Кузнец – их узнаешь сразу – вытаращил глаза,всмотрелся, ахнул:

– Никак Иггельд?..

– Он самый, – ответил Иггельд. Он быстрососкользнул на землю. – Антланец дома?

– А куда денется? Пьет, тоскует…

Иггельд спросил с недоверием:

– Антланец? Тоскует?.. Что случилось?

Кузнец покачал головой.

– Вот что значит жить высоко в горах… Иггельд, ты хотьзнаешь, что на Куявию напали артане?..

Иггельд кивнул.

– Как-то краем уха слышал… Врут небось? Лежать, Малыш!Жди.

Из пристроек начали выглядывать люди: рослые и одновременнокряжистые, со злодейски черными бородами, угрюмые, Иггельд на ходу помахалруками над головой и взбежал на крыльцо. Дверь распахнулась без стука, он вошелв просторный зал, тут же хлопнула наверху дверь, на грубой лесенке из гранитныхглыб появился огромный косматый Антланец, заспанный, с набрякшим лицом,грузный, сердитый нежданным вторжением.

Всмотрелся, проревел зычно:

– Иггельд?.. Ишь, давненько не виделись, а как вырос,заматерел…

– Спасибо, – ответил Иггельд с неловкостью,Антланец сильно постарел с того дня, как выхватил его буквально из рук смерти,привез сюда, сыновья добирались поодиночке, скрываясь от шныряющих всюду артан.Хотя это было всего месяца три назад и раны на этом потомке горного медведязажили, он так и остался согнутым и раздавленным страшным поражением. –Спасибо, но вряд ли я так уж сильно изменился…

Антланец зыркнул из-под косматых бровей, проворчал:

– Деликатно напоминаешь, что совсем недавно тащил меня,полумертвого, через всю Куявию, спасал мою шкуру?.. Да не красней, я и неподумал, что ты такое нарочно.

Он спустился наконец, обнял, Иггельд невольно отметил, что вруках горского князя уже нет прежней силы. Похлопывая его по спине, Антланецпроводил его в свою комнату, усадил, зычным ревом велел подать вина и мяса.

– Артане, как вижу, – заметил Иггельд, – сюдане добрались?

Антланец отмахнулся.

– Артане да не доберутся? Эти черти могут луну с небаснять!.. Побывали, как же…

– И что? На чем договорились?

Антланец буркнул с неудовольствием:

– Увидели, что с нас взять нечего, а драться можем зло.Удовольствовались, что сообщили, будто отныне мы все под властью Придона, а ихартанские законы выше наших куявских. Ну, еще подействовало, что мы в далекомпрошлом вышли из Артании. Для них это почему-то очень важно. А с Аснердом мытак и вовсе дружили в молодости.

– Но они знают, – поинтересовался Иггельдосторожно, – что ты был в войске Одера?

– Я сам им сказал, – прорычал Антланец. –Стал бы я скрывать!.. Всю жизнь бы считал себя трусом.

– А что они?

– А им все равно, мы ж сейчас не на поле брани.Посидели, выпили… мы – вина, они – травки… Поспорили, чем лукиклееные, составные, лучше гнутых, потом они уехали. Гадко мне, Иггельд… А какты?

Иггельд помолчал, ответил буднично:

– Сейчас войско Меклена бьется лбом о ворота в моюДолину. Я уже разбил войско Ральсвика, погибли он сам и его военачальники, аПридон, по слухам, послал к нам самого Аснерда. Этот, конечно, покрепчеРальсвика, но не думаю, что и ему дам войти…

Антланец слушал с отвисшей челюстью. Глаза медленно лезли налоб, пальцы сминали медную чашу. Послышался скрип, Антланец опомнился, чаша сжалобным звоном выпала из каменных пальцев.

– Ты… не признал их власть?

Иггельд кивнул, торопливо добавил:

– Но это не потому, что я такой храбрый… или хороший воин!Артане собираются уничтожить всех драконов, а я за своих драконов сам комуугодно глотку перегрызу.

Антланец смотрел неотрывно, плечи поникли, после долгойпаузы сказал осевшим голосом:

– Ты меня… пристыдил. Я на кого угодно мог подумать какна бойца, но только не на тебя.

– Я тоже, – признался Иггельд.

Антланец поднял взгляд, всмотрелся в смущенное лицо молодогопогонщика драконов, которого всегда знал именно как погонщика.

– Погоди, погоди… эти все слухи про Ночного Дракона…они к тебе имеют какое-то отношение?

Иггельд опустил голову.

– Уже нет, – прошептал он.

Антланец с тревогой смотрел в его разом помрачневшее лицо.

– Случилось что?

– Черныш погиб, – прошептал Иггельд. – Этоего звали Ночным Драконом. Он спасал меня до последней минуты… Он погиб, спасаяменя. А мог бы жить.

Голос его прервался, глаза влажно заблестели. Он вскинулголову, но слезы все равно выкатились, побежали по лицу. Антланец помолчал,сказал тяжело:

– Пусть ему достанется лучшее место в их драконьем раю…или в нашем. Но ты ошибся, Иггельд! Ночным Драконом называли тебя. Я слышал этиразговоры. Думал, брешут. Всем хочется верить в несокрушимого героя наприлетающем неизвестно откуда драконе. Но ты, оказывается, в самом деле есть.

Он погрузился в глубокую задумчивость. Иггельд рассеянноотрывал тонкие лоскутки белого мяса, иногда отслаивались вовсе тончайшие нити,макал в толченый чеснок, перец, а потом забывал отправить в рот. Антланецмрачнел все больше, отводил взгляд, наконец сказал почти с яростью:

– И что ты хочешь? Показать мне, что бьешься, а я,горный князь, сижу и превращаюсь в трухлявый пень?

Иггельд сказал испуганно:

– Нет-нет, я просто прилетел… Пока Аснерд поднимается вгоры, у меня есть время, потом уже некогда… Просто так прилетел! Мне то листрашно стало, то ли еще чего…

Антланец горько усмехнулся.

– Скорее это самое «еще чего». Ты начинаешь собиратьсилы, Иггельд. Ты еще этого не понял, но ты начинаешь. У меня сыновья старшетебя, я знаю, чего хотят, когда только заходят в комнату. Они еще не знают,чего хотят, а я уже знаю!..

Иггельд, ошеломленный, запротестовал:

– Какие силы? Какое собирать?.. Я не знаю, долго липродержусь, прежде чем Аснерд сокрушит стену и ворвется в Долину… Аснерд незнал поражений! Он побеждал всегда, так что я скорее… скорее прилетел попрощаться!

Антланец нахмурился, маленькие медвежьи глазки всматривалисьпытливо, сам сопел, похрюкивал, как дракон, пробасил наконец густым сиплымголосом:

– Ну, голову сложить не трудно.

– Теперь да…

– Но ты, думаю, не за тем прилетел, чтобы попрощаться.Не за тем, Иггельд, не за тем… Вот что я тебе скажу. От меня до твоей Долиныдалековато. Помощи никакой. Но могу своих сыновей с десяток дать! Помогутоборонять твою Долину.