Она откланялась и снова оставила нас с Барбарой.

– Пообещай мне кое-что, Кристина, – заговорила леди, склонившись к моему уху.

– Конечно, все, что угодно! – я уверенно тряхнула головой.

Бабушка удивилась моим словам, но ее улыбка стала еще шире. Я чувствовала тягучий немного сладкий аромат ее духов, и мне стало спокойнее на душе.

– Пообещай, когда завтра ты получишь свой подарок с моим именем на нем, то непременно разыщешь меня. А до тех пор ты будешь беречь его…

– Да разве я могла бы…?

– Пообещай.

– Хорошо, обещаю.

Подбираясь к общему столу, Барбара постепенно заворачивала влево и влекла меня за собой. Так же спокойно она подвела меня к ее собственному месту во главе стола и попросила сесть рядом. Я повиновалась, стараясь соответствовать торжественности случая хотя бы своим поведением. Раз с платьем номер не удался. К своему удивлению, рядом со столовыми приборами для своего потенциального соседа я увидела табличку с каллиграфической надписью «Мистер Рейнхарт». Но сам лис удивился еще больше, когда пришел его черед усаживаться по правую руку от меня. Он поглядывал то на праздничные яства, то снова на меня. Очевидно, не мог определиться, что ему нравится больше.

По другую сторону от него свое кресло заняла Айрис. Дальше сели Лекс и Мария. Джен и Эндрю уже заняли места почти напротив, и лишь одно кресло продолжало пустовать. То, что было строго через стол от меня. Но Кроу продолжал стоять рядом с леди, сколько она не просила его занять место за одним из столов.

«Это место не для него…» – эхом раздалось в голове.

Когда Драйден тихо вышел из-за спины Барбары, расстегнул пуговицы на пиджаке и опустился напротив меня, сердце подскочило, проделало пару акробатических трюков у горла и рухнуло назад. Сперва он старался не смотреть на меня, но потом все-таки поднял взгляд. И я увидела в нем не только отстраненность и недовольство. Драйден едва заметно улыбнулся. Коротко и вымученно.

– Вот мы и в сборе, – поднявшись со своего места, начала Барбара, а я малодушно обрадовалась тому, что могу беспрепятственно смотреть на нее и ненадолго забыть про Драйдена. – Когда я в прошлом году произносила первый тост, то не знала, как сильно изменится жизнь к следующему Рождеству. Мы много чего пережили… Включая смертельную опасность! – она говорила с иронией, со всех сторон послышался смех. – Возможно, мы стоим на пороге больших перемен. И перемен не к лучшему, – теперь в ее голосе появилась горечь. – Но… я очень рада видеть вас сейчас здесь. И благодарна за то, что вы решили провести этот вечер в моем доме.

Она подняла золотистый кубок, который ей поднес Кроу, и салютовала им над столом.

– Сегодня я пью за ваше будущее и будущее наших миров!

Все вокруг встали со своих мест. Я старалась не отставать, но все равно поднялась одной из последних и неуверенно направила свой кубок в гущу протянутых рук. Послышались радостные возгласы. Даже Курт выдавил из себя скромное «За будущее…» У меня перед глазами все поплыло. Я даже не поняла, коснулся ли мой кубок кубка Драйдена. Дотянулся ли до него.

Напиток показался мне странным. Теплый, похожий на глинтвейн, но сваренный из эля. Однако ни питье, ни еда не вызывали у меня особого энтузиазма. Я одинаково уныло ковырялась в тарелке, оказывался ли передо мной салат с омарами или овощное рагу. Хотя один раз Джен так зыркнула на меня через стол, что я все-таки начала есть.

Глинтвейн из эля был весьма коварен. Горло он, разумеется, согревал, да только туманил разум не хуже. Слушать зарождающиеся застольные беседы становилось в разы приятнее с каждым глотком. Барбара подарила несколько комплиментов Джен, Айрис и Марии. Корбин досталось больше всех. Леди подметила, что она просто светится изнутри.

Щеки Марии раскраснелись, и она отпила из кубка, стараясь скрыть румянец. И свой задорный взгляд. Я заметила, что они вообще с Барбарой как-то странно переглядывались большую часть вечера. А потом снова ощутила на себе пристальный взгляд сидящего напротив Драйдена. Это не длилось долго. И повторялось уже несколько раз. Он позволял себе смотреть на меня ровно столько, чтобы его внимание не вызывало вопросов.

Леди все-таки добралась и до Курта. Ей явно было интересно, что он за человек. Но начала она издалека.

– Скажите, мистер… Курт, а в Японии Рождество празднуют так же?

Тот едва не поперхнулся теплым элем, поставил кубок на стол и очень медленно принялся рассказывать.

– На самом деле, нет… – все взгляды устремились на него, но парень впервые спокойно их выдержал. – Рождество для японцев типа что-то номинальное. Для к-кого-то очередной повод… ну, хорошо провести вечер или подарить подарок. В Японии больше празднуют Новый Год.

Барбара чуть подняла бровь, но продолжила слушать с интересом.

– Едят очень простую, но специально приготовленную еду, например собу… Говорят, чтобы счастье было длинным, как лапша. Ночью могут пойти в буддийский храм послушать сто восемь ударов колокола. Сто восемь – число людских страстей и забот. По поверьям. С каждым ударом они по очереди покидают сердце…

– Японцы в Первичном мире так религиозны? – продолжила расспросы леди.

– Скорее нет, чем да, – Курт пожал плечами, чувствуя себя все уверенее. – Те же люди, что ночью ходили в буддийский храм, утром могут пойти в синтоистский. Там какое-то очень легкое отношение к религии. Все ритуалы – просто традиции. И очень практичные: можно купить себе стрелу-оберег для защиты дома, мешочек-амулет для поступления в универ или безопасного вождения…

Рейнхарт невольно расплылся в улыбке. Возможно, он вспомнил свою сестру и ее проблемы с автотранспортом. Потом поднял глаза к потолку и задумчиво постучал пальцем по подбородку.

– А еще можно купить себе предсказание у служек в храмах. Если выпадет что-то плохое, то достаточно сложить листок с предсказаниями гармошкой и привязать в специальном месте. Так ты не возьмешь с собой… эту… как ее называют… «плохую удачу»!

Под конец он совсем осмелел: заговорил ровно, но немного путаясь в словах. И в завершение речи многозначительно вздернул указательный палец.

– В таком случае вам должен понравиться и наш… небольшой ритуал, – Барбара чуть прищурилась, бросила взгляд через весь стол и кивнула.

Я не успела удивиться, как к столу подошла Донна, державшая перед собой круглый деревянный поднос, с узорами в форме лоз по краям. На подносе стояло ровно пять, по количеству сидевших с нашей стороны людей, небольшие деревянных чаш с напитком сливочного цвета. Он был настолько густым, что два листочка остролиста, украшающего угощение, и не думали погружаться на дно.

С другой стороны стола точно с таким же подносом и чашами появилась Амелия Мейер. Только напитка у нее было на четверых. Теплый сладкий запах ячменя, меда и сливок приятно щекотал ноздри.

– Это соуенс, – пояснила леди Бересфорд. – Традиционный шотландский напиток. Его нужно пить особым образом – на дне каждой чаши есть определенный предмет, поэтому пейте аккуратно. Если вам достанется монетка, это к богатству и благополучию, если кольцо…