Очнулся он от созерцания, лишь услышав второй окрик, ипоспешил к Илюшину, на ходу отмечая, что лицо у того странное.

– Извини, задумался, – запыхавшись, сказал он. –Что такое?

Несколько секунд Илюшин смотрел на него с непонятнымвыражением, а затем показал рукой на рекламный щит с улыбающейся девицей.

– Что? – не понял Сергей. – Реклама, да. Ты менязвал, чтобы я оценил белизну ее вставной челюсти?

– Почти. Я тебя позвал, чтобы ты сосчитал количество зубов унее во рту.

Бабкин недоумевающее взглянул на напарника, готовясьулыбнуться шутке, но Макар был абсолютно серьезен.

– Сосчитай, – повторил он. – Давай, давай.

Чертыхнувшись про себя на новый «каприз» Илюшина, Сергейуставился на зубы девицы. «Ну, зубы... Зубы как зубы. Первый, третий, пятый,седьмой...»

Минуту спустя он нахмурился, пересчитал заново. Затем ещераз, в обратную сторону. Потом в четвертый, начиная с нижнего ряда.

Зубов было сорок.

Приглядевшись, Сергей понял наконец, в чем дело: частьпередних зубов на плакате была искусно разделена пополам, так что из одногобольшого зуба получалось два поменьше. Он видел тонкие линии, но не могразобрать, нанесены ли они поверх изображения, либо же изначально были нафотографии.

– Заметил, – кивнул Макар. – Отлично. Большеничего не видишь?

Бабкину стало не по себе. Он отошел подальше от столба,поднял глаза на плакат и снова начал его рассматривать. Ему потребовалосьнесколько минут, чтобы найти вторую странность. Она была куда менее заметна,чем проделка с зубами, да и понятно: не каждый человек запомнит, какого цветатюбик в рекламируемой зубной пасте. Однако точно такой же щит с белозубой, какмультипликационная белка, девушкой, стоял возле гаража Бабкина, и, каквыяснилось, Сергей, сам того не зная, запомнил его до мелочей.

– Тюбик желтый, – ошеломленно сказал он. – Адолжен быть красным.

Краска на тюбик был нанесена поверх фотографии. Крошечныйпотек, заметный только человеку, который стал бы пристально всматриваться врекламный щит, выдавала того, кто это придумал. «Но никто не вглядывается врекламные щиты. Во всяком случае, никто не смотрит на тюбик с пастой, если естьдевушка».

– Могу предположить, что изменения произошли не сегодняночью, – суховато проговорил сзади Илюшин. – Они появились примерномесяц назад, хотя не исключаю, что могли и позднее. Давай посмотрим, что ещевчера осталось незамеченным.

Ошарашенный Сергей быстро пошел за ним следом, чувствуя себяшкольником, которого ткнули носом в мелкое и бестолковое вранье. «Как я могнакануне не заметить изменений на плакате?!»

В Илюшине появилось что-то от опасной гончей собаки, идущейпо следу: он возвращался на то место, где они уже прошли, осматривал молодыедеревца, окруженные невысокими деревянными заборчиками, и сами заборчикиосматривал тоже. Он разве что не принюхивался к запаху, поднимавшемуся отземли. На Сергея Макар не оборачивался.

Второй раз они остановились возле собаки. Крупная сераядворняга растянулась на асфальте возле подъезда Силотского, прикрыв нос грязнойлапой.

– Силотский говорил, что ему кажется, будто соседи подкармливаютне того пса, что был раньше, – подал голос Бабкин, рассматриваядворнягу. – И добавил, что пес отзывается на ту же кличку, что и раньше.

– На какую, не сказал?

– Нет.

Макар присел возле насторожившейся дворняги, которая нехотяподняла голову и уставилась на него.

– Хороший пес, хороший, – успокаивающе проговорилИлюшин. Он протянул руку, провел по шерсти пса и осмотрел пальцы. –Грязный только... Погладить-то тебя можно, псина?

Псина не возражала, и Макар погладил ее по спине, по морде,внимательно вглядываясь в короткую светлую шерсть. На руке у него осталосьнесколько волосков, которые он тоже пристально рассмотрел.

– Нет, на первый взгляд никаких изменений не видно, –вслух подумал он. – Вряд ли стали бы подменять собаку... Скорее уж покрасилибы хорошей краской.

Он подошел к зеленой двери подъезда, зачем-то подергал ее.Отошел назад и обшарил глазами козырек и окна первого этажа. В самом ближнем кдвери подъезда окне в горшках на подоконнике цвела густая герань –темно-красные соцветия перемежались розовыми и белыми. На следующем стоялистарые детские игрушки: пупсики, куклы в когда-то нарядных, но выцветшихплатьях, и облезлый синий кот с глазами-пуговицами.

Пока Илюшин изучал окна, Бабкин рассматривал дверь. Что-то сней было не в порядке, с этой яркой зеленой свежевыкрашенной дверью. Слишкомровно она покрашена, и этот зеленый цвет...

Подобрав валявшийся на асфальте ржавый гвоздь, Сергейподошел к двери и сделал гвоздем глубокую царапину. Наклонился, рассматриваяборозду, и присвистнул.

– Что такое? – обернулся Макар. – Что ты нашел?

– Иди, посмотри сам, – мрачно ответил Бабкин. –Здесь два слоя краски.

Под наружным сочным травяным слоем проглядывал второй,отличающийся по оттенку – темнее, насыщеннее.

– Значит, все-таки дверь, а не собака... Интересно, ониограничились перекрашиванием или придумали что-то еще?

Вопрос Макара остался без ответа, потому что в следующуюсекунду замок негромко пискнул, дверь распахнулась, и из нее выбежали, смеясь,те же самые девчонки, которых Бабкин видел накануне, зайдя в лифт с Силотским.«Теперь у меня дежа вю, – подумал он, глядя им вслед. – Да что здесьпроисходит?»

– Не стой, заходи. – Макар уже был в подъезде,придерживал дверь.

– Молодые люди, вы к кому?

Бдительная консьержка привстала со своего места, рассмотрелаобоих через стекло.

– Мы в сто первую, – Бабкин вспомнил номер квартирыСилотского. – К Ольге.

– А-а... Ну-ну.

Женщина, успокоившись, села на стул. По-видимому, она незнала о смерти одного из жильцов, а может, не хотела об этом говорить.

Войдя в лифт, Илюшин с Бабкиным осмотрели его так жевнимательно, как и все остальное, но либо здесь не было ничьего вмешательства,либо они не могли найти следов. Когда двери лифта разъехались, Сергей насекунду испугался, что Макар собирается поговорить с Ольгой и им придетсявыражать соболезнования, утешать ее. От этого ему стало совсем паршиво, иМакар, словно почувствовав его состояние, сказал, не оборачиваясь:

– Не беспокойся, с его женой я не собираюсь встречаться. Ятолько хочу посмотреть...

Илюшин замер, глядя на номер двери.

– Точное попадание, – удовлетворенно кивнул он. –Я, правда, предполагал, что фишка будет в звонке, но и с номером тоже неплохаяидея.