– Весь Аннуин приветствует тебя, Сархад Свободный, – сказал Араун. – Тебя и твою госпожу.

Аннуин… пожалуй, Араун сильно преуменьшил. Здесь были те, кого Эссилт никогда прежде не видела. Горделиво держались в стороне дамы с далекого Авалона и их блистательная королева, трудно было без дрожи смотреть на Моргану и ее смертоносную свиту, приползло и прилетело невесть сколько незнакомых драконов, и еще… Эссилт не знала ни названий этим существам, ни тех волшебных стран, откуда они родом.

Нет, здесь был отнюдь не только Аннуин.

Нелюдь со всего Прайдена собралась взглянуть на освобожденного Мастера. И на нее.

Проклятье! Она со своим Сархадом – они даже на любовников не похожи! Держатся, как будто муж с женой!

Этот мерзавец, кажется, был каким-то там властителем сидхи – до своего заточения? Вот и нашел себе королеву, отличная пара. Коварный с Лгуньей! Весь Аннуин любуется, как она верна Марху!

Хотя… мне-то теперь что? Пусть выходит замуж за кого угодно – мне она теперь безразлична! И давно безразлична – с первого поцелуя моей Риэнис!

Моей… как же, «моей»…

Стоит рядом с Арауном, как Эссилт с этим своим Коварным Кователем. Две Королевы на виду у всех, а я – просто один из Охотников Аннуина, за спиной Седого, пятый в первом ряду.

И то хорошо, что хоть не во втором.

Сархад, если ты посмеешь сегодня назвать эту девчонку своей женой, то я… я не знаю, что я с тобой сделаю, но прежнее заточение покажется тебе счастьем!

Я не знаю, где я найду чародея, способного одолеть тебя сейчас, – но ее мужем тебе не бывать!

Девчонка смертна, она вообще не из нас, она – человек, в ней всего-то и силы, что королевская кровь – людская, только людская!

И ты посмел поставить эту однодневку наравне со мной? Ты забыл, как когда-то мы выходили на Самайн вместе?! Теперь ты идешь с ней, своей спасительницей и… ну, кто она тебе еще?!

Между прочим, она жена Марха, которому ты, сколь всем известно, клялся ее вернуть.

Нет, Сархад, только посмей объявить ее своей женой, и я – я убью ее! И тебя тоже!

Не знаю, как, – но убью!

Седой подошел к Сархаду. Охотник, всей одежды на котором – белоснежный килт, и Мастер, слепящий глаза черно-золотым великолепием. Ледяной ветер бескрайних дорог и Пламень подземных глубин.

Полные противоположности. И чем-то неуловимо схожие.

– Рад, что ты на свободе.

В ответ Мастер низко поклонился, как здесь не склонялся ни перед кем:

– Ху Кадарн…

Седой решительно покачал головой:

– Нет! Ху Кадарн погиб еще прежде, чем Сархад Коварный был заточен. Теперь я просто Седой, или Белый Волк, называй как хочешь. Вожак охотников Аннуина – и только.

Мастер нахмурился:

– Да, я помню, я слышал об этом еще тогда. В темнице спросить было не у кого, так спрошу сейчас: почему? Это был Инис Кедайрн, Остров Кадарна, тебе принадлежало здесь всё – так почему ты отрекся от власти?

Седой усмехнулся:

– «Отрекся», говоришь? Интересные ты вещи слышал… Что ж, – он пожал плечами, – ты когда-то ненавидел многих и многих, собравшихся здесь. Так ответь мне, Сархад Коварный, почему ты отрекся от мести?

Сархад расхохотался:

– Бесконечные охоты в ан-дубно лучше величия властителя?

Седой улыбнулся, ответил в тон:

– Бесконечное творчество в мастерской лучше торжества победителя?

Они дружно рассмеялись, стиснули руки в крепком пожатии.

– Понадобится помочь с оружием – приходи, – негромко добавил Сархад.

– Ты же не любил работать с белым деревом? – нахмурился Седой.

– Всё в жизни меняется, – усмехнулся Мастер.

– Тогда – приду. Жди меня после Самайна, – на миг Белый Волк стал совершенно серьезен.

Всё уже завихрилось, смешалось в безумном то ли танце, то ли полете, а Сархад был недвижим, ожидая. Эссилт невольно прижалась к нему, страшась празднества нелюди, страшась, что ее, как в прошлый Самайн, утащат неизвестно куда, на беду и гибель.

Поляна почти опустела, когда послышалось довольное хрюканье и треск веток. Царственно восседая на свинье, к Сархаду подъехал отвратительного вида карлик.

Сын короля сидхи почтительно склонился.

– Какой ты вежливый стал, аж смотреть противно, – милостиво ответствовал Фросин.

Эссилт зажмурилась от ужаса и прижалась к Сархаду. Вид карлика был мерзок, но не обличье испугало ее: она вспомнила, что год назад он, именно этот горбун вместе с Мархом гнал их, травил их сворой Аннуина, словно диких зверей…

– Глупышка-малышка, врага от друга отличить не может, – неожиданно мягко произнес карлик. Эссилт почувствовала, что страх отпускает ее.

– Так ты нам не враг? – спросил Сархад. И тут же поправился: – Ты и не был нам врагом?

– Вот делать нечего больше старому бедному карлику, только враждовать с маленькой королевкой, которую и так горазды обидеть все, кто не любит ее мужа! – фыркнул Фросин.

Его свинья согласно хрюкнула.

Эссилт невольно засмеялась – уж очень похоже высказались и всадник и его, гм, скакун.

– Почему ты помог Рианнон заточить меня?

– Отцов не выбирают, Сархад Коварный. Я же не сидхи, чтобы улететь из отчего дома. Я своему отцу верен.

– Морвран?! У него с Рианнон был заговор против меня?

– Птенчик ты мой желторотенький, – сочувственно изрек Фросин. – Может, мне тебя еще на тысячу лет запереть – чтобы ты таким доверчивым быть перестал? А то ж свободным-то быть опасно, ой, как опасно быть свободным! Ай, оказывается глупцом мастер, ай, оказывается предателем друг!

– Так значит, Морвран не просто выдал Рианнон тайну моего меча… Он еще и приказал тебе сковать меня заклятьем – а ты подчинился отцу. Неужели он настолько завидовал мне? моему мастерству?

– Твоей удаче, Сархад Доверчивый, – хмыкнул Фросин. – Твоей удали. Ты всегда был горазд на такие выдумки, каких и мне не сочинить. Не то что Морврану.

– Похоже, ты не очень-то любишь отца.

– Это как посмотреть… Заточив тебя, он поумерил ярость. Мало кто сейчас вспомнит былую жестокость Морврана.

– Так ты спасал отца от опасного друга?

Фросин развел руками: понимай как знаешь. Свинья хрюкнула.

– Ну что ж, – кивнул Сархад. – Я вижу, ты не друг мне. Но и не враг.

– Хрю, – ответил Фросин за свою свинью. Та обиделась: не дали высказаться.