– А-а? Да-да, к-конечно! – он запоздало предложил Бах взять его под локоть, а я тут же пристроилась с другой стороны. Надеялась, что так помогу ему преодолеть смущение.

Глаза лиса забегали. Он издал звук, будто его несильно ткнули под дых, но не оставил ни одну из нас. Может, смущение Рейнхарт и не смог побороть, зато к сопровождению «прекрасных девушек» отнесся со всей серьезностью. В какой-то момент даже по-мальчишески горделиво вздернул подбородок. Мы с Айрис немного посмеялись, но, похоже, это его не только не задело, но даже развеселило.

От дверей зала раздался немного растерянный и удивленный вздох. Джен и Эндрю замешкались на пороге, но потом свет с той стороны будто поглотил их. Мария и Лекс уже зашли внутрь. А через несколько мгновений я смогла лицезреть то, что вызвало такое удивление у гостей.

Эту часть поместья словно со всех сторон обступила лесная чаща. Обступила и вросла в дом. Вошла в него. Зал был просторным и вытянутым, с высоким потолком и фресками, изображающими переплетения тугих зеленых, золотистых и коричневых стеблей и побегов. С потолка свешивались три кованые люстры с завитками: одна большая и две поменьше. Они были как продолжение свода с фресками. Каменные стены по углам подпирали четыре массивных древесных ствола с раскинувшими в разными стороны корнями. У меня так перехватило дыхание, что я не сразу поняла, что все это вытесано из камня.

– Sugo-o-oi[7]! – восхищенно протянул Курт, вращая головой по сторонам, лицо Айрис, напротив, оставалось вежливо-спокойным. – Этот дом точно никогда не принадлежал каким-нибудь эльфам?

[7] «Круто!», «Восхитительно!», «Потрясающе!» (яп.)

Я хотела засмеяться, но почувствовала, что все взгляды устремились на нас. Кажется, замечание Курта прозвучало громче положенного.

– Нет, дом не принадлежал, – Барбара обратилась к нам мягко, но был в ее словах оттенок стали, – а вот земли – да. Когда-то очень много сотен лет назад…

Она стояла в центре зала в изумрудно-зеленом платье с золотой вышивкой на лифе и на тяжелом подоле. Ее плечи и спину до пояса покрывала накидка в тон с прорезями для рук. Серебряные волосы заплетены в толстую косу с зелеными и золотистыми лентами. Я зажмурилась и улыбнулась, кажется, слыша, как сердце в груди Курта вот-вот сорвется в галоп.

Кроу находился подле Барбары. Стоял чуть позади за ее левым плечом. Впрочем, он почти всегда был рядом с ней. Я полагала, что не увижу в желчном Защитнике бабушки ничего нового. Все то же черное одеяние, если только оно не посерело от времени. Но, похоже, я ошиблась. Заметен был и белый кружевной воротничок, выглядывающий из-под пиджака, похожего на сюртук, и такие же белые манжеты. Гордон Кроу не собирался оставаться в долгу и смерил оценивающим взглядом и Айрис, и Курта и меня. На мне он задержался особенно долго, едва не закашлялся и воздел глаза к потолку.

Но его мнение сейчас волновало меня очень мало. Гораздо больше меня интересовал мужчина, стоявший с другой стороны от Барбары. Мужчина, который старался вести непринужденную беседу с Лексом и Марией. Так, словно он не видел, как я вошла, и не придавал значения тому, что на мне надето.

Но он видел. Несколько раз во время разговора Драйден чуть склонял голову. Его взгляд исподлобья, брошенный украдкой, пронзал меня сотней иголок.

«Кристина, зачем?» – словно спрашивали голубые, чуть потемневшие глаза.

И мне хотелось съежиться, поднять руку и прикрыть грудь. Тогда я действительно поверила, что совершила ошибку. Что это платье не следовало надевать.

– З-здарс… Ой, то есть приветствую вас, леди Бересфорд! – вырвалось у лиса.

Он решительно не понимал, что ему делать. Того и гляди собирался начать переминаться с ноги на ногу. Айрис отпустила его руку и подошла к Барбаре. Практически проплыла разделяющее их расстояние, чтобы застыть перед хозяйкой поместья в почтительном поклоне.

– Прошу, не стоит, Айрис, – начала леди Бересфорд еще до того, как Бах произнесла хоть слово. – Мы давно знакомы. Я уже говорила это сегодня и скажу вновь: друзья моей внучки всегда желанные гости в этом доме. Мне хотелось бы стать вашим другом.

– В таком случае, – Айри выпрямилась, – мне остается только поблагодарить вас, ле… мисс Барбара.

С легкой улыбкой хозяйка кивнула и проводила Бах взглядом. Та степенно, но чуть более расслабленно направилась к своему бывшему наставнику и Лексу с Марией. Она коснулась ладонью локтя Ван Райана и недовольно повела головой из стороны в сторону. Кажется, ей, как и мне, не понравилось, что сегодня он был в своем полном облачении. Снова черный костюм-тройка, снова идеально-белая сорочка и перчатки. Разве что сегодня вместо привычного строгого, на нем был шелковый синий галстук-платок.

Я почему-то вспомнила юбилей Драйдена. Расстегнутый ворот его рубашки тогда стал глотком свободы. Не потому, что можно было любоваться этим зрелищем и нафантазировать себе нечто большее. А потому, что в ту ночь он открылся, позволил себе немного человечности.

Стараясь выкинуть воспоминания из головы, я глядела то на Курта, медленно шедшего к Барбаре, то на Джен с Эндрю. Только сейчас я заметила, что вырез на спине у бордового платья подруги доходил едва ли не до поясницы. Забавно, если не видеть этого, то можно подумать, что наряд сшит для девы-воительницы.

Они стояли у большого камина, который тоже походил на массивные корни дерева. В основании корней за каминной решеткой весело потрескивал огонь. Вокруг летали сгустки магии, освещая моих друзей и высоченную ель до самого потолка. Она так же была наряжена золотистыми игрушками. Ветки чуть припорошил искусственный снег. Хотя Джен склонила голову на плечо Эндрю, а его рука скользнула вниз по спине девушки, мне слышалось, что он низким шепотом упрекал ее за то, что они сейчас здесь. А ведь могли бы встретить праздник просто в семейном кругу. С ее родителями или с его матерью.

Я тут же отвела взгляд, почувствовав, что лезу не в свое дело. Курт, тем временем, тоже попытался поклониться Барбаре. На японский манер, как привык. Когда леди остановила его жестом, он неуверенно поправил ворот рубашки и принялся со смехом почесывать затылок.

– Мистер Рейнхарт? Или вы предпочитаете «сан»? Или «герр»? – изучая его лицо, спросила Барбара. – Боги, вы еще так юны…

– Можно просто «Курт», – тихо отозвался он, а потом вдруг добавил: – Но вы зря переживаете. Сестра наливает мне первому сакэ в новогоднюю ночь. Уже пару лет подряд. Это такая традиция. Для самого младшего члена семьи.

– Как интересно. Надеюсь, вы расскажите нам что-то еще про вашу жизнь в Японии? – Барбара широко и от всей души ему улыбнулась.

– А можно и мне попробовать сакэ в этом году!? Я ведь самая младшая! Ну пожалуйста! – звонкий голос Бри отразился от стен зала и ворвался в мое сознание. – Я видела! Видела несколько кувшинов сегодня в кладовке за кухней! Их передал мистер Рейнхарт… Ну, или хотя бы наш грушевый сидр.

Дочка садовника подбежала ко мне. Она вопросительно уставилась на Барбару, сжала ладони в кулачки, но тут же спрятала их в складках юбки. На ней был удивительный наряд, похожий на маскарадный костюм: чулки в красно-белую полосу, бело-зеленое платье с нарочито пышной юбкой до колена и короткая зеленая накидка, отороченная мехом. В пшеничных кудрявых волосах поблескивали позолотой небольшие веточки оленьих рогов. И она действительно была как олененок.