Подошла машина, из нее выпрыгнул красноармеец. Прошелкомполка Вуйнович. Градова будто качнула волна от его мощного и враждебноготела. Послышался голос:

– Фокин, отвезешь домой это дерьмо!

...Затемнение сознания началось за 40 минут до кончины.Смерть произошла от паралича сердца после операции...

Образована похоронная комиссия в составе: тов. Енукидзе,Уншлихт, Бубнов, Любимов, Михайлов...

...В лице покойного сошел в могилу виднейший членправительства...

...Состоялось заседание Реввоенсовета, председательствовалзаместитель тов. Фрунзе Уншлихт, присутствовали члены РВС Ворошилов, Каменев,Бубнов, Буденный, Орджоникидзе, Лашевич, Баранов, Зоф, Егоров, Затонский,Элиава, Хадыр-Алиев...

...В Кронштадте и Севастополе салют произвести из береговыхи судовых орудий: в первом – 50 выстрелов, во втором – 25...

...В похоронной церемонии участвовать отрядукомполитсостава, авиаотряду МВО и Первой сводной роте Балтфлота. Ответственный– комкор XVII тов. Фабрициус...

...Унынию не должно быть места! Теснее ряды!..

* * *

...Из протокола вскрытия: в брюшной полости 200 см3кровянистой, гноевидной жидкости... Бактериоскопически обнаружен стрептококк...Анатомический диагноз: зажившая круглая язва 12-перстной кишки... Остроегнойное воспаление брюшины... Ненормально большая зобная железа... Операциявызвала обострение хронического воспалительного процесса, тянувшегося с 1916года после аппендэктомии, что в сочетании с нестойкостью организма в отношениинаркоза вызвало быстрый упадок сердечно-сосудистой деятельности и смертельныйисход.

Кровотечения последнего времени были следствиемповерхностных изъязвлений.

Проводил вскрытие профессор А.И.Абрикосов...

* * *

...Телеграмма тов. Троцкого ЦК партии: «Потрясен! Какаяжестокая брешь в первой шеренге партии! Какой страшный удар к восьмой годовщинеОктября!..»

...После бальзамирования тело перенесено в конференц-залу...В почетном карауле генштабисты, близкие товарищи Рыков, Каменев, Сталин,Зиновьев, Молотов... Охрану несут курсанты школы ВЦИК...

* * *

...Соболезнования – японского посольства, исполняющегообязанности турецкого военного атташе г-на Беды-Бей, эстонского военного атташег-на Курска...

* * *

Н. Бухарин: «...Воплощенная мягкость, Фрунзе был громовымполководцем...»

С. Зорин: «...Светящийся след...»

М. Кольцов: «...Ядро большевистской гвардии несетнеизгладимый отпечаток царского преследования... ЦК должен обратить серьезноевнимание на редеющие ряды...»

* * *

...Ввиду интереса публики и в связи с разговорами обоперации печатаем выписки из истории болезни.

...Консультации шли непрерывно, начиная с 8 октября, приучастии Н.А.Семашко, Бурденко, Градова, Мартынова, Рагозина, Ланга, Канеля,Крамера, Левина, Плетнева, Обросова, Александрова и других профессоров...Наклонность к кровотечениям требовала оперативного вмешательства...

* * *

...Подъезжают автомобили. Вот приехал китайскийгенералиссимус Ху Хань Минь... делегации заводов... на крышке гроба золотоеоружие... в Колонном зале весь состав Политбюро... «Гибель богов» сменяется«Интернационалом»... Пятого ноября... снег... речь Сталина: «...Товарищи, этотгод был для нас проклятьем. Он вырвал из нашей среды целый ряд руководящихтоварищей... Может быть, это так именно и нужно, чтобы старые товарищи таклегко и так просто спускались в могилу. К сожалению, не так легко и далеко нетак просто подымаются наши молодые товарищи на смену старым... Будем же верить,будем надеяться, что партия и рабочий класс примут все меры к тому, чтобыоблегчить выковку новых товарищей на смену старым...»

* * *

Тухачевский: «...Дорогой, любимый друг!.. Я встретился сМихаилом Васильевичем в период развала Восточного фронта... Спокойствие,уверенность сквозили во всей славной фигуре тов. Фрунзе... Прощай!..»

* * *

...ЦИК СССР постановил назначить наркомвоенмором тов.Ворошилова; первый заместитель М.М.Лашевич, второй заместитель И.С.Уншлихт.

Четырехсотлетний Тохтамыш редко покидал насиженное гнездопод шатром Водовзводной башни. Казалось, одна была задача у старой птицы –пересидеть в сонливой задумчивости все эти столетья. С какой целью их следовалопересиживать, боюсь, ему (ей) самому (самой) было неведомо. И только тогда,когда в крепости вдруг ломался порядок дней, Тохтамыш по ночам вываливалсячерез одному ему знакомую апертуру в поток московского воздуха и совершал облетстен, как бы желая удостовериться – устоят ли? Так и в ту ночь, уловив какой-тосвоей ускользнувшей от внимания орнитологии мембраной волнение новых князей,называемых комиссарами, Тохтамыш пустился в свой неслышный, не ахти какойграциозный, однако исполненный онтологической уверенности полет.

Поднявшись саженей на полста – в воздухе, кроме парызаштатных ворон, никого не замечалось, пахло дымком, дерьмецом, как обычно,пороху не учуял, – он описал широкий круг над своим пристанищем, потом,снижаясь, миновал Боровицкую, пролетел, если не проплыл, над Оружейной палатойи Потешным дворцом, приблизился к Арсеналу...

Все было тихо, вязко и сыровато, караулы на местах, двери назапорах, внешне ничто не выдавало волнения комиссаров, которое Тохтамыш уловилсвоей таинственной мембраной, и только во дворе Арсенала металось нечто.

Тохтамыш опустился на желоб водостока, брезгливо отвернулсяот валявшегося там воробьиного трупика – он уже лет сто пятьдесят не жралпадаль – и уставился на мечущееся нечто, а именно на здешнего придворного поэтаДемьяна, который называл себя «бедным», хотя и был богаче многих.

Сыч уже видел как-то мельком этого человечка, невзлюбил егосразу и запомнил. Мышиную суетливость свою Демьян прикрывал, анамсыгымтуганда,революционной романтикой, бездарность виршей – актуальностью.

Что же это он так мечется, будто барсук, нажравшийся волчьейягоды? Ах да, вдохновение! В громовые дни набега, еще в том, прежнем обличье,Тохтамыш отличался остротой слуха. Сейчас он попробовал к ней вернуться иуловил бормотание.