практического применения стали телеграф, электрическое освещение, дверные звонки и в конечном итоге линии электропередачи. С помощью искусственного электричества физики преобразили нашу цивилизацию.

Битва между Гальвани и Вольтой установила границы между физикой и биологией в нашем современном понимании, но это было только начало. Позднее появились более точные приборы, позволившие обнаруживать очень слабые электрические токи в теле лягушки, но было слишком поздно. В массовом сознании уже утвердилось представление о том, что электричество не имеет отношения к биологии. Что оно имеет отношение к машинам, к телеграфу, к химическим реакциям. И вплоть до следующего столетия исследования биологического электричества приравнивались к лженауке, и даже потом они вернулись в науку в весьма ограниченном контексте.

Историки Марко Брезадола и Марко Пикколино отмечают, что за пределами Болоньи даже спустя два столетия после смерти Гальвани его вклад в науку считают случайной находкой анатома-недоучки, лишь способствовавшей рождению батарейки Вольты. Но укреплению такой репутации Гальвани сразу после его смерти способствовал совсем не Вольта; это был человек, которого можно было бы заподозрить в этом в последнюю очередь.

Глава 2

Эффектная псевдонаука: падение и подъем биоэлектричества

Джованни Альдини нужно было найти хороший труп. Не такой, как выкапывают из могилы: ему нужно было как можно более свежее тело, с минимальными потерями жизненных сил. Ему также не годилось тело человека, медленно умиравшего от одной из “гнойных болезней”, поскольку это могло загрязнить гуморы[53]. Не годилось и тело, расчлененное на части. В идеале ему нужно было тело человека, который до момента смерти был здоров и невредим.

Звезда Альдини взошла в Европе благодаря демонстрациям экспериментов Гальвани на гораздо более крупных животных, чем лягушки, и часто со зловещим эффектом. Как мрачный отзвук первых представлений с электричеством, для забавы публики, в том числе и представителей королевской семьи, он, например, электрифицировал тело обезглавленной собаки[54]. Он отчаянно пытался доказать, что обнаруженное Гальвани животное электричество присутствует в телах всех животных: что верно для лягушки, верно и для человека. И для этого он использовал батарейку Вольты и театральное искусство.

Альдини оказался в правильном месте в правильное время: дело было в 1803 году в Великобритании, где на тот момент в Законе об убийстве уже более пятидесяти лет значился один пункт, который позволял Альдини подбирать именно такие тела, которые были ему нужны. После публичного повешения человека, обвиненного в убийстве, его обнаженное тело отправляли на публичное анатомирование. Такое наказание может показаться чрезмерным, но именно в этом и был весь смысл: “дополнительный ужас и особый знак позора” должны были останавливать потенциальных убийц и эффективнее предотвращать “ужасное преступление убийства”[55]. Как писал позднее Альдини, нельзя сказать, позволяло ли это убийцам полнее искупить свои грехи или приносило иную дополнительную пользу: поскольку выкапывать захороненные тела было запрещено, данный закон позволял студентам-медикам и лекторам Королевского хирургического колледжа иметь постоянный источник трупов[56]. Коллеги пригласили Альдини приехать из Италии, чтобы продемонстрировать эксперименты, недавно прославившие его на всю Европу[57]. И они были счастливы предоставить ему все необходимое. Осужденный за убийство Джордж Форстер был повешен в Ньюгейтской тюрьме, а потом его тело перевезли через весь город в Королевский хирургический колледж, где его с волнением дожидался Альдини.

В помещении столпились знаменитости, ученые и джентльмены. Ассистировать Альдини в его опытах пригласили восходящую звезду Джозефа Карпью – хирурга и анатома из Госпиталя герцога Йоркского, а также служителя Хирургической компании мистера Пасса, который должен был следить за строгим соблюдением протокола анатомирования[58]. Но Альдини вспотел не от скопления зрителей, он уже привык работать в присутствии представителей высшего сословия.

В тот день его беспокоил холод: стоял январь, и тело целый час провисело при двух градусах ниже нуля. Холод мог остановить поток животного электричества, и эксперимент мог обернуться унизительным публичным провалом. Альдини уповал на огромную батарейку из чередующихся дисков цинка и меди, которая стояла на плите, где теперь лежало тело Форстера, и готова была выпустить свой “гальванический сок” в нервную систему мертвеца.

Альдини увлажнил кончики двух металлических проволок, прикрепленных к двум краям батарейки, опустив их в соляной раствор. Затем он аккуратно поместил их в уши Форстера. Результат его не разочаровал. Как было написано в репортаже в The Times, челюсть мертвеца задрожала, “мышцы ужасно искривились, и даже приоткрылся левый глаз”, как будто жутко и непристойно подмигивая[59]. На протяжении нескольких часов команда Альдини проделывала электрические опыты со всеми нервами и мышцами человеческого тела, начиная от грудной клетки и заканчивая ягодицами.

Форстер был не первым преступником, тело которого досталось Альдини. Предыдущий год Альдини провел в Болонье и Париже, отрабатывая свою гальваническую технику на головах и телах повешенных и обезглавленных преступников, не говоря уже о великом множестве живых и мертвых овец, собак, быков и лошадей, присоединившихся к популяции итальянских лягушек на его столе. Эти эксперименты на животных навели его на мысль о еще более захватывающей демонстрации.

Когда Альдини поместил одну из проволок в прямую кишку мертвеца, конвульсии тела были “намного сильнее, чем в предыдущих экспериментах”, как записал Альдини. На самом деле они были столь сильными, что тело “как будто почти ожило”. В этот момент, как отмечалось в репортаже в The Times, “некоторые из неосведомленных присутствующих действительно подумали, что несчастный вот-вот воскреснет”. Некоторые аплодировали, другие пришли в ужас. Мистер Пасс был настолько шокирован происходящим на столе, что вернулся домой и ночью умер[60]. С точки зрения Альдини, эксперимент удался.

Эта эффектная публичная демонстрация вызвала волну подражаний, и историки видят связь между гальванизацией Форстера и основой сюжета “Франкенштейна” Мэри Шелли. Поэтому может показаться странным, что у Альдини не было изначальной цели развлечь скучающий высший свет путем воскрешения мертвецов. На эти демонстрации он пошел из гораздо более достойных побуждений: он хотел восстановить репутацию любимого дяди. Но его одержимость, как и одержимость доктора Франкенштейна, толкнула его за пределы науки и в конечном итоге сделала предметом насмешек. Он стал изгоем в научной среде. Его эксперименты не воскресили ни умерших, ни семейную репутацию, но сыграли важнейшую роль в прекращении серьезных исследований животного электричества, на сорок лет отдав эту область на откуп жуликам и шарлатанам.

Гамбит Альдини

Преданность Альдини Гальвани объясняется не только семейными узами. Он был самым близким и последовательным из всех коллег Гальвани по научной работе. Он написал некоторые из самых важных писем анатома, и в некоторых случаях живейшая переписка между “Гальвани” и Вольтой на самом деле велась между