. Лесавесима от напряжения сломала мелок, обдав саму себя белой крошкой, но сумела вывести слово «еда», а Хилья сначала вроде замешкалась, но и написала более длинно: «вкусно».

Оба Совета от увиденного дружно лишились дара речи, а Ханнеле и не дала им опомниться:

— Великолепно! Умницы! А теперь посложнее, смотрите сюда.

Девушка показала им табличку с надписью «летать». Сёстры, после короткого раздумья, изобразили нечто среднее между птицей и самими собой. Детские каракули, естественно, но идею передали правильно, и это факт!

— Как такое возможно?! — Вечная улыбочка Сурового исчезла и не думала возвращаться. Выражение лица и тон выдавали глубокое потрясение. — Им же ещё пелёнки пачкать?!

Что верно, то верно. Умственные способности Лесавесимы и Хильи не укладывались ни в какие стандарты. Такого просто не бывает, чтобы ребёнок в четыре месяца умел писать и понимал сложные ассоциации, выплёскивая их на полотно.

— Я думаю, — спокойно ответила Доброходова, — ответ очевиден — это связь с Океанесом. Если то, что нам известно об Амме — правда, то можно с уверенность говорить о рецидиве. Связь обычно обрывается полностью после завершения погружения, но в это раз всё иначе.

Элан согласно кивнул:

— Мы с Ханнеле постоянно чувствуем присутствие Великой Реки, это не подлежит сомнению.

— Дети выросли ещё в матках, и вышли на свет отнюдь не в младенческом возрасте, — поддержала Ханнеле. — Кроме того, мы стали ими в Океаненсе, и, возможно, наши знания передались, в той или иной степени, нашим малышкам.

«Малышки» уже вымахали больше человека, и объём мозга у них вполне соответствовал человеческому, и это только начало.

— Кроме того, видимо, канал связи по-прежнему открыт.

Все обернулись на знакомый голос. Амма, чихав на этикет, без приглашения вклинилась в беседу.

— По моему мнению, имеет место быть следующее. Эволэки и эти крылатые симпатяги получили в ЭМ то, что можно назвать для простоты общей душой. Произошёл своего рода информационный обмен между родителями и детьми, так что Лесавесима и Хилья, по сути, родились не детьми вовсе. Они перетащили в этот мир свой жизненный опыт, накопленный в Эфирном мире, подобно тому, как эволэк помнит свою жизнь, прожитую в Океанесе, здесь, в нашей Вселенной. Почему бы этой связи не работать в обоих направлениях?

— Интересная теория, — немного оправившись от шока, сказал Константин Константинович.

— Это не теория, а факт, тупица! — прорычала девочка-призрак, топнув ногой. — Не забывай, с кем говоришь! Что такое неразорванная связь я узнала на собственной шкуре!

Зло сверкнув глазами, электронная бестия растаяла в воздухе.

Ливен, хотя оскорбили не его, до глубины души возмущённый поведением несносной грубиянки, покраснел так, что аж на бритой голове выступил пот, а усы стали выделяться своей белизной ещё пронзительней, но ничего сказать не успел. Элан повернулся к нему, и весело подмигнул: