но не ответил. Между тем одетый в легкие доспехи юноша раздал вириланским пленникам мечи. Другой, возникший словно ниоткуда, стал раздавать оружие членам посольства.

– Это что, мне? – искренне изумился Богемо.

– Берите, пока дают, – снова не упустил возможности огрызнуться Стифрано.

– Вы сегодня шутите, – часто и не к месту! – не выдержал, наконец, его собеседник.

– Нет, я не могу это взять! – с очень серьезным лицом и солидным тоном высказал оруженосцу Нафази. – Моя миссия в этом мире заключается в том, чтобы просвещать людские души, а не губить их…

Хардо молча вырвал у юноши меч и всучил его священнику. Тот растерялся от неожиданности и инстинктивно прижал оружие к груди. Выглядело это нелепо, но в какой-то мере пресекло приступы пацифизма у других членов дипломатической миссии.

– Человек, – внезапно заговоривший аринцил специальной паузой выделил это слово, – существует лишь тогда, когда способен менять этот мир. Уничтожение есть высшая форма изменения. Только в бою рождается истина, только убивая, человек показывает, кто он есть на самом деле! Так покажите нам это! – бросил он застывшим членам посольства, пытающимся осознать эту необычную философию.

Оркодий Кейрис сделал шаг вперед и, вытянув правую руку ладонью вверх, указал ею на посла Санери.

– Что, я? – недоумевал тот.

– Судя по всему, энель посол, он имел в виду именно вас, – предупредительно пришел на помощь начальнику Гроки.

Санери быстро выдохнул:

– Ну, в конце концов, я ведь глава миссии… Энель Стифрано, если я погибну…

– Да, да, я тут же заступлю на ваше место! – перебил его второй посол. – Идите уже, станете тянуть – только хуже будет. – А сам тем временем обратился к Хардо: – А я думал, мы толпа на толпу пойдем!

– Да, это было бы проще, – задумчиво ответил начальник охраны.

Они ввязались в обсуждение тактики пехотных отрядов, в то время как Санери медленно вышел навстречу своему противнику. Тот, как и все его товарищи, ощутимо шатался – видимо, от недостатка пищи в последнее время.

– Это возмутительно! – наконец отошел от шока Богемо. – Даже у дикарей послы неприкосновенны! Надо заявить решительный протест этим… этим…

– Ну, если кто-то из нас останется в живых, ему следует непременно составить соответствующую бумагу, – тихо заметил Аслепи.

– Я не понимаю, у вас тут у всех что, приступ тупого веселья?! – в истерике закричал торговый посланник.

– Да нет, я серьезно, – невозмутимо ответил врач посольства.

– Уважаемые энели, давайте лучше поддержим нашего дорогого руководителя! – с энтузиазмом предложил Гроки и, не дожидаясь реакции, поднял вверх костистый кулачок и прокричал: «По-сол! По-сол!», будто зритель на соревнованиях колесниц в имперском ипподроме. Это выглядело настолько абсурдно, что даже аринцил, сидевший ранее с каменным лицом, повернул голову в искреннем изумлении.

– Простите! – пролепетал Гроки, увидев его реакцию, а потом нервно и коротко хохотнул.

Между тем Санери, проявив неожиданную для его сановного образа ловкость, нарисовал острием элегантную спираль и вытянул меч в сторону противника.

– Эй, двумя руками! – поправил его зоркий Стифрано. – Рукоятка мешаться будет.

Рукоять действительно была длинновата для оружия такого размера, но первый посол не отреагировал. Пленный вирилан устало усмехнулся и медленно вытянул обе руки с мечом вперед на уровне пояса. Санери, не двигаясь, замер в ожидании его атаки. Вирилан поднял руки высоко над головой и медленно начал сближение. Меч он в дрожащих руках держал криво, так, что лезвие было устремлено куда-то в сторону.

Санери оставался на месте, приняв такую же позицию, однако руки его были подняты недостаточно высоко, выдаваясь вперед за линию лба. Этим и воспользовался его противник. Когда между ним и послом оставалась всего пара шагов, он, продолжая идти, обрушил меч вперед и вниз, целя в правую кисть посла. Было видно, что истощенный до крайности пленник вложил в этот удар все те немногие силы, что у него оставались. У переводчика внутри все передернулось, а находившиеся рядом энели Нафази и Богемо дружно и с шумом вдохнули. Однако то, что на первый взгляд выглядело смертельным просчетом посла, на деле оказалось хитрой ловушкой. Санери быстро поднял руки до конца вверх, так, что клинок его соперника прошел мимо, буквально перед носом дипломата. Будь вирилан в лучшей форме, он бы наверняка успел среагировать, однако сейчас все складывалось в пользу посла. Следующим движением тот обрушил свой меч вниз, повредив своему сопернику кисть, а затем, повернувшись чуть боком, мощным уколом проткнул его чуть ниже груди. Воины вокруг одобрительно загудели.

Вирилан выронил меч из оставшейся целой руки, насмешливо посмотрел на посла и медленно осел вниз, увлекая за собой и проткнувший его клинок. Санери вдруг утратил проявленную им мгновением ранее воинскую сноровку, выпустил оружие, боязливо отдернул руки и отпрыгнул в сторону.

– Браво, браво, энель посол! – Стифрано медленно и артистично несколько раз хлопнул в ладоши, когда победитель вернулся в строй. – Я и не думал, что вы владеете вириланским мечом!

– Да, энель Санери, это было блестяще! Поздравляю со славной победой! – горячо и эмоционально зашелся Гроки.

– Не стоит, это было не так уж сложно! – попытался усмехнуться посол, но его голос дрожал из-за перенесенного волнения. – Мой оппонент и так был еле живой.

– Энель Санери, Владыка небесный хранит вас и оберегает в этой грубой стране жестоких варваров! – искренне порадовался за него Нафази.

– Ну да, ну да… – пытаясь отдышаться, Санери вытирал пот рукавом своей палмы. – Этот прием называется «Крыло цикады». Помнится, его показал мне начальник охраны во дворце Серпинцитля, Большого Змея, в стране аринцилов.

При этом посол скромно умолчал, что это был единственный фехтовальный прием, который он знал.

Все ждали, что следующим вызовут Стифрано, забыв, что местным хозяевам не было дела до посольской иерархии. Может быть, в том числе поэтому длань наставника касты воинов указала на Зимия Гроки.

– Довыступался! – злорадно прошептал Богемо, однако Уни вполне здраво предположил, что секретарь посольства просто стоял ближе всех к Санери. За время путешествия Гроки приложил все усилия, чтобы настроить Уни против себя, однако сейчас тот искренне желал своему недоброжелателю выжить.

Собственно, стремление сохранить свою жизнь любой ценой Гроки продемонстрировал весьма наглядно, отчаянно скача вокруг противника на своих тонких ногах и неумело отмахиваясь мечом, словно мухобойкой. Выглядело это весьма забавно, если бы не презрительный взгляд противостоящего ему вирилана. Тот активно атаковал, но голод существенно подточил его скорость и реакцию, так что Гроки получил только пару мелких порезов. Очень скоро вирилан окончательно выдохся и, прекратив попытки угнаться за своим оппонентом, просто выставил в его сторону острие меча и лишь тяжело дышал, стараясь сохранить равновесие. Но даже после этого Гроки предпочел не