Шульгин мог быть тем, кого я ищу, а мог быть совершеннодругим человеком. Но тот, кто был у меня ночью, вне всякого сомнения,останавливался в этой гостинице. Как иначе он оказался в моей комнате, несквозь стены же прошел. А с чего, собственно, я взяла, что он из России?По-русски он говорил без акцента, но ведь это ничего не значит…

Взглянув на часы, я поднялась в номер. Не успела закрытьдверь, как зазвонил телефон. Я сняла трубку, решив, что это Дмитрий Сергеевич,и услышала незнакомый голос.

– У тебя что, проблем мало? – со вздохом спросилмужчина.

– Что? – растерялась я.

– Не вздумай меня искать, – велел он. – И вообще, лучшеобо мне помалкивай.

– Вы что, следите за мной?

– Приглядываю. Между прочим, для твоей же пользы.

– Послушайте…

– Нет, это ты послушай, – перебил он. – Забудь о нашейвстрече и вообще поменьше болтай. Кстати, я тебе не враг.

– Серьезно? – разозлилась я и в припадке храбростиспросила: – Кто же вы тогда?

– Ангел-хранитель, – засмеялся он и повесил трубку.

– Что же это такое? – растерялась я, но предаватьсяразмышлениям времени не оказалось; телефон опять зазвонил. Я схватила трубку, оченьнадеясь, что это мой ночной гость: вдруг он решил растолковать мне, чтопроисходит. На этот раз звонил Дмитрий Сергеевич, сообщил, что ждет меня вбаре.

Я спустилась вниз и застала его с чашкой кофе и созабоченной физиономией.

– Что опять случилось? – спросил он, поднимаясь мненавстречу, сделав акцент на слове «опять».

Я торопливо начала рассказывать о ночных событиях. Слушаяменя, он мрачнел на глазах. Я-то думала, он переживает за меня, но оказалось, ябыла далека от истины, о чем и узнала, лишь только закрыла рот.

– Жанна Александровна, – сказал он с печалью, – а вывсе это не выдумали?

Челюсть у меня отвисла, я уставилась на него в недоумении,он вздохнул и покачал головой.

– Вы считаете меня сумасшедшей? – я обрела дар речи, незная, что и думать о его поведении.

– Я считаю, что вы… вы нервничаете. Это, в общем,понятно, имея в виду то, что произошло с вашим отцом. И теперь многое вамкажется подозрительным.

– Вот как, – кивнула я. – По-вашему, тип, который влезв окно моего номера, подозрительным не выглядит?

– А вы уверены, что все было именно так? Вы виделиэтого человека в вашем номере?

– Нет, я увидела его руку и… я же вам рассказывала…

– Вот-вот. Вы увидели, или вам показалось, что кто-тооткрывает окно в вашем номере. Что произошло после этого? Вы выбрались черезокно ванной… кстати, как вам это удалось?

– Там рядом решетка, подпорка для вьющихся растений, ивыступы на стене.

– Н-да… Знаете, ваш рассказ здорово напоминаетамериканский триллер. Впрочем, российский тоже. Должен заметить, ваше поведениевыглядит очень странно. Женщина в подобной ситуации бросилась бы в коридор,стала звать на помощь, а вы…

– Я не помнила, где лежит ключ от входной двери. К томуже на размышления у меня не было времени. Вот я и полезла в окно.

– А если бы решетки не оказалось?

Я вздохнула.

– Хороший вопрос. Пришлось бы прыгать со второго этажаили голосить «на помощь».

Следует признать, ночью я действительно вела себя оченьстранно, то есть я-то всему этому находила объяснение, но моему слушателю ононе казалось серьезным.

– Вы благополучно спустились на землю, – продолжал он,– но не вернулись в гостиницу, что было бы логично. Вызови вы полицию вовремя,и этого человека схватили бы на месте преступления. Кстати, почему вы такуверены, что это, к примеру, не обычный воришка?

– Вы что, издеваетесь?

– Нет, не издеваюсь, – серьезно ответил он. – Пытаюсьпонять, что происходит. Простите, Жанна Александровна, но вы либо все этовыдумали, либо…

– Либо что? – хмуро поинтересовалась я, сообразив, чтопродолжать он не намерен.

– Либо о делах вашего отца знаете гораздо больше, чемсочли нужным рассказать.

– Ничего я не знаю…

– Хорошо, – устало кивнул он. – Допустим, вы вообразилисебя сыщиком и, вместо того чтобы просить о помощи, отправились выслеживатьэтого типа. С чего вы взяли, что люди в лодке, точнее, один из них, тот самый,что залез к вам в окно?

– Я же слышала их разговор, – напомнила я.

– Вы свободно владеете немецким?

– Да.

– И все же… вы ведь могли…

– Такое впечатление, что вы всячески стараетесь внушитьмне мысль…

– О том, что итальянской полиции ваш рассказ покажетсявесьма подозрительным, – перебил он меня и многозначительно сказал: – Они и таксчитают вашего отца чуть ли не мафиози.

– Вы тоже так считаете? – возмутилась я.

– Поверьте, я только хочу помочь соотечественнице,оказавшейся в трудной ситуации. В этом, кстати, заключается моя работа, и япытаюсь ее выполнить.

– А я вам мешаю?

– Себе, – поправил он. – В ваших рассказах очень многонереального, фантастического. Прошу вас серьезно отнестись к моей просьбе,взвешивайте свои слова.

Я сердито посмотрела на него, меня, разумеется, переполнялонегодование.

– Вы мне предлагаете ничего не рассказыватьполицейским?

– Боже избави. Если вы считаете, что рассказатьнеобходимо…

– А вы так не считаете?

– Свою точку зрения я уже высказал: если вы все это непридумали, значит, вам известно гораздо больше. Гораздо. Вам следует быть доконца откровенной, в противном случае вы только запутаете следствие.