– Ты станешь тем, кем тебя назовут другие люди? Можешь менять облик или они волшебники?

Уни выдохнул, стер пот со лба и машинально попытался вырвать волосок из брови. Но тот оказался слишком скользким и не поддался. Вопросы этого непонятно как оказавшегося тут южанина были абсолютно нелепыми, но ставили в тупик. Словно аринцил использовал какую-то непонятную, особую логику, в которой Уни был бессилен и потому позволял вертеть собой как угодно.

– Вам лучше поговорить с послом Санери, – вымученно произнес юноша. – Он сможет официально известить вас о цели нашей миссии…

– Посол, потому что ты его так назвал или он сам себя так называет?

– У нас есть верительные грамоты, документы, подтверждающие наш статус!

– Вириланы не поймут того, что в них написано. Ты переведешь, и вы станете посольством с твоих слов?

Уни опустил голову и воздел руки вверх:

– Я не знаю, как вам объяснить… Но вот вы, например, – он посмотрел на аринцила, – вы знаете, кто вы такой? И в чем ваша миссия?

Аринцил энергично кивнул, и на мгновение показалось, будто он рад вопросу. А затем он плавно, но быстро вскочил на ноги, выхватил длинный, заточенный с одной стороны меч и, присев на одно колено, направил его на Уни.

– Знаю. Вот та правда, через которую я прошел. И вы тоже пройдете. Так покажете истину, а мы ее увидим!

Уни не нашел что ответить. Когда его рывком подняли с пола и повели куда-то, он все еще размышлял над сказанным, рассеянно облизывая свои губы. Их кислый вкус никуда не делся, и потому юноша протер рот тыльной стороной ладони. Он не был связан и поймал себя на мысли, что шел сам, чуть ли не ведя за собой своих тюремщиков. Это впечатление было столь ярким, что он тряхнул головой, чтобы смахнуть наваждение. Именно в этот момент у него впервые появилось особое и странное ощущение то ли искусственности всего происходящего, как в спектакле, то ли нереальности, словно все было сном. Это чувство появлялось, когда Уни словно моментально забывал то, что видел вокруг, и уходил глубоко в свои мысли. Неожиданно он вспомнил таинственную женщину в ванной на корабле, и его передернуло. Мгновенно все переменилось, и странное чувство рассеялось, как дым. Конвоир схватил переводчика сзади за шею и толкнул за порог камеры.

– Энель Вирандо? Наконец-то! Соизвольте, Мрак вас поглоти, объяснить, что здесь происходит?

Помещение, где оказался Уни, было достаточно большим, но освещалось лишь узким окошком в самом верху стены. Однако и этого тусклого света было достаточно, чтобы разглядеть Санери, Гроки и прочих членов герандийской дипломатической миссии.

– Энель посол, ваше поручение выполнено! – неожиданно для себя отрапортовал Уни. – Контакт установлен, и посольство внутри крепости, некоторым образом.

Он ожидал услышать в ответ шквал возмущений и традиционные остроты Гроки, но их не последовало. Санери жестом пригласил его к себе и усадил рядом на грязную циновку из соломы. Где-то в стороне были еще какие-то люди, однако они молча сидели у стен и не проявляли никакого желания общаться.

– Вы неважно выглядите, энель Вирандо, – произнес посол, скрестив ноги.

– Меня запихнули в мешок связанным и в таком виде доставили внутрь, – признался Уни.

– Сочувствую, – хмыкнул Санери, но совсем без издевки. Сам он казался полностью вымотанным. Тем не менее в прошлом ему приходилось бывать в самых разных ситуациях, поэтому на происходящее сейчас он реагировал спокойно и душил в зародыше эмоциональные всплески подчиненных, некоторые из которых были готовы растерзать переводчика на месте. – Вам удалось выяснить что-то конкретное?

– Я даже не знаю, с чего начать, – Уни в который раз облизнул губы. На этот раз их вкус был уже достаточно нейтральным. – Я сказал им, кто мы такие, но они считают нас шпионами!

– Обычное дело, – вздохнул Санери и на мгновение прикрыл глаза. – А учитывая необычные обстоятельства нашего появления здесь, вполне естественное. Признаться, я ожидал худшего.

– Худшее еще впереди! – из полумрака откуда-то сбоку подал голос Гроки.

– Да, знаете ли, я все-таки рассчитывал на какое-то… более достойное обращение, – высказал свою точку зрения торговый посланник Богемо, одновременно будучи и напуганным происходящим, и смущенным тем фактом, что начальство воспринимает так неожиданно упавшие на их головы тяжкие испытания чуть ли не как само собой разумеющееся.

– Светило гневное, но милостивое посылает нам тяготы для испытания духа нашего и дает шанс обрести смирение… – тонким голосом заунывно вмешался священник Нафази.

– Да кончайте выть, без вас тошно! – грубо оборвал его Стифрано. – Теперь нам до снега в Капошти придется доказывать, что мы не суслики водоплавающие!

– Насчет снега не знаю, но доказать что-либо этому аринцилу, мне кажется, будет очень непросто, – ответил Уни.

– Какому еще аринцилу?! – все члены посольства почти хором отреагировали на это известие, собравшись вокруг переводчика. Даже начальник охраны Хардо, обычно равнодушно-задумчивый, не смог сдержать своего любопытства.

Уни подробно рассказал о своем странном собеседнике, не забыв упомянуть про таинственные обстоятельства их первой встречи. Это произвело настолько сильное впечатление на Санери, что его усталость куда-то улетучилась.

– Самый опасный из всех возможных врагов империи – во дворце, а потом в Вирилане? Но почему, как? Ничего не понимаю! – он взялся за голову и с силой потер виски.

– Он сюда только через степь мог попасть! – заявил Стифрано.

– Наши помогли, иначе никак, – тихо поддержал его Хардо.

– Да это ясно, но зачем? Какой смысл пускать врага в Вирилан? – возмутился Гроки.

– Светило мое ясное, куда же мы угодили-то? – почти простонал посол.

Имперцы на какое-то время замолчали. Каждый пытался переварить эту информацию, соотнести ее с теми слухами о делах герандийской политики, что просачиваются даже через крепкие стены императорского дворца и составляют предмет горячих обсуждений как знати в Триказинцо, так и простых людей в дешевых кабачках на Копченой улице.

– Ты уверен, что он у них за главного? – прервал Стифрано.

Уни почесал лоб:

– Если исходить из протокола, то сидел он на самом почетном месте. И вел себя соответствующе.

– Но как, как аринцил, такой же чужестранец, как и мы, стал главным в этой крепости? – замахал руками Гроки.

– Может быть, причина в том, что по-вирилански он говорит так же, как и я, даже лучше? – протянул Уни.

– А ты ничего не путаешь? – недоверчиво и угрюмо глянул на него Стифрано. Переводчик в ответ скорчил второму послу гримасу.

Впрочем, так легко отделаться от собеседников ему не удалось. Наседая по очереди и все вместе, они вцепились в юношу, как голодные волчата в волчицу, пока не выцедили все до последней капли, включая домыслы и