Опустила руки и посмотрела в зеркало на потолке. Глазагорели трехцветными драгоценными камнями. Внешние края радужек сталирасплавленным золотом, дальше круг нефритовой зелени и наконец изумрудный огоньвокруг зрачка. Рот стал переливами алого: остатки помады и естественный цветгуб. Кожа так побелела, что переливалась как лучшая из жемчужин. И снова из нееисходил свет, как от занавеса, за которым горит свеча. Красно-черная массаволос переливалась разливом темной крови. Если бы они были просто черными, ястала бы похожей на Белоснежку, вырезанную из самоцветов.

Это была не просто я без гламора. Это была я, когда надомной была моя сила, когда магия парила в воздухе.

– Бог мой, ты – сидхе! – ахнул он.

Я повернулась к нему своими пылающими глазами, ожидаяувидеть страх, но увидела лишь приятное удивление.

– Он говорил, что ты придешь, если мы будем верны, еслибудем истинно верить, и вот она – ты!

– Кто сказал, что я приду?

– Принцесса сидхе для пира наслаждений!

В его голосе было благоговение, но руки уже залезли мне подплатье, пальцы просунулись под резинку трусиков. Я схватила его за руку идругой дала ему пощечину. Да такую, что пятерня осталась у него на лице. Всенеобходимые доказательства мы уже получили, чтобы засадить его за решетку.Больше играть мне не надо было. Энергию Слез Бранвэйн можно перенаправить ссекса на насилие – так по крайней мере говорят при Неблагом Дворе. И япостараюсь. Очень постараюсь.

Если бы он дал мне сдачи, это могло бы помочь, но он этогоне сделал. Он рухнул на меня, придавив мое тело к кровати. Лежал он так низко,что лицо его пришлось вровень с моим. На миг я заглянула в его глаза и тампрочла то же мучительное, желание, которое ощущала в своих. Слезы Бранвэйн –штука обоюдоострая. Нельзя применять их для соблазна и не соблазниться самому.

Он тихо пискнул горлом и поцеловал меня. Я впилась в егорот, одной рукой схватившись за резинку собранных в хвост волос, и сдернула еепрочь, рассыпав эти волосы вокруг себя шелковой вуалью. Я погрузила в еговолосы руки, захватила две горсти волос и держала крепко, исследуя его рот.

Его свободная рука полезла к моей груди через вырез платья,но рука не пролезала, и тогда он рванул ткань, и я дернулась от силы, с которойразорвалось платье, и его рука оказалась у меня в лифчике.

От этого прикосновения у меня судорожно дернулась голова,рот освободился от его губ. Вдруг передо мной оказалось одно из зеркал надальней стене. Только через несколько секунд я сообразила, что что-то тут нетак. Отчасти это было отвлечение – Алистер целовал меня в шею, опускаясь ниже.А отчасти это была чья-то чужая магия. Кто-то сильный не хотел, чтобы я знала,что за мной наблюдают: зеркала были пусты, как бельма слепого. Я посмотрелавверх, на зеркало в потолке, – и там было пусто, будто ни меня, ни Алистераздесь не было.

И тут я ощутила чары – как большую сосущую рану, вызывающуюмою силу на поверхность, пока она не стала сочиться из пор моей кожи, вверх,вверх, к зеркальной поверхности. Что бы это ни было, оно питалось моей силой,как парапсихическая пиявка. Сосало силу медленно, будто через соломинку. И ясделала единственное, что мне пришло в голову: я ударила силой в горло этихчар, пропихнула, как при насильственном кормлении. Этого там не ждали, и магиясодрогнулась. В зеркале появился силуэт, но это не был ни Алистер, ни я. Силуэтбыл высок, худ, одет в серый плащ с капюшоном, полностью скрывающий тело. Ноплащ был иллюзией, за которой прятался колдун на той стороне заклинания. Акаждую иллюзию можно сорвать.

Губы Алистера нежно сомкнулись на моей груди, и концентрациямоя разлетелась. Я смотрела, как он всасывает ртом мой сосок. Будто этот ротпрочертил горячую линию точно от соска к паху. У меня из горла вырвался стон, ястала извиваться под его прикосновением. Еще какому-то кусочку сознания отвратительнобыло, что этот человек может вызвать такую реакцию моего тела, но все моеостальное существо превратилось в нервные окончания и жаждущую плоть. Япогружалась в Слезы Бранвэйн, тонула в них. Скоро не останется мыслей, однитолько ощущения. Я не могла думать, чтобы зачерпнуть силы. Могла толькообонять, ощущать вкус корицы, ванили и секса. Этот секс, это мучительноежелание я обернула разумом и толкнула навстречу заклинанию. Плащ взметнулся, ина миг я почти увидела, кто за ним, но Алистер встал на колени и закрыл мневид.

Он стянул с себя трусы, у меня перехватило дыхание – непотому, что так это было красиво, а просто от чистого желания. Будто мое телоувидело средство от всех бед. Не знаю, было тут дело в том, что я увидела егоголым, или в силе, которую я бросила навстречу заклинанию, но я почувствовала,что я – это снова я. Трепещущая от нимфомании я, но так все же лучше.

Я села. Платье спереди было разорвано, лифчик стянут вниз,груди обнажились.

– Нет, Алистер, нет. Этого мы делать не будем.

Пузырьки энергии пролились над кроватью, покрыв мое телогусиной кожей. Алистер глянул вверх, будто увидел что-то, чего не видела я, исказал:

– Но ты говорил: использовать только немножко. Избытоксведет ее с ума.

Он внимательно прислушался. Я ничего не услышала.

То, что было в зеркале, пряталось только от меня, не отАлистера.

Он открыл флакон. Я успела только сказать "Нет!" иподнять руку, будто закрываясь от удара. Он плеснул на меня маслом. Как будтоогромная жидкая рука меня коснулась. Я не могла шевельнуться, ничего не могла,только кричать. Он полил маслом мое тело спереди, сверху вниз. Оно пропиталоплатье, намочило кожу. Алистер поднял мне юбку, и я не могла его остановить – язастыла, ошеломленная. Он полил маслом атлас моих трусиков, и я свалиласьназад, выгибая спину, впиваясь руками в простыни. Кожа будто распухала,растягиваясь изнутри желанием, которое сузило мир, и в нем осталось толькожелание, чтобы меня трогали, держали, имели. И не важно кто. Заклинанию быловсе равно, и мне тоже. Я раскрыла объятия склонившемуся надо мной голомумужчине. Он свалился на меня; я чувствовала, как напряженная тяжесть уперлась ватлас трусиков. И этот кусок материи был совершенно лишним. Я хотела, чтобы онвошел в меня, хотела так, как никогда ничего не хотела.

Но тут что-то выплыло из зеркала. Черная точка, но онапривлекла мое внимание, сосредоточила на себе. Она спустилась ниже, и сталовидно, что это паучок на шелковой нити. На моих глазах он медленно спустился кплечу Алистера. Он был маленький, черный и сиял, как лакированная кожа. Телочуть остыло, голова прояснилась. Джереми сумел что-то мне передать. Я ужезнала, что маг на том конце заклинания закрыл дом от моих друзей.

– Алистер, перестань!

Я завозилась, стараясь вылезти из-под него, но он былслишком велик, слишком тяжел. Я попалась. Он стал проталкиваться в меня. Тогдая просунула руку между его пахом и собой. Он схватил мою руку, стараясь ееубрать, чтобы закончить свое дело.