с фланга. Но она предупредила его атаку. Стоявший в первой линии 25-й полк тотчас перестроил в каре свой правый батальон; стоявший во второй линии 21-й последовал его примеру; наконец, стоявший в арьергарде 12-й сформировал единое каре из двух своих батальонов. И все эти три массы, ощетинившись штыками, со спокойной уверенностью поджидали эскадроны генерала Блюхера. Генералы Пети, Гюден и Готье заняли места в своих каре. Маршал переходил из одного в другое. А Блюхер, которого отличала кипучая храбрость, лично возглавил первую атаку. Но его эскадроны не дошли до штыков противника. Их остановил град пуль, вынудив резко повернуть. Под генералом убило лошадь; он взял лошадь трубача, атаковал еще дважды, но по-прежнему безрезультатно, и вскоре сам был вовлечен в беспорядочное бегство своей кавалерии.

До сих пор третий корпус сохранял свой участок за собой, ничуть не поколебавшись. В эту минуту на поле сражения появилась дивизия Фриана, так отличившаяся в Аустерлице. Даву, видя, что усилия неприятеля направлены вправо от Хассенхаузена, передвинул туда эту дивизию, а дивизию Гюдена сконцентрировал вокруг Хассенхаузена, который, по всей видимости, должен был подвергнуться жестокой атаке. В то же время он отправил генералу Морану приказ ускорить шаг, дабы занять место слева от деревни.

Со стороны пруссаков наконец подошла вторая дивизия, дивизия Вартенслебена, задержанная нагромождением обозов, приключившимся в тылах. Дивизия принца Оранского задерживалась по той же причине. Отсутствие привычки воевать делало движения этой армии медленными и несвязными.

Настала минута, когда бой должен был завязаться с полной силой. Дивизия Вартенслебена направилась влево от Хассенхаузена, в то время как дивизия Шметтау двинулась прямо к Хассенхаузену, а затем пустила свои крылья в обход деревни, дабы окружить ее. К счастью, туда были брошены три полка генерала Гюдена. Восемьдесят пятый вел себя в этот день героически. Оттесненный внутрь деревни, он преграждал в нее путь с непреклонной твердостью, отвечая продолжительным и метким огнем на массированный прусский огонь. Полк потерял уже половину своего состава, однако держался непоколебимо. В это время дивизия Вартенслебена попыталась обойти деревню, выпустив мощную кавалерию. При таком зрелище Гюден развернул 12-й полк слева от Хассенхаузена, чтобы помешать этому маневру.

Всем было очевидно, что поскольку на открытом участке деревня Хассенхаузен представляла единственную опору для одних и единственное препятствие для других, за нее будут драться с ожесточением. Герцог Брауншвейгский, видя упорное сопротивление французов, испытывал тайное отчаяние и ощущал близость катастрофы, предчувствие которой уже месяц осаждало его опечаленную душу. Этот престарелый воин, испытывающий колебания в совете, но никогда – под огнем, пожелал сам возглавить прусских гренадеров и повести их на приступ Хассенхаузена, следуя идущей вдоль дороги складкой местности, по которой можно было вернее добраться до деревни. Пока он наставлял их и указывал дорогу, картечная пуля нанесла ему смертельную рану, попав в лицо. Его увели, набросив на лицо платок, чтобы армия не узнала знаменитого раненого. При этом известии благородная ярость овладела прусским главным штабом. Почтенный Мёллендорф не захотел пережить этот день: он двинулся вперед и был в свою очередь смертельно ранен. Король и принцы шли в огонь как последние солдаты. Под королем убило лошадь, но он не ушел с поля сражения.

Наконец подошла дивизия принца Оранского. Ее разделили на две бригады, одной назначили поддерживать дивизию Вартенслебена слева от Хассенхаузена; другой – заполнить пространство справа, оставленное свободным дивизией Шметтау, и остановить дивизию Фриана, которая начала захватывать участок на фланге прусской армии.

Маршал Даву, находясь постоянно в самых опасных местах, передвинул вправо дивизию Фриана, которая вела горячую перестрелку с бригадой принца Оранского. В центре, в самом Хассенхаузене, он воодушевил солдат, объявив о прибытии Морана. Слева он построил появившуюся наконец дивизию Морана, не самую доблестную из трех, ибо все три были доблестны в равной степени, но самую многочисленную. Бесстрашный Моран привел пять полков, 13-й легкий и 61-й, 51-й, 30-й, 17-й линейные. Пять полков составляли девять батальонов, поскольку десятый оставили охранять Кёзенский мост. Они заняли ровный участок слева от Хассенхаузена. Пруссаки нацелили на это место многочисленную артиллерию, готовую смести любые войска. Каждый из девяти батальонов, взойдя по Кёзенским высотам, выходил на плато под картечью неприятеля. Тем не менее они развернулись один за другим, выстраиваясь в самую минуту появления на линии, несмотря на повторные атаки прусской артиллерии. Завершив развертывание, они колоннами двинулись вперед, ведя артиллерию в промежутках, и встали напротив неприятельской линии, вынудив отступить дивизию Вартенслебена, а вместе с ней и бригаду принца Оранского, явившуюся для ее поддержки. Захватывая участок, они освободили фланг Хассенхаузена и вынудили дивизию Шметтау свернуть свои крылья, которые она простерла вокруг деревни.

После довольно долгой перестрелки дивизия Морана увидела, что на нее готовится новый натиск: огромная масса кавалерии собиралась за рядами дивизии Вартенслебена. Королевская армия вела с собой наилучшую и наибольшую часть прусской кавалерии. Она представляла 14–15 тысяч всадников, превосходно экипированных и обученных. С помощью этой кавалерии пруссаки решили предпринять отчаянную атаку на дивизию Мо-рана. Они надеялись растоптать ее на ровном участке между Хассенхаузеном и Заале, либо сбросить вниз по Кёзенскому ущелью. Но генерал Моран при виде этого соединения поставил семь батальонов в каре, а два оставил развернутыми для связи с Хассенхаузеном. Он сам занял место в одном из каре, Даву – в другом, и они приготовились твердо встретить собравшегося обрушиться на них неприятеля. Внезапно ряды пехоты Вартенслебена раскрылись и изрыгнули лавину прусской кавалерии, не менее 10 тысяч всадников, ведомых принцем Вильгельмом. Она предприняла целую череду атак, и каждый раз бесстрашные французские пехотинцы, хладнокровно ожидая приказа офицеров, подпускали неприятельские эскадроны на тридцать – сорок шагов к своим линиям, а затем выпускали столь меткие смертоносные залпы, что сразили сотни человек и лошадей и создали себе заслон из трупов. В промежутке между атаками Моран и Даву переходили из одного каре в другое, дабы поддержать солдат своим присутствием.

Прусские всадники яростно продолжали повторные приступы, но даже не доходили до французских штыков.

Наконец, после многократного повторения этой шумной сцены, обескураженная прусская кавалерия отступила за ряды своей пехоты. Тогда генерал Моран, разомкнув каре, развернул батальоны, построил их в атакующие колонны и двинул вперед на дивизию Вартенслебена. Прусская пехота отступила перед напором французов и спустилась, пятясь, к ручью. В то же время справа генерал Фриан вынудил отступить первую бригаду дивизии принца Оранского, и, вследствие этого двойного движения, дивизия Шметтау, обойденная на обоих крыльях, чудовищно прореженная, была вынуждена окончательно отступиться от деревни Хассенхаузен.

Таким образом, все три прусские дивизии были оттеснены обратно за болотистый ручей, пересекающий поле битвы. Французская армия