прибыв со своей кавалерией, был весьма удивлен, встретив уже на пути драгун Мюрата. Он начал переговоры с Клейном, и, ссылаясь на письмо Наполеона королю Пруссии, содержавшее, по слухам, предложение мира, заявил, что уже подписано перемирие. Генерал Клейн поверил Блюхеру и не стал мешать его отступлению. Военная хитрость спасла осколки прусской армии. Генерал Блюхер и маршал Калькрейт смогли отправиться в Гройсен. Но за их корпусами той же дорогой следовал маршал Сульт. Утром 16-го он настиг в Гройсене арьергард Калькрейта, который, желая выиграть время, тоже пустил в ход басню о перемирии. Сульт не поддался его словам, объявив, что не верит в подписание перемирия и, несколько потянув переговоры, чтобы дать время подойти своей пехоте, атаковал Гройсен, захватил его и собрал множество пленных, лошадей и пушек. Семнадцатого октября преследуемые и преследователи двинулись на Зондерсхаузен и Нордхаузен, притом что первые оставляли последним обозы, пушки и целые батальоны. На дорогах уже было подобрано более двухсот орудий и множество пленных.

В Нордхаузене Фридрих-Вильгельм нашел князя Гогенлоэ. Всё еще веря в таланты этого генерала, который был разбит, как и герцог Брауншвейгский, но в глазах армии имел заслугу порицания плана главнокомандующего, король назначил главнокомандующим его. Командование двумя резервными дивизиями он оставил, тем не менее, старому Калькрейту, который также имел обыкновение порицать всё, что было сделано. Эта мера была единственной, которую принял король после великого поражения. Печальный, молчаливый, сурово взирая на безумцев, желавших войны, но избавляя их от упреков, которые они могли ему вернуть, ибо если они были виноваты в безрассудстве, он был виноват в слабости, Фридрих-Вильгельм двинулся к Берлину в ту самую минуту, когда его присутствие было бы не лишним в армии, чтобы воспрянули ее впавшие в уныние, разделенные и исполненные горечи сердца, чтобы собрать из ее обломков целый корпус, который мог замедлить переход через Эльбу, прикрыть на время Берлин и, отступив на Одер, доставить русским солидное подкрепление. Отъезд был серьезной ошибкой, недостойной личной отваги, которую король Прусский выказал в сражении. Монарх добавил лишь одно действие к назначению князя Гогенлоэ: он написал Наполеону, выразив ему сожаление по поводу войны с Францией и предложив незамедлительно начать переговоры.

Поскольку король покинул штаб-квартиру, не дав никаких указаний генералам, те действовали без малейшего согласия. Князь Гогенлоэ собрал остатки двух армий, за вычетом резерва, вверенного Калькрейту, и соединил их в три подразделения: два из войск, сохранивших кое-какую организацию, третье, включающее массу беглецов. Все три он направил на Эльбу, приказав следовать тремя линиями в одном направлении, из Нордхаузена в Магдебург. Генерал Блюхер с двумя батальонами и кавалерийским корпусом, обогнув горы Гарца, собирался спуститься на равнины Ганновера. Герцог Веймарский, уходивший с авангардом в Тюрингский лес, но вскоре вернувшийся на шум сражений, узнав о движения Блюхера, решил соединиться с ним. Маршал Калькрейт, оставшись ненадолго в Нордхаузене для прикрытия отступления, направился прямо на Эльбу, под Магдебург.

Ней, Сульт и Мюрат преследовали прусскую армию форсированными маршами, на каждом шагу захватывая пленных и снаряжение. Но путь из Нордхаузена в Магдебург был слишком недолог, чтобы они успели нагнать пруссаков. Однако, не оставляя их в покое ни на день, французы достигли главной цели, лишив их всякой возможности реорганизоваться и сформировать уже на Эльбе сколько-нибудь прочное соединение.

В это время Бернадотт двигался на город Галле, чтобы перейти там Заале и выйти к Эльбе. Отступая из Веймара на Эльбу, герцог Брауншвейгский приказывал принцу Евгению Вюртембергскому передвинуться на Галле, навстречу главной прусской армии. Принц явился туда с корпусом в 17–18 тысяч человек и водворился в городе, чтобы принять разбитую армию. Но она направлялась не к нему, ибо взяла путь на Магдебург, а вместо нее 17 октября утром появились французские войска. Это была дивизия Дюпона, следовавшая за корпусом маршала Бернадотта. Генерал Дюпон имел приказ атаковать и, едва завидев Галле, поспешил лично разведать расположение неприятеля. Заале разделяется перед городом Галле на несколько рукавов. Через нее переходят по длинному мосту, который перекрывает и затопленные луга, и эти несколько рукавов. Мост венчала артиллерия, а перед ним располагалась пехота. На островах, разделяющих реку на рукава, стояли батареи, направленные на дорогу, по которой прибыли французы. Сразу за мостом начинался город, ворота которого закрывала баррикада. Наконец, за городом, на высотах, доминирующих над течением Заале, виднелся армейский корпус принца Вюртембергского в боевом построении. Таким образом, нужно было пройти через мост, взломать ворота Галле, проникнуть в город, пересечь его и захватить высоты за ним. Это была череда почти непреодолимых преград.

При виде такого зрелища генерал Дюпон, давший превосходные бои в Хаслахе и Дирштейне, принял решение без промедления: решил смять войска, выставленные на подступах к мосту, захватить мост, город и высоты. Он возвратился, забрал у Бернадотта свою дивизию и расположил ее следующим образом. На дороге он поставил колонной 9-й легкий, справа – 32-й (который прославился в Италии и которым по-прежнему командовал полковник Даррико), а за ними 96-й, для опоры всему движению. После чего подал сигнал и, лично возглавив войска, бросил их на пехотный пост, установленный на подступах к большому мосту. Добежав с быстротой молнии до моста под градом пуль и картечи, оттеснили охранявшие его войска и преследовали их, несмотря на огонь со всех сторон, поражавший и французов, и пруссаков. После короткого боя удалось добраться до конца моста, вперемешку с беглецами войти в город и вскоре, в результате оживленной перестрелки на его улицах, вытеснить противника из города и закрыть за ним ворота.

Генерал Дюпон понес потери, но захватил почти все войска, защищавшие мост, вместе с их многочисленной артиллерией. Однако операция пока не была закончена. Корпус принца Вюртембергского занимал высоты за городом. Дюпон дал войскам время перевести дух; затем, приказав открыть городские ворота, направил свою дивизию к подножию высот. Французские полки, в которых оставалось уже не более пяти тысяч солдат, были встречены навесным огнем двенадцати тысяч человек. Тем не менее они несколькими колоннами двигались вперед, с твердостью войск, привыкших не отступать ни перед каким препятствием. Запустив один из своих батальонов в обход позиции неприятеля и увидев результат этого маневра, генерал Дюпон дал колоннам сигнал к атаке. Три полка устремились вперед, взобрались на высоты под огнем противника и, достигнув вершины, вытеснили с нее пруссаков. Новый бой с корпусом герцога Вюртембергского начался на участке за высотой. Но в это время подошла дивизия Друэ, и ее присутствие, отняв всякую надежду у неприятеля, положило конец его усилиям.

Блестящий бой стоил шестисот убитых и раненых французам, и около тысячи