велись на самые разнообразные темы. От политических до высоконаучных. И рыба там клевала почти всегда и у всех. Чтобы в воскресенье занять место у Кринички, нужно было приходить часов в шесть утра, не позже.

Мы с Вовкой любили утром поспать, поэтому рыбачить нам приходилось в третьем, последнем песчаном заливе. Там обычно царила тишина, потому что рыбакам не хотелось так далеко забираться. И только один фанатик-профессионал, дядя Леша в любую погоду сидел там над самой водой в тени огромной скалы. Это был настоящий профессионал. В его садке всегда плескались крупные сомы, судаки и щуки. Он знал много удивительных историй, которые охотно рассказывал нам, когда не было клева. А местность лучше него не знал никто в округе.

Одним знойным июльским днем мы с Вовкой, наслаждаясь запахом прибрежных полевых цветов, пением многочисленных в этих краях певчих птиц и надрывными криками чаек, стрекотанием кузнечиков и посвистыванием сусликов, добрели до третьего залива. Дядя Леша сидел на своем месте и, разложив на плоском камне свой завтрак, подкреплялся.

— Здравствуйте, дядя Леша!

— Здравствуйте, соколы ясные. Подкрепиться не хотите? А то у меня на всех хватит.

— Нет, дядя Леша, спасибо большое. Мы недавно из дому.

— Мы, прежде всего, окунуться хотим. Жара ужасная, — сказал Вовка.

А я уже сбросил майку и подошел к самой воде.

— Да вы не спешите в воду. Успеете. Сядьте, посидите в тени. Остыньте чуточку. А то, гляди, простудитесь, чего доброго.

— Да разве можно в такую жару простудиться? — искренне удивился я.

— Еще как можно. Кто у тебя родители?

— Мать — врач, — ответил я, — отец тоже врачом был, но на фронте погиб.

— Вот и спроси у мамочки своей то, что у меня спрашивал. Услышишь, что она тебе ответит

— Она тоже говорит, как Вы. Но мне не верится. Тут хоть бы чуть-чуть охладиться. А о простуде и говорить нечего.

— Напрасно ты так. Старшие больше знают.

— Да и мы тоже не дураки, — добавил Вовка.

— Никто не говорит, что вы дураки. Опыта у вас пока никакого. Шишек еще на лбу набили маловато.

Посидев немного в тени да поболтав с дядей Лешей, мы искупались и начали готовить удочки.

— На что ловить собираетесь, хлопцы?

— На живца, дядя Леша.

— Правильно. На живца сегодня судак клюет.

— Знаем. Как и положено в это время — конец июля.

— Грамотный ты парень, Володька.

— Ну вот, а Вы говорите, что мы еще неопытные.

— Смотря в чем, хлопчики.

— Как клюет сегодня? — спросил Вовка.

— Когда умеешь ловить, всегда клюет, если в реке рыба в принципе водится.

— Это верно, многозначительно подтвердил Вовка.

Тем временем Вовка открыл банку с червями и закинул удочку — живцов надергать, верховодок. А я стал готовить для них кукан. Вот подсечка, и Вовка уже снимает с крючка трепещущую верховодку.

— Бросай на берег, кукан почти готов уже. Сейчас подберу.

Серебристая рыбка, кувыркаясь, описала дугу в воздухе и упала около большого валуна. Перепрыгивая с камня на камень, я спешил к ней, чтобы насадить на кукан и опустить в воду. Вовка поправлял червя на крючке, намереваясь снова закинуть удочку. Вдруг он словно замер на месте.

— Смотри, Генка! Туда, где рыба смотри!

Я посмотрел и с перепугу уронил кукан в щель между камнями.

— Что там еще случилось? — дядя Леша встал во весь рост на камне.

Из-под валуна, рядом с которым, трепеща, прыгала рыбка, выскочила лягушка размером — клянусь, но мне показалось именно так — с мой школьный портфель. Скок! И рыба у нее уже в пасти поперек языка. Еще пара прыжков, и лягушка тяжело шлепнулась животом в воду и скрылась под ее поверхностью.

— Вот это да! Вовка, ты видел когда-нибудь такое чудо?

— Нет. А ты?

— Я тоже нет. А кому расскажи, не поверит. Я бы сам не поверил.

— А я бы поверил, — отозвался дядя Леша. — Я ее уже видел тут.

— А д… давно она здесь живет, дядя Леша? — поинтересовался я.

— Впервые я увидел ее в прошлом году. А ты что, Генка, здорово струхнул, что вдруг заикаться начал?

— Да нет, просто я никогда раньше не видел таких огромных лягушек.

— Это жаба была, правда, дядя Леша? Она же в земле, под камнем живет.

— Возможно. Но бывают разные жабы и разные лягушки, Вовка.

— Что, есть и жабы, что в воде живут?

— Живут они в земле или в камнях, но часто купаются в лужах, реках и озерах. А есть лягушки, которые на деревьях, в траве или под камнями живут. А в чем главное отличие жаб от лягушек, знаете?

— У «жабoв» нет зубoв, — выпалил я цитату нашей биологички.

— Верно, Генка, но это тоже не всегда так. Есть редкие жабы, имеющие зубы на верхней челюсти. И живут они в тропиках, далеко отсюда. Но откуда ты это знаешь, Генка?

— От нашей Бациллы. Мы так свою биологичку прозвали. А Вы откуда?

— Бацилла — это остроумно. А я ведь тоже, как ваша Бацилла раньше биологом был.

— А сейчас Вы кто?

— Чернорабочий, на трансформаторном заводе. Посменно работаю, — тяжко вздохнув, ответил дядя Леша.

— Что, биологию разлюбили? — вмешался Вовка.

— Нет, не разлюбил. Бывает иногда в жизни такое, когда любимая работа недоступной становится…

Дядя Леша замолчал и стал смотреть на воду. Нам почему-то тоже стало очень грустно, и мы продолжили свои дела. Вовка дергал живцов, а я насаживал их на кукан. Потом мы насадили их на крючки, забросили удочки и стали ждать клева.

Внезапно затрещала трещотка на катушке дяди Лешиной удочки. Подсечка! И вот уже он осторожно подтягивает отчаянно бьющуюся рыбу, наматывая леску на катушку.

— Мальчики, подсаку скорее!

Вовка подбежал с подсакой, а я — рядом, глазею, как самые умелые в мире рыбаки настоящую рыбу берут. Вот уже огромная рыбина мечется у самого берега, поблескивая серебристыми боками с темными поперечными полосами.

— Судак! — вскрикнул я с восхищением.

— Здо-о-ровенный судачина! — поддержал Вовка и подхватил его подсакой.

А дядя Леша снял его с крючка и опустил в садок.

— Спасибо, мальчики. А хотите, еще одну здешнюю диковину вам покажу? Только дайте честное слово, что никому… — он красноречиво приложил к губам указательный палец.

— Божусь! — сказал я, сгорая от любопытства.

— Честное слово! — добавил Вовка, проверяя живца на своей удочке.

— Вон там, наверху, вон за тем большущим камнем в расщелине живет огромный уж. Увидите — не пугайтесь. Он не опасен.

— А когда он выползает, чтоб увидеть?

— В жару, как сейчас. Я ему часто там верховодок оставляю. Все подбирает. Только смотрите — кому