– Са-а-архад… – прошептала королева, почти с ужасом глядя на него.

– Я прошу: успокойся.

– Я не о том. Ты… ты…

– Что – я?

– Ты – ХОДИШЬ, Сархад!

Я чуть не упал.

Как только я осознал, что могу ступать свободно, мои ноги вмиг ослабли, будто я пробыл действительно прикованным эти века и разучился двигаться.

Я едва успел опереться о наковальню.

Моя маленькая королева подбежала и подхватила меня, как ребенка, делающего первые шаги.

Один. Другой. Третий.

Просто так. Просто – шаги. Куда угодно и зачем угодно.

Я могу ходить, значит я… свободен?!

Многовековые заклятья… сняты?!

Свобода? – я боюсь поверить. Кажется, люди именно это и называют – чудом.

– Как ты это сделала? – Сархад схватил Эссилт за плечи. – Там было не меньше трех дюжин сложнейших заклятий, как ты их сняла?!

– Я не знаю… – испуганно зашептала женщина. – Я ничего не делала… Правда, Сархад, это не я!

– Тогда кто?

Эссилт побледнела совершенно: слишком много всего сразу произошло.

Мастер прошелся по зеркальному полу Зала Огня:

– Смешно! Пока я больше всего на свете жаждал свободы, я не мог снять эти заклятья. Ни силой, ни хитростью. А сейчас… мы оба не знаем, что произошло, но я не знаю еще и другого: что мне делать со свободой – теперь? А?

Он наклонился, словно спрашивал у своего отражения в черном зеркале пола.

Отсветы огня, пляшущего вокруг колонн, вдруг сложились в совсем другой облик. На Сархада смотрел уродливый карлик, с насмешкой зачастивший:

– Свобода – забота, замучаешься с ней, замаешься, забегаешься! Ай, захочешь назад в темницу, в тишину, в тепло, в тоску, в тину, лишь бы избавиться от зловредной свободы-заботы!

Лицо-отражение расхохоталось.

Осужденному никогда не забыть лица палача. Особенно – мерзкий облик, избранный под стать грязному делу. Слишком знакомый прищур глаз, слишком памятная привычка нанизывать слова, словно бусины в ожерелье.

– Ты?!

– Сархаду великому, Сархаду ужасному, Сархаду Коварному поклон от бедного карлика Фросина!

– Фросин? Тебя зовут Фросин?

Но сейчас, всматриваясь в уродливое лицо карлика, Сархад понимал: это не лицо. Личина. Он видел это существо другим…

И – задохнулся от узнавания.

Карлик предупредил его изумленные слова:

– Станешь взросел – облик сбросишь, помнить тайну просит Фросин…

– Хм, – дрогнули в усмешке губы Коварного, – ну тогда – услуга за услугу. Я сохраню твою тайну, Ми… Фросин, если ты ответишь на мои вопросы. Если ответишь полную правду, – веско добавил он.

– Стал Сархад Коварный – Сархадом Любопытным, но, как и раньше, любит искать лазейки в речах!

Сидхи низко наклонился, пытаясь заглянуть чародею в глаза:

– Ведь это ты заточил меня? Чар Рианнон не было, так?

– Ай, полезно сидеть в темнице! Посидел бы еще века три – глядишь, совсем бы из Сархада Коварного Сархадом Умным стал!

– Смейся надо мной как угодно, но прошу тебя, скажи, какие это были заклятья! И почему ты сейчас снял их?

– Хитрец-глупец, не там искал… – затараторил карлик, – боится зеркал гордый нахал…

– Погоди. Ты сказал: зеркало?!

– Похоже, ты всё-таки станешь Сархадом Умным, – произнес карлик без своих обычных ужимок.

– Ты хочешь сказать… – медленно проговорил Сархад, – что сковал меня обычным заклятьем зеркала? И чем больше я пытался освободиться, чем более хитроумные способы придумывал, тем надежнее был пленен? И не было дюжин заклятий, а только одно, простейшее?!

– Заточение научило тебя думать, – одобрительно изрекло отражение чародея.

– А сейчас я захотел освободить – ее, – мастер кивнул на оцепеневшую в изумлении Эссилт. – До чего всё легко! Поистине, не бойся хитрости, Коварный, бойся простоты.

– Встретимся в Самайн, Сархад Свободный, – с этими словами лицо карлика исчезло.

Пол как пол, отражение как отражение: колонны, мастер, королева…

– Так ты теперь свободен?! – Эссилт подбежала к нему. – Совсем?

– Совсем? Не знаю. Моя маленькая королева, мне больше некого попросить…

– Что?

– Расскажи обо всем Рианнон. Передай ей: пусть придет. Пусть известит своих… всех в замке… разошлет известие по Аннуину.

– Но почему не ты сам?

Сархад вздохнул:

– Мне незачем возобновлять вражду, остановленную века назад. Но если я выйду за пределы этого зала, и какой-нибудь бедняга побежит прочь, вопя в ужасе: «Сархад на свободе, спасайтесь!» – то я ведь и обидеться могу. Поэтому и прошу: поговори с Рианнон, и пусть она предупредит своих… гм, храбрецов.

Против воли он жёстко усмехнулся.

Эссилт спустилась вниз. Где искать Рианнон – было хорошо известно.

Королева людей толкнула тяжелые двери, покрытые замысловатой резьбой, и вошла в зеленый сумрак тронного зала Королевы Аннуина.

Еще не лес, но уже не замок. Не колонны – тонкие стволы деревьев, переплетенные и сросшиеся в живой орнамент. Не аркады – узор из склоненных ветвей. Не потолок – зеленый шепот листьев.

И – вечно сумрак. Кое-где горят чаши золотистого колдовского огня. Вокруг арфистов летают малыши-фэйри, неся неяркие белые огоньки.

Звуки арфы. Перезвон колокольцев. Тихое пение. И в глубине зала – златокудрая Рианнон.

Эссилт подошла и учтиво поклонилась, ожидая конца песни.

– Что случилось? – милостиво вопросила Рианнон, когда певцы смолкли. – Мне едва ли верится, что ты пришла разделить с нами веселье.

– Это верно, госпожа моя, – отвечала Эссилт. – Я пришла к тебе с вестью. Радостной вестью.

– Что такое? – губы Рианнон изогнулись в улыбке.

– Сархад свободен.

Рианнон вздрогнула. Испуг фэйри и сидхи был настолько сильным и явным, что Эссилт едва не рассмеялась.

– Это ты его расколдовала?! – прекрасные черты Белой Королевы были искажены гневом.

– Нет. Не я. И вам не стоит его бояться: он никому не хочет зла. Фросин уже всё знает – и доволен случившимся.

– Кто?!

– Карлик, – терпеливо пояснила Эссилт.

– Откуда ты знаешь о нем, девчонка?!

– От него самого, госпожа моя, – улыбнулась Эссилт, дерзкая в своей почтительности. – Он говорил с Сархадом. А теперь Сархад просит тебя придти к нему.