Швейк в простых словах объяснил генералу общую ситуацию ипосмотрел на него с такой неподдельной искренностью, что генерал ощутилпотребность всеми средствами помочь им. Если уж действительно даётся приказидти строем в отхожее место, так этот приказ должен быть как-то внутренне,физиологически обоснован.

— Отошлите их спать в вагоны, — приказал генералкапитану Сагнеру. — Как случилось, что они не получили ужина? Все эшелоны,следующие через эту станцию, должны получить ужин: здесь — питательный пункт.Иначе и быть не может. Имеется точно установленный план.

Генерал всё это произнёс тоном, не допускающим возражений.Отсюда вытекало: так как было уже около двенадцати часов ночи, а ужинать, какон уже прежде указал, следовало в шесть часов, то, стало быть, ничего другогоне остаётся, как задержать поезд на всю ночь и на весь следующий день до шестичасов вечера, чтобы получить гуляш с картошкой.

— Нет ничего хуже, — с необычайно серьёзным видомсказал генерал, — как во время войны, при переброске войск забывать об ихснабжении. Мой долг — выяснить истинное положение вещей и узнать, какдействительно обстоит дело в комендатуре станции. Ибо, господа, иногда бываютвиноваты сами начальники эшелонов. При ревизии станции Субботице наюжнобоснийской дороге я констатировал, что шесть эшелонов не получили ужинатолько потому, что начальники эшелонов забыли потребовать его. Шесть раз настанции варился гуляш с картошкой, но никто его не затребовал. Этот гуляшвыливали в одну кучу. Образовались целые залежи гуляша с картошкой, а солдаты,проехавшие в Субботице мимо куч и гор гуляша, уже на третьей станциихристарадничали на вокзале, вымаливая кусок хлеба. В данном случае, как видите,виновата была не военная администрация! — Генерал развёл руками. —Начальники эшелонов не исполнили своих обязанностей! Пойдёмте в канцелярию!

Офицеры последовали за ним, размышляя, отчего все генералысошли с ума одновременно.

В комендатуре выяснилось, что о гуляше действительно ничегоне известно. Правда, варить гуляш должны были для всех эшелонов, которыепроследуют мимо этой станции. Потом пришёл приказ вместо гуляша начислитькаждой части войск семьдесят два геллера на каждого солдата, так что каждаяпроезжающая часть имеет на своём счёту семьдесят два геллера на человека,которые она получит от своего интендантства дополнительно при раздачежалованья. Что касается хлеба, то солдатам выдадут на остановке в Ватиане пополбуханки.

Комендант питательного пункта не струсил и сказал прямо вглаза генералу, что приказы меняются каждый час. Бывает так: для эшелоновприготовят обед, но вдруг приходит санитарный поезд, предъявляет приказ высшейинстанции — и конец: эшелон оказывается перед проблемой пустых котлов.

Генерал в знак согласия кивал головой и заметил, чтоположение значительно улучшилось, в начале войны было гораздо хуже. Ничего недаётся сразу, необходимы опыт, практика. Теория, собственно говоря, тормозитпрактику. Чем дольше продлится война, тем больше будет порядка.

— Могу вам привести конкретный пример, — сказалгенерал, довольный тем, что сделал такое крупное открытие. — Эшелоны,проезжавшие через станцию Хатван два дня тому назад, не получили хлеба, а выего завтра получите. Ну, теперь пойдёмте в вокзальный ресторан.

В ресторане генерал опять завёл разговор об отхожих местах ио том, как это скверно, когда всюду на путях железной дороги торчат какие-токактусы. При этом он ел бифштекс, и всем казалось, что он пережёвывает один изэтих кактусов.

Генерал уделял отхожим местам столько внимания, будто от нихзависела победа Австро-Венгерской монархии.

По поводу ситуации, создавшейся в связи с объявлениемИталией войны, генерал заявил, что как раз в отхожих местах — наше несомненноепреимущество в итальянской кампании. Победа Австрии явно вытекала из отхожегоместа. Для генерала это было просто. Путь к славе шёл по рецепту: в шесть часоввечера солдаты получат гуляш с картошкой, в половине девятого войско«опорожнится» в отхожем месте, а в девять все идут спать. Перед такой армиейнеприятель в ужасе удирает.

Генерал-майор задумался, закурил «операс» и долго-долгосмотрел в потолок. Он мучительно припоминал, что бы ещё такое сказать вназидание офицерам эшелона, раз уж он сюда попал.

— Ядро вашего батальона вполне здоровое, — вдругначал он, когда все решили, что он и дальше будет смотреть в потолок имолчать. — Личный состав вашей команды в полном порядке. Тот солдат, скоторым я говорил, своей прямотой и выправкой подаёт надежду, что и весьбатальон будет сражаться до последней капли крови.

Генерал умолк и опять уставился в потолок, откинувшись наспинку кресла, а через некоторое время, не меняя положения, продолжил своюречь. Подпоручик Дуб, рабская душонка, уставился в потолок вслед за ним.

— Однако ваш батальон нуждается в том, чтобы егоподвиги не были преданы забвению. Батальоны вашей бригады имеют уже своюисторию, которую должен обогатить ваш батальон. Вам недостаёт человека, которыйбы точно отмечал все события и составлял бы историю батальона. К нему должныидти все нити, он должен знать, что содеяла каждая рота батальона. Он долженбыть человеком образованным и отнюдь не балдой, не ослом. Господин капитан, выдолжны выделить историографа батальона.

Потом он посмотрел на стенные часы, стрелки которыхнапоминали уже дремавшему обществу, что время расходиться.

На путях стоял личный инспекторский поезд, и генералпопросил господ офицеров проводить его в спальный вагон.

Комендант вокзала тяжело вздохнул. Генерал забыл заплатитьза бифштекс и бутылку вина. Опять придётся ему платить за генерала. Такихвизитов у него ежедневно бывало несколько. На это уже пришлось загубить двавагона сена, которые он приказал поставить в тупик и которые продал военномупоставщику сена — фирме Левенштейн — так, как продают рожь на корню. Казнаснова купила эти два вагона у той же фирмы, но комендант оставил их на всякийслучай в тупике. Может быть, придётся ещё раз перепродать сено фирмеЛевенштейн.

Зато все военные инспектора, проезжавшие через центральнуюстанцию Будапешта, рассказывали, что комендант вокзала кормит и поит на славу.

* * *

На утро следующего дня эшелон ещё стоял на станции. Насталапобудка. Солдаты умывались около колонок из котелков. Генерал со своим поездомещё не уехал и пошёл лично ревизовать отхожие места. Сегодня солдаты ходилисюда по приказу, отданному в этот день капитаном Сагнером ради удовольствиягенерал-майора: Schwarmweise unter Kornmando der Schwarmkommandanten.[235]

Чтобы доставить удовольствие подпоручику Дубу, капитанСагнер назначил его дежурным.

Итак, подпоручик Дуб надзирал за отхожими местами. Отхожееместо в виде двухрядной длинной ямы вместило два отделения роты. Солдатыпремило сидели на корточках над рвами, как ласточки на телеграфных проводахперед перелётом в Африку.