предсказало силу удара плиты арены. Был бы вблизи этого берега город, рухнул бы каждый метр чего-либо, смевшего подняться выше земли.

Стальная постройка, похожая на широкий конус без крыши – не позволила удару, спаявшему два пласта, тысячей глубоких расколов покорить землю под ареной. Но это не миновал Евразийский берег, и глубокие разрывы захватили километры почвы, широкой сетью «испачкав» безмятежную сушу.

Источником пыльного тумана служила пара сотен гектар земли на юго- Востоке, но пелена неизведанности накрыла всю Евразию. Если от начала пустыни на юге, и бывшего второго фронта на севере – дым, пыль, персть – окутали землю облаками, что мешали взгляду, столицу и окружные города – захлестнула неизвестность.

Разрушения в жилых областях были настолько малы, что их практически не было. С дерева упал непослушный ребёнок, хлопок открытой двери разбил стекло, невнимательный водитель снёс дорожный знак… ничего серьёзного. Зато вид вгрызшейся стальной постройки в прибрежье родного материка – навёл на горожан не мало жути. Туманная даль круглой арены приковала к себе взгляды миллионов людей, не представлявших, что стоило делать. Убегать ли, готовить ли оружие, собирать ли массовые силы или ждать дальнейших событий – решиться не мог никто.

Ничто не проходит бесследно. След может отразиться сильнее, слабее, раньше, позднее… в случае раздела – все «следы» на себя взяла арена. Снаружи, за высокой стальной оградой трибун, она даже не помялась. Зато внутри, вершился страшный хаос. Нэогары, что зрители, что бойцы – разбросались по всей арене, лёжа друг на друге, по частям и целиком, живыми и мёртвыми. Половина трибун, что раньше спиной смотрела на Империю, и считалась задней – осталась без единого зрителя. Каждый, кто сидел на ней – стал частью жестяной кучи на ринге. Вторая половина, чьи спины смотрели на Евразию – не покинула свои места. Хотя, считать ли это везением, однозначно сказать нельзя. Некоторые, из-за столкновения пробили ряд, что был выше, и провалились внутрь зрительских мест. Не мало было тех, кого толчок прижал друг к другу с такой силой, что смялась броня.

Не смотря ни на что, паники среди нэогаров не было. Да и повода для неё тоже. Они были слишком горды, слишком самоуверенны, чтобы бояться. И слишком лишены чувств.

Нельзя забывать о том лучике тепла, что сидел в первом ряду жестоких бойнь. Его напряжённая рука, его чуть ли не сминавшие сталь пальцы вырвались из-под груды нэогаров, стремясь к свету и вожделенному воздуху. Усилием лишь одной длани, не имевший за что ухватиться, Сарцин явил на свет голову.

Нелегко было выбираться из-под скинутых в кучу нэогаров, особенно израненному, ослабшему человеку. Но тяга к жизни управляющего ареной, неустанно вырывала его из холодного плена. Когда на свободе оказалась уже половина тела, чьи одежды были испачканы и порваны – обе руки взялись вытягивать ногу. Правая и сама справилась с освобождением, а вот левая, чья стопа выгнулась в неестественную сторону, доставила уйму проблем и боли. Каждое движение поломойной ноги вызывало мучительный крик и оскал, способный раздробить зубы. Но даже вытащив сломанную стопу, Сарцин не решил всех проблем. Его рука тут же схватила левый глаз, прикрывая часть лица.

– Грёбаная боль, – сквозь зубы выдавил он, покрепче стиснув кровоточившую рану. Сквозь его левый глаз растянулся глубокий порез. Начиная от подбородка и вплоть до конца брови – красовался след, будто ножницами прошлись по плотной ткани. – Надо бы показаться Чану, – мучаясь, решился паренёк.

Компанию в попытке встать, Сарцину составили порядка половины выживших. Остальные, пока ещё не пришли в себя; уж слишком значительны были их повреждения.

Казалось бы, ярче всего ярость Магнэрайса долженствовала отразиться на тех, к кому была ближе. Но в отличие от бедолаг арены, со всеми выжившими участниками миссии «Раздел»– не приключилось ничего такого.

Алан лишился сознания, но не поддержки первого капитана. Джой, что вышел из раздела без единой царапины, разве что пылью запачкался. Усадив паривший над землёй мотоцикл в пределах ограды до боли знакомой больницы, где вершилась расправа над Киром, Джой суетливо, но бережно стал спускать Алана с сидения.

Не прошло и минуты, как к эндуро сильнейшего подобралась установка второй по силе. Пока колёса, издавая привычный гул и поднимая пыль вокруг себя, ещё не успели остановиться – девушка, волнуясь, крикнула:

– Принц жив? Он ведь просто в отключке, но жив, правда?

– Думаю да, поэтому и доставил сюда, – заметив бежавших к месту посадки санитаров, выдавил Джой. – Где третий? Куда направился третий капитан? – взъелся он, не услышав ответа.

– Он… погиб, – глядя вниз, озвучила вторая. – Песок, не позволил ему выбраться…

– Что? – слышалась чистая претензия. – Как… почему ты не помогла ему? Почему позволила песку убить?!

– Я не могла! И вы бы не смогли, – усмирила капитан голос. – Ему просто не повезло, он засел в неудачном месте…

– Ты тоже, – не готов был Джой принять гибель товарища. – Но я помог тебе. Я рискнул и собой и принцем. А ты… ты предала одного из нас, – тихо, презрительно объявил сильнейший. Его не смутили санитары, уносившие Алана. Не смутило некое раскаяние, видное сквозь стыд в глазах второй. – Проследи за Аланом. А мне надо в Белый дворец, – сухо распорядился Джой, призадумавшись над видом далёкой арены. Он закинул ногу на Эндуро, и едва поднявшись в воздух – взял разгон к дворцу.

В месте, куда стремился первый капитан, вовсе не было холодно. Как и в столице, и в самой Евразии. Прохладно было одной лишь Милене, что в своих покоях меняла вещи для сна, на более достойные посторонних глаз. В этом процессе у неё были две помощницы; пока одна потуже затягивала тонкие бантики светло-голубого верха расклешённого платья, другая тщательно протирала корону, доводя каждый уголок золотого убора до кристального блеска.

Когда введенная «Фраем» корона коснулась распущенных молочных волос, дверь в покои Арттури отворил человек, в форме «Реокрацу». На его плече замечалась повязка, с цифрой «три».

– Королева, – вступил он, чем заставил Милену повернуться лицом к входу, – разведотряд докладывает: Примкнувший к нашей границе остров – знаменитая в Империи арена «Бойсдракс». Её описала ещё капитан Лира, в докладе об Имперских достопримечательностях. Пока что неизвестно, каково количество нэогаров прибитых к берегу, и каков их настрой.

– Соберите вооружённые силы, – развернувшись к докладчику, приказала она. – Возьмите вражескую землю в кольцо. Пускай не останется с арены ни одного пути, кроме как в океан. Не вступайте в переговоры и не атакуйте без нужды до тех пор, пока туда не прибуду я.

– Но королева, там…

– Выполняйте, – прорезало слово, протест паренька.

– Да, королева, – кивнул представитель когорты, и поспешил удалиться. Удалиться из-под взора больших фиолетовых глаз. Глаз решительных, строгих, холодных.

Путь из самой северной точки западного города Евразии, до её центра – Белого дворца, не был близок, как быстро бы ты не мчал.

Путь Джоя занял меньше часа, благодаря спешке эндуро в паре метров над землёй. Капитан на ходу соскочил с мотоцикла, впопыхах добежал до тронного зала, отворив чью дверь ни встретил ничего, кроме пустоты. Добравшись до