– Кто ты?.. У Бруна нет таких героев…

– А по ту сторону стены, – ответил Иггельд, –есть!

Сонные артане вскакивали уже по всему лагерю, но, скованныесном, с застывшими на холоде мышцами, чувствовали страшную беспомощность,слабость, и впервые в твердые как камни сердца заполз страх. Иггельд заорал отликования, от счастья, от облегчения, ведь это неустрашимые артане мечутся вужасе, как перепуганные овцы, орут, рубят друг друга в темноте топорами!

Пронесся конный отряд, Иггельд разглядел самого Аснерда наего громадном коне. Они топтали и калечили своих же, Иггельд проводил ихвзглядом, грозный военачальник повел отряд в сторону лагеря князя Бруна. Иггельдкрикнул еще раз как можно громче:

– Аснерд погнался за предателями!.. Все за ним!..Отомстим предателям!

Люди переставали сражаться друг с другом, с крикамибросались вслед за всадниками. Иггельд поспешно отступил, по всей широкойдолине кипит яростная сеча, вот-вот обман раскроется, попятился еще, рядомкнязь Цвигун, весь в залитых кровью доспехах собирает распаленных боем воинов,пинками и проклятиями гонит к стене, промелькнули князья Северин и Онрад,Иггельд осторожно пятился, прикрывая отступление, но за ними никто не гнался.

Горящая катапульта с грохотом рассыпалась на кучу пурпурныхуглей. Остатки бревен еще горели оранжевым пламенем. Хороший ориентир, Иггельдбежал к крепости, но последние две сотни шагов было пусто, он уже не бежал, атяжело брел, с него текло, он не сразу сообразил, что ладони стали липкими открови, а вся одежда пропиталась, словно перерезал целое стадо.

У стены смутно прорисовывалась фигура, потом из мракавынырнула еще одна, еще. Иггельд сказал быстро:

– Поднимайтесь!

Молодой голос возразил:

– А вдруг кого-то надо выручить?

Иггельд сказал зло:

– Кто это смеет спорить с князем? Да еще на поле боя?..Ладно, не трусь, это ж ты от чрезмерной смелости. Расхрабрились, да?

Другой голос, постарше, сказал с веселым удивлением:

– Кто ж думал, что эти железные артане… окажутся такимиовцами?

Один за другим выныривали люди, явился Онрад, тоже весьзалитый кровью, торопливо пересчитывал людей, сказал с великим облегчением:

– Слава Небу, все вернулись!

Иггельд сказал негромко:

– Все! В крепость.

Он ухватился за веревку, легонько дернул. В ответ потянули стакой силой и готовностью, что он едва успел сжать ладони на последнем узле. Нагребне их жадно хватали в объятия, на той стороне горят жаркие костры, люди сфакелами в руках, прямо за камнем, что подпирал ворота, пять телег,волхвы-лекари в белых одеждах терпеливо ждут раненых.

Им передали троих, только один оказался ранен серьезно, еговынес князь Цвигун, и с ним его поднимали на с гену, остальные сами с гордостьюи смехом показывали свои раны, на одном их насчитали пять, все – царапины,а он гордо рассказывал жадно слушающим, что артане – никчемные воины, вонкак долго его рубили топорами, и, как видите…

Иггельд остался на стене, мокрый от крови, но все ещераспаленный недавним боем, жаркий, с бешено стучащим сердцем, жадновсматриваясь в непроглядную ночь, где на той стороне, казалось, разлилосьогненное озеро. Артанский стан, казалось, охвачен огнем от края и до края,всюду костры, доносятся крики, звон оружия. На красном фоне мелькают тени, встане все еще бьются смертным боем, мечутся целыми толпами из стороны всторону, ищут и находят предателей. В самой дальней части стана, гдерасположилось войско князя Бруна, занялось зарево.

Рядом с Иггельдом возник Цвигун. От него пахло кровью ижестокостью. Всмотревшись, сказал с кровожадным весельем:

– Бруна режут!

– Похоже, – обронил Иггельд. Добавил: – Покрайней мере, начали…

– Надеюсь, те хорошо защищаются

– Что, патриотизм проснулся?

– Нет, – ответил Цвигун хищно. – Хочу, чтобыперерезали друг друга. До последнего!

– А последнего мы прибьем?

Цвигун отмахнулся.

– Пусть он сам голову разобьет от горя. Знаешь, явсе-таки не ожидал, что все пройдет так гладко.

– Я тоже не ожидал, – признался Иггельд. –Похоже, мы все-таки переоцениваем артан. Нет в них той железности, что мы имприписываем. Чуется мне, начинается некий перелом…

– Да, – сказал Цвигун с воодушевлением, –теперь им нас не взять! Разве что измором.

Иггельд подумал, сказал осторожно:

– Измором тоже не взять.

– Почему? – спросил Цвигун в радостном ожидании.

– Вся Куявия уже знает, что целая армия всепобеждающихартан не может взять крохотную крепость.

Цвигун встрепенулся, в глазах вспыхнула радость.

– Это ты разнес весть?

Иггельд помотал головой.

– Я только начал. Все, кто на драконах, рассказываютновости там, на складах.

До утра из артанского лагеря неслись крики, звон железа,полыхал огонь. На войско князя Бруна обрушились со всей яростью, те оказалиотчаянное сопротивление, но перебили почти всех, не слушали никаких криков опощаде, те, что за стеной, сражаются открыто, а эти предательски ударили вспину…

Лишь от последних израненных куявов узнали, что и не слыхалини о каком нападении, все спали мирно, артане сами напали на них, на спящих,половину перебили раньше, чем куявы схватились за оружие и начали защищаться…Аснерд от стыда и отчаяния рвал волосы, ему страшились попадаться под руку, онметался разъяренный, искал виновных и не находил. От вспомогательного войскаБруна осталось только трое раненых, что затаились среди мертвых. Самого Брунаискромсали так, что едва распознали труп. Артан погибло много, очень много.Гибли и здесь, в лагере куявов, но еще больше зарезано холодно и безжалостно вотрядах, что расположились ближе всех к проклятой Стене Иггельда, так ее сталиназывать вскоре.

На расстеленном плаще принесли еще живого Волина. Аснердахнул, зарычал, а когда увидел страшную рану, вскрывшую старому соратнику грудьи живот, закричал таким страшным голосом, что по ту сторону стены куявыповскакивали с постелей и, дрожа, смотрели на север.

– Кто это?.. Волин, кто это сделал?.. Я убью… Нет, я изнего буду жилы тянуть…

Волин, бледный как смерть, крови в нем почти уже неосталось, прошептал светлыми бескровными губами:

– Аснерд, надо уходить…

– Что? Волин, что ты говоришь?

– Надо уходить, – прошептал Волин. – Иначепогибнут все… Он убил меня… убьет и тебя…