Невесомый акварельный снег сиял теплыми оттенками («Мальчикпереборщил с охрой, но это простительно»), облака перетекали в крыши домов,словно готовясь нырнуть в трубы. Чешкин постоял, обдумывая, кому из его ребятстоит показать работу, но тут в галерею вошла Полина.

С первой же секунды Владислав Захарович понял, что случилосьчто-то нехорошее, и пошел ей навстречу, меняясь в лице.

– Что? – начал он. – Что такое?..

Она остановилась, ничуть не удивленная его вопросом.

– Дима погиб, – негромко сказала она, глядя на деда потемневшимиглазами. – Я только что в машине услышала новости.

– Дима? – переспросил он, хотя прекрасно понял, о комидет речь. – Постой, какой Дима?

– Ты знаешь, какой. – Обмануть ее Владиславу Захаровичубыло так же непросто, как и Полине его.

– Силотский? Скажи, Силотский?

Девушка молча кивнула, не сводя с него глаз.

– Но... как? Отчего? Разбился в аварии?

– Нет. Под его мотоцикл подложили взрывчатку. Кто –неизвестно.

Полина говорила бесстрастно, но Чешкин видел, знал, какаябуря бушует сейчас внутри нее, как сложно ей сдерживаться и не выкрикнуть то,что само просилось с губ. Почувствовав внезапную слабость, он на негнущихсяногах дошел до стула, осторожно сел, словно боялся удариться.

– Слава богу!

То, что вырвалось у него, звучало неуместно и кощунственно,но Чешкину было наплевать.

– Слава богу, – глухо повторил Владислав Захарович,стирая ладонью внезапно выступившие капли холодного пота.

Полина смотрела на него, закусив губу, и думала о том, какбы сдержаться и не рассказать деду правду, не выдать своим лицом, о чем онадумает. Но Владислав Захарович был слишком потрясен новостью, чтобывсматриваться в ее лицо.

* * *

«Очередной теракт или бандитские разборки? ФСБ не знаетответа».

«Новая жертва московского беспредела. Кто следующий?»

«Страшная смерть предпринимателя».

«Вдова опознала тело по шраму на ягодице».

– Не на ягодице, а на ноге, – с отвращением сказалБабкин, закрывая на экране компьютера окно новостей. – Будь их воля,написали бы, что вдова по гениталиям его опознала. Кстати, странно, что журналистуне пришла в голову эта мысль. То-то была бы сенсация! Тьфу!

После бессонной ночи, проведенной за дачей показаний, онвернулся домой, успокоил взволнованную Машу, помылся, позавтракал и поехал кИлюшину. В отличие от него, Макар возвратился домой лишь полчаса назад, апотому вид имел помятый и вымотанный, несмотря на принятый душ. Как и всегда,он был похож на студента, но не на беззаботного прогульщика, лентяя и умницу, ана горемыку, завалившего сессию и предчувствующего последующие за этим еще болеекрупные неприятности.

Вдобавок, когда Макар открывал дверь, его подстерегла ЗаряРостиславовна и впилась в Илюшина клещом, выливая на него свои переживания,перемежавшиеся вопросами о самом Макаре.

– Голубчик, как вы? – бормотала Лепицкая-Мейельмахер. –Боже, какой ужас, какой страх! Дом буквально затрясся, я думала, что всеоборвется! И я почти почувствовала, что оборвусь и полечу вместе с ним! Ох,голубчик, какие страшные времена настали, не передать словами. Но расскажите жемне, что произошло, как такое могло случиться?!

Макар с трудом отделался от соседки и ввалился в квартиру,думая, что зря согласился взять шарф. Теперь он полулежал в кресле, зеваякаждую минуту.

– Одного не могу понять... – голос Илюшина был сонным,медлительным. – Зачем нужно было по двадцать раз заставлять меня повторятьодно и то же? Или они надеялись, что на двадцать первом разе я собьюсь ипризнаюсь, что сам взорвал Силотского по мотивам личной неприязни?

– Макар, что ты хочешь? – возразил Бабкин. – ТакоеЧП! Угроза теракта, как-никак. Оцепление нагнали, всех жильцов из подъездавывели, газеты и телеканалы раструбили первую новость часа... Загляни вИнтернет, – он кивнул на ноутбук, – там пережевывается не меньшедвадцати версий. Одна из них – ссылаясь, заметь, на достоверныеисточники, – гласит, что Дмитрий Арсеньевич Силотский приезжал длявыяснения отношений с любовником своей жены, известной актрисы.

– Почему актрисы? – без выражения спросил Макар.

– Потому что так интереснее. Если написать «инструктор пошейпингу», это будет скучно и не развлечет людей. А если актриса, это кудазаманчивее. А может, – подумав, прибавил он, – журналист просто незнал, чем занимается Ольга, вот и написал первое, что пришло в голову.

Сергей сильно зажмурился, и перед глазами побежали тонкие белыеросчерки. Как и Макара, его заставили многократно повторять подробностиразговора с Силотским, отслеживать до минуты все, что происходило после того,как Дмитрий Арсеньевич рассказал о заместителе, вытягивали его впечатления отвизита к рыжему бородачу. Естественно, и тему отношений Сергея с ОльгойСилотской не обошли вниманием, и некоторое время Бабкин всерьез опасался, чтоиз него вздумают сделать козла отпущения. Однако не сделали – во всяком случае,пока.

– Ты полагаешь, это случайность, что он обратился именно кнам? – спросил Илюшин, закрывая глаза. Светлая прядь упала ему на лоб, иБабкин снова вспомнил желтый тюрбан на голове бывшей жены.

– Похоже на то. Во-первых, Ольга удивилась, увидев меня.Во-вторых, она вообще не ждала никого из посторонних.

– Это как раз ни о чем не говорит: не забывай, я настоял натом, чтобы ты поехал с Силотским. Его супруга могла и не знать, что тызаявишься к ним в квартиру.

– Согласен. Тогда остается первый пункт – она удивилась. Ейбыло неприятно меня видеть, но Оля постаралась тщательно это скрыть, и у неепочти получилось. У нее всегда получалось. – Бабкин кривоусмехнулся. – И потом, если б я был на месте Ланселота, я бы в последнююочередь обратился за помощью к бывшему мужу жены.

Макар задумчиво покивал, вспоминая веселого рыжего верзилу.«Разумеется, бабник, – думал он. – И притом собственник.Темпераментный, легко загорающийся, легко остывающий. Свою территорию оберегаетна уровне животных инстинктов: нужно применить силу – применит, нужно пометить –пометит. Человек-фейерверк: цветы охапками, лимузин к подъезду, целованиеручек. И при том отвечает за свою женщину, а вовсе не прыгает по постелям,бросая баб при первом же осложнении отношений. Да, нужно проверить Силотскогона предмет предыдущих браков – не исключено, что Ольга вовсе не первая егожена. Это, конечно, выяснят и без нас, но все-таки...»

– Макар, что дальше будем делать? – прервал его мыслиСергей, втайне надеясь на то, что Илюшин после гибели клиента решит отказатьсяот дела.

– Расследовать исчезновение господина Качкова, – чутьудивленно отозвался Макар, приподняв бровь и вопросительно глядя нанапарника. – Или ты надеялся, что смерть Силотского поставит для наспреждевременную точку в этом деле?