– Держи, – протянул он Ксюше билет. – Кстати, поезд отходит через двадцать минут, я расписание смотрел.

– Тогда идемте, – сказала Ксю.

Когда поезд тронулся, и мимо оконных стекол поплыл перрон и люди на нем, Ксюша не плакала. Она предчувствовала, что сейчас еще ничего не кончается. Продолжение последует, только принесет ли оно радость? Будет ли счастливым будущее?

Хорошо все-таки возвращаться домой. Неважно, что отношения с сестрой совершенно разладились, и к бабушке заходить совсем не хочется, и тоска по некоторым людям гложет… После деятельной жизни в Березино, всех этих дел и проблем, ранних подъемов жизнь в Барановичах показалась Ксюше удивительно спокойной и тихой. Часы безделья были для нее чудным и приятным разнообразием, само сознание, что никуда не надо спешить, что с утра можно поваляться в постели подольше, согревало и наполняло счастьем. Это был своеобразный «застой», перерыв, но Ксюше он не наскучивал. Она никуда не ходила, ни с кем не общалась кроме семьи и часами просиживала на балконе – читала или писала дневник. Лишь иногда, почти бессознательно, брала в руку мобильный телефон, набирала знакомый номер… и в последний момент нажимала команду «Отмена». Не решалась она позвонить Марку, хотя и думала о нем ежеминутно. Все нужно забыть. Вырвать с корнем. Только как? Чувства не хотят гаснуть, любовь не желает молчать.

Марат, недоумевая, донимал Ксюшу. Почему она никуда не ходит? Разве ей на самом деле интересно днями сидеть на балконе? Совсем не хочется повеселиться, развлечься?

– Маратик, да я в Березино на год вперед навеселилась, – смеясь, отвечала Ксю. – Единственное, чего хочу сейчас – это отдыхать. Читать, мечтать, отсыпаться… печь печенье, которое тебе, как вижу, нравится…

Марат действительно за обе щеки уминал недавнее Ксюшино кулинарное творение.

– Да где ты там так навеселиться могла? – не смущаясь от ее замечания, гнул свою линию Марат. – Ты же там работала!…

– Но работала я два через два дня! – назидательно подняв палец, сказала Ксю. – А каждые два дня у меня были выходные, и я могла делать все, что мне вздумается!

– Может, и парня себе нашла? – пренебрежительно поинтересовался Марат.

– И нашла! – с насмешливым видом вызывающе ответила Ксю.

– Хм! И ты туда же, – Марат сморщился. – Вторая Катя. У нее такой же мечтательный вид, когда она о парнях говорит.

– Мечтательный вид? – усмехнулась Ксюша. Видя недовольное лицо паренька, она решила его поддразнить. – А может, есть в этом что-то такое, что действительно нагоняет мечтательность? Как ты думаешь, Марат?

– Не знаю, – краснея, сказал Марат.

– А что ж ты так? – продолжала посмеиваться Ксю.

– С тобой невозможно разговаривать! Как с Кэт, – раздраженно рявкнул Марат и вышел.

«Мечтательный вид!» – вслух передразнила Ксюша. – Да что он в этом понимает, козявка этакая! До Кати мне, в любом случае, далеко».

Хотя Кэт в эти дни вела себя относительно спокойно. Ни с кем не ругалась, не спорила… Домой, конечно, вечером торопилась не особенно, довольно часто возвращалась за полночь или даже под утро…

– Дядя Слава, неужели вы не можете принять никаких мер? – спросила как-то Ксюша. – Катя приходит домой, когда ей вздумается, общается с какими-то темными личностями… Дом-то ваш! Даже мне ее выходки действуют на нервы, а вам что – все равно?

– А что я должен сделать? – усмехнулся Слава. – Выгнать Кэт? Куда она пойдет? К тем же темным личностям, которые посадят ее на наркотики или пустят по рукам… Тогда к годам двадцати Катя может оказаться в тюрьме, а еще хуже – рискует быть убитой… Я не могу так поступить. Ведь сейчас Катя хоть поздно, но возвращается домой, а если ее прогнать… А по-иному, как на нее повлиять? Кто я ей? Если она маму и папу не слушает, то с какой стати ей слушать меня?

– Вообще-то да, – вздохнула Ксю. Она понимала, что Кэт неуправляема.

– Вот и ты, кстати, не намного от нее отличаешься, – продолжал Слава.

– Я?

– Да, ты. Я совсем не понимаю, Ксюша, зачем тебе жить в общежитии? Ты бы могла снять квартиру у какой-нибудь бабульки, а мы с мамой помогли бы тебе платить. Но ты отказываешься от помощи, не хочешь быть мне обязанной, потому что я чужой тебе человек, хоть и муж твоей мамы…

– Да вовсе нет! – Ксюша и представить себе не могла, что ее желание жить в студенческом общежитии будет расценено подобным образом. – Да, я не хочу быть обязанной, но не конкретно вам, а вообще кому бы то ни было. Я хочу всего достичь сама, а не надеясь, что мне поможет мама, или папа, или двоюродный дедушка из-за границы, который вдруг решит оставить мне наследство. Я не отказываюсь от помощи вообще – если мне будет трудно или будет не хватать, я тут же займусь «вымогательством», – тут Ксюша улыбнулась, а потом сказала серьезно: – Я не против принять помощь в виде подарка или займа, могу позволить кому-то частично решить мои финансовые затруднения… но никому, даже своему будущему мужу, не дам меня полностью содержать. Я не ребенок, не калека и не древняя старушка! Руки есть, так что иждивенкой я быть не собираюсь.

– Сомневаюсь, что твое самолюбие позволит тебе когда-нибудь попросить денег даже в долг, Ксю, – хмыкнул Слава. – Ты слишком независима… как и твоя мама. Но, возможно, оно к лучшему.

– Господи, какая же суматоха! Марат, на-ко повесь вот эти шарики у окна! Анжела Михайловна, вода в графины налита?

– Конечно, Дина, успокойся, – ответила Ксюша за молодую горничную, нанятую недавно. – Присядь, посиди, а то они скоро приедут, а ты вся взмыленная…

Дина, послушавшись, села, но тут же вскочила.

– Моя прическа! Я же вся растрепалась! – воскликнула она.

– Нет, перестань же, Дина! Твоя прическа в порядке, и макияж, и платье… Куда-то пропала только твоя уравновешенность, – сказала Ксю. – Чего ты так волнуешься?

Но волновалась не только Дина. У всех в это утро третьего августа нервы были напряжены до предела. Да и как могло быть иначе, если сегодня в квартире должен был появиться еще один жилец – крохотный, всего пяти дней от роду? Вот Дина и кружилась по комнатам, то и дело дергая Анжелу Михайловну, Марата или Ксюшу. Ксюша, правда, поддавалась на это не сильно, и старательно изображала из себя спокойную и уравновешенную. А вот Марат и особенно Анжела Михайловна нервничали от Дининых придирок.

– Приехали, – сообщил Марат, наблюдавший за дорогой. – Они приехали!

– Приехали! – воскликнула Дина и тут же вскочила, готовая бежать куда-то. Она и рванула из комнаты, а Марат за ней. Ксюша догнала их на лестничной площадке, собирающихся уже мчаться вниз по лестнице.

– Куда вы, сумасшедшие, не дурите! Они сами поднимутся, ни к чему встречать их у дверей машины, – сказала она. – Идемте в квартиру, встретим в прихожей.