Рядом так же сухо щелкали тетивы по кожаным рукавицамВорскла и Анапра, уже излохмаченным. А под ногами лежали разбитые, изорванныеударами тетивы. Оба поглядывали на Иггельда с удивлением и растущим уважением.Лучшие из лучших, состязались только между собой, другие не годятся и вподметки, но князь им не уступает ни в силе, ни в меткости. Разве что вскорострельности превосходят, но они с детства бьют птицу на лету, надо успетьдостать в стае как можно больше…

– Дурачье, – крикнул за спиной Онрад. Он стоял вполном доспехе, меч на поясе, на лице нетерпение, словно жаждал, когда артанепробьют ворота, и можно грудь в грудь, как принято у мужчин, а не издалистрелами, так настоящие воины не поступают. ..

– Почему? – ответил Иггельд, не оборачиваясь.

– Бессмыслица!.. Ворота все равно не пробить, а чтобыстену перелезть, нужны лестницы. Но я их не вижу…

– Из чего делать? – сказал рядом бер Булат. –Везде голый камень.

– Снизу пусть везут! – сказал Онрад бодро изахохотал.

– Две недели вниз, – сказал Булат серьезно, –неделю там, потом две недели сюда… С ума сойдут от таких сроков! Всю Куявиюзахватили быстрее.

– Но так расшибут лбы.

– А тебе их жалко?

Онрад подумал, сказал великодушно:

– Ладно, пусть расшибают.

* * *

А в артанском лагере в это время группа военачальников воглаве с Ральсвиком всматривалась в приступ. Собственно, еще не приступ, пустькуявы так считают, а только еще одна разведка боем. А что артане все же иногдапопадают под стрелы со стены, хоть уже теперь совсем редко, так это счастьевойны, оно переменчиво.

За спиной Ральсвика с сомнением посматривал на высокую стенуМеривой, она как клин перекрыла узкий проход между высокими отвесными горами.Ральсвик рядом похохатывал жизнерадостно, его грохочущий голос звучалнеестественно громко в торжественной тиши гор.

– Мы красиво и молниеносно захватили всю Куявию, –сказал поблизости Хрущ, могучий немолодой сотник, он задумчиво рассматривалвысоченную стену. – Не испортить бы этот блеск…

– Чем? – спросил Ральсвик. – Этойкрепостишкой?

– Ею, – ответил Хрущ невесело. – Мыразгромили Куявию потому, что народ – сплошная гниль. Ведь если бы дралисьхоть как-то… Не знаю, не знаю. Все-таки в Куявии народу впятеро больше. Но этагниль разбегалась при одном нашем появлении! Здесь, Ральсвик, те, кто в самомделе готов биться с оружием в руках до последнего.

Ральсвик хмыкнул.

– Поздно. Теперь уже мы превосходим их пять к одному.Даже десять к одному. Да и не верю, что будут драться… как надо. Хотя эти, чтов горах, когда-то были артанами…

– Они никогда не были артанами, – возразилХрущ. – Сейчас тем более не жаждут ими становиться. Столица не мешала имвыращивать драконов, даже помогала. А мы идем уничтожить все их дело! Пойми,здесь нам противостоят люди, чье любимое дело, дело всей жизни мы пришлиразрушить! Они будут драться не на жизнь, а на смерть.

Ральсвик двинул плечами.

– Тем хуже для них.

– И для нас.

– Они все погибнут, – возразил Ральсвик.

– А мы обретем дурную славу, – сказал Хрущ. –И тем, что погубили таких людей… и тем, что понесли страшные потери.

– Полагаешь, будут?

– Большие, – повторил Хрущ настойчиво. –Предвижу реки крови. Хорошо бы только куявской! Но артанская кровь зальет всеэти камни, и страшные цветы расцветут в расщелинах, Ральсвик… Уже погиблонемало наших храбрых воинов. Должны бы куявы гибнуть, так в самом деле неприщемили себе ни пальчика.

Ральсвик, нахмурившись, пристально смотрел на стену.

– Это сначала, – сказал он наконец. –Помнишь, когда куявы в чистом поле становились железной стеной? Наши людигибли, пока не пробивали их стену. Только тогда лишь начинали гибнуть куявы. Номы их убивали всех! То же самое случится и здесь. Нам только бы проломить этустену!.. Или перелезть. Или еще как-то пробраться в эту проклятую Долину. Итогда…

Он прерывисто вздохнул, ноздри красиво вырезанного носахищно раздулись, как у льва, зачуявшего свежую кровь. От стены доносилиськрики, конское ржание, на солнце блестело обнаженное оружие.

Меривой вздохнул за их спинами, сказал просительно:

– Можно, я пойду их посшибаю со стен? Пусть посмотрят,смогут ли тягаться с артанином?

– Жди, – сказал Ральсвик строго. – У нихдраконы, забыл?.. Ты должен быть готов. Я не хочу, чтобы ты истратил на жалкихлюдишек стрелы, которыми сбивают драконов!

Меривой горестно вздохнул.

– Обидно просто…

Долго смотрели на долгий бой, когда артане наконец-топриловчились к куявской манере стрельбы, на скаку умело закрывались щитами, проскакивалиот стены на таком расстоянии, чтобы не облили кипящей смолой, высматривалислабые места.

– Мне трудно поверить, – сказал Ральсвикнаконец, – что эти люди будут бороться. Там только один воин –Иггельд, хоть и не считает себя воином. Если проснутся и другие… я начнунемножко уважать куявов. Правда, не дрались, когда могли драться, а начинаюттолько, когда их загнали в этот каменный мешок, откуда нет выхода… Нет, этосовсем не по-куявски.

Из лагеря пришел престарелый Вяз, волхв, говорят, по возрастуеще старше Вяземайта, белый как лунь, даже глаза от старости белые, хотя умеетрассмотреть жука или муравья в толще столетнего дуба. Подошел, постоял,прислушиваясь к разговорам, обронил размеренно:

– Не по-куявски, но… по-человечески. Там на равнине куявызащищали всего лишь свои богатства, а ради них, если честно, не стоит умиратьдаже куявам. Они это понимали. Но ничего другого у них не было. А у этих –есть! Эти помешаны на своих ящерицах с крыльями. Только ради ящериц живут вэтих каменных норах, в голоде и холоде, хотя могли бы на прогретых солнцемравнинах! Эти смотрители драконов будут сражаться с намного большим мужеством,чем те армии, которых мы – как ветер солому… К тому же, Ральсвик, положаруку на сердце скажи: крепость разве слаба?

Ральсвик возразил:

– Мы брали и позащищеннее!

– Не брали, – возразил Вяз, – а нам сдавали.Подло, трусливо, страшась прищемить себе пальчик. А здесь драться будут! Но влоб взять ее нельзя, стены чересчур высоки, подкопы мыслимы только на равнинах,а здесь сплошная скала…

– Столкуйся с гномами!

– А что им пообещать?

– Не знаю, – огрызнулся Ральсвик, – придумай!

Вяз в задумчивости почесал затылок.

– Что можно им пообещать, чего они не имеют? Куявам на всенаплевать, они на гномов просто не обращают внимания, а тем это и надо. Мы жена гномов смотрим, как все здоровые мужчины на уродов: с брезгливой жалостью.Так что гномы к куявам расположены намного больше.