– А ты прыткий! – прошептал он. – Посмотрим, надолго ли тебя хватит.

Вирилан сделал шаг левой ногой, отчего его клинок ушел в замах направо. Не задерживаясь ни на мгновение в этой позиции, он тут же с шагом вперед правой ногой рубанул своего противника в незащищенный левый бок. Мозг Уни завопил от боли, представляя, как сталь разрубает его плоть, однако тело совершило очередной необъяснимый и довольно сложный для нетренированного человека кульбит. Буквально за доли мгновения Уни левой ладонью надавил на рукоять меча снизу, заставив ее пройти между пальцев правой руки. Приняв хват с левой рукой вверху, переводчик развернулся влево и одновременно под наклоном обрушил меч на противника, словно ронял на него не клинок, а молодое, только что срубленное дерево. Со стороны это походило на то, как крестьяне цепами молотят зерно. Удар пришелся на руки вирилана. Казалось, сейчас обе кисти упадут на землю вместе с клинком врага, однако лезвие меча Уни крутанулось и упало ему под ноги, а в руках осталась лишь отломившаяся рукоятка. Телейцин тоже выронил свой меч. Его руки, хоть и остались с хозяином, были повреждены и не могли больше держать оружие.

– Ничего себе! – только и прошептал Стифрано. Он был так удивлен, что на этот раз даже не закричал.

– А он не так-то прост, этот переводчик! – тихо произнес Гроки, наклонившись к Санери. – Да и переводчик ли?

Но посол только отмахнулся от него и громко прокричал:

– Так нечестно! Клинок с изъяном! Требую прекратить бой!

Но на это никто не отреагировал.

Пока Уни ошалело смотрел на одинокую рукоять, Телейцин ударил его ногой в пах. Со страшными воплями молодой имперский дипломат стал носиться по площадке взад и вперед, громко ругаясь нехорошими словами.

– Дерись, трус! – закричал в свою очередь Телейцин. – Если воину отрубили руки, он будет бить врага ногами, если отрубили ноги, то будет грызть зубами! Иди ко мне, я втопчу тебя в эти камни! – и вирилан оглушительно топнул ногой оземь.

Но Уни уже совершенно не горел желанием продолжать схватку. Отбежав в противоположный конец площадки, он сел на корточки и, держась за причинное место, попытался воззвать к хозяевам крепости на предмет необходимости соблюдения неких правил.

Воины подняли его на смех. Завидев приближающегося Телейцина, переводчик стиснул зубы и, с трудом поднявшись на ноги, снова побежал прочь. Публика вокруг засвистела и затопала, громко выражая свое презрение к беглецу. Отреагировав на эту неутонченную критику, Уни с его чувствительностью и ранимой душой успел обидеться и в то же время разозлиться, но здорово потерял в координации движений и, споткнувшись, разбил себе локоть и колени. Налетевший вирилан стал яростно топтать его ногами, а переводчик, сжавшись, как ребенок в спасительном домике, метался по земле, раздирая кожу и одежду, но не предпринимая ровным счетом никаких разумных действий.

– Он его затопчет, – тихо, но напряженно пробормотал Хардо. – Еще пара таких ударов…

Уни, наконец, с опозданием почувствовал, что мир иной стал ощутимо ближе. Неожиданно ловко уклонившись от очередного пинка по ребрам, он чуть ли не на четвереньках припустил в центр площадки. Без труда догнав беглеца, Телейцин хорошенько пнул его под зад, очень точно попав носком по ушибленному ранее мужскому достоинству. Уни с воплем подскочил, мгновенно преодолел еще пару шагов, но снова упал, зацепившись за оброненный вириланом меч. Поспешно схватив его двумя руками, он, не вставая, направил острие в сторону Телейцина и срывающимся голосом заорал:

– Не подходи, порождение Мрака! Убью! Убью!

Телейцин, словно тоже о что-то споткнувшись, зашатался, но потом восстановил равновесие и замер на месте. Стали заметны тяжелые, крупные капли пота на его грязном лбу. Очевидно, что вся эта беготня изрядно сократила запас сил в его и без того истощенном теле.

Уни медленно поднялся на ноги, держа меч наготове и не спуская глаз с противника. Телейцин ухмыльнулся и демонстративно посмотрел на свои окровавленные руки.

– Ну, давай! – сказал вирилан, наклонив голову вправо и открывая левую часть шеи. – Вот сюда!

Уни поднял меч над головой и, прыгнув вперед, нанес свой удар. Но прежде этого вирилан тоже сделал шаг вперед и, развернувшись влево, как-то неловко ударил своего противника правым локтем изнутри прямо в голову. Переводчик грохнулся на землю и выронил меч. Вирилан снова стал топтать его ногами, однако в этот раз Уни быстро пришел в себя и после не очень удачного для Телейцина скользящего попадания ухватил его ногу и увлек за собой к земле.

Первым делом Уни попытался задушить противника, но тот сразу и не особо напрягаясь сбросил его захват и нанес удар головой. У герандийца все поплыло перед глазами, а потом кто-то словно взял камень и ударил ему в затылок. На самом деле никакого удара не было и в помине, иначе Уни точно бы отправился к праотцам – его голова сама нашла каменную плиту в свободном падении, правда, с ничтожно малой высоты уже лежащего на спине человека. Впрочем, когда мгновением позже вирилан, севший на Уни сверху, нанес ему несколько смазанных, но весьма чувствительных ударов локтем по черепу, переводчик осознал, что даже самый ничтожный зазор между плитой и головой способен выбить из нее все содержимое. Неподъемный вес противника мешал нормально дышать, и Уни дергался в бессильной попытке выплюнуть свои легкие. Кровь заливала лицо, голова гудела, и мысли стремительно покидали ее, как крысы – тонущий корабль, кроме одной: «Это все, конец!» Уни бессильно и смешно дергал ногами.

Но, видимо, момент смерти молодого имперского дипломата в высших архивах судьбы был назначен на несколько иную, более позднюю, дату. Телейцин, полностью выдохшийся от своих же ударов, сделал паузу, видимо, считая, что с противником покончено и осталось только добить. Уни действительно выглядел почти трупом, однако в его раздолбанном, окровавленном теле еще оставалась жизнь, а в отбитой голове робко проросли ростки удивления: «Как, это еще не все, так больно, страшно, но я все еще я? Я не умер?» Не открывая глаз, повинуясь какому-то инстинкту, он прижал правую руку вирилана к своей груди, сильно оттолкнулся от земли согнутыми в коленях ногами и сбросил с себя изрядно ослабевшего противника.

Вскочив на ноги, переводчик почти вслепую из-за залившей лицо крови принялся снова искать меч и, наткнувшись на него ногой, оступился, упал на колени, но в конце концов схватил заветную рукоять. Размазывая левой рукой кровь и пот по лицу, Уни стал ошалело дергаться из стороны в сторону,