— Но почему этот тип промахнулся? — выпалила она.Эта мысль терзала ее с самого начала.

— Что, если он дилетант? — пожал плечамиОрехов. — Возможно, это какой-нибудь дружок Софьи. Я же знаю, она всегдаревновала к тебе своего Алика. Кстати, ваши отношения так и не перешли в другуюплоскость? — Он прочертил рукой горизонтальную линию, показывая, какуюплоскость имеет в виду.

— Тебя это абсолютно не касается, — ответила Мила,поднимаясь на ноги.

В самом деле, что это она так поддалась панике? Еедействительно не за что убивать. И не потому, что она такая никчемная, а,напротив даже, потому, что со всех сторон положительная. Не ввязывается вкриминальные истории, не заводит сомнительных связей.

— Впрочем, если ты так боишься, — сказал ей вспину Орехов, — поживи у родителей.

— Там сейчас Ольга со своим четвертым мужемНиколаем, — отозвалась Мила, живо развернувшись. — Насколько японимаю, Николаю нравятся высокие потолки и кулинарный талант их экономки.Поскольку он не в состоянии добиться всего этого сам, то решил попользоватьсятем, что может предложить женушка.

— Почему-то я рад, что мне не нужно с нимзнакомиться, — признался Орехов, загибая уголки рта двумя крючочкамивверх.

Мила тут же вспомнила, что когда-то давно считала егонеотразимым. Он и сейчас был хорош, но теперь, спустя годы совместной жизни,когда она знала не только его лицевую, но и изнаночную сторону, чувство потерибыстро исчезло. «Тем более, — подумала она, — у Орехова лицеваясторона всего одна, а изнанок — как минимум десяток».

Захлопнув за собой дверь кабинета, Мила очутилась в приемнойи невольно посмотрела на секретарский стол. Он выглядел покинутым и ненужным.Раньше за ним восседала потрясающая Вика Ступавина, молодая буйногриваябрюнетка с глазами цвета горчицы и красным ртом от «Ревлон». Судя по всему, онасбежала вместе с Егоровым, хотя соседи, которые видели ее спешный отъезд,уверяли, что Вика уехала одна на такси. Однако в тот же самый день, когдаиспарился и один из ее боссов. Конечно, это мало походило на совпадение.

Брошенная Егоровым жена Леночка предприняла собственноерасследование, но даже ей, жаждавшей скорой и страшной расправы, ничегодоподлинно узнать не удалось. Кто-то когда-то слышал, что Егоров с вожделениемговорил о домике неподалеку от Праги, другие намекали на Америку и дом сбассейном в жаркой Калифорнии.

— Интересно, — подумала Мила, — а Орехов могбы нагреть партнера ради того, чтобы бежать в теплые страны со своейжирафоногой дылдой?" Она не успела решить, смог бы или нет, потому что ужевышла на улицу. И здесь, на ступеньках, нос к носу столкнулась с незнакомым, новесьма импозантным мужчиной. Хотя он был на полголовы ниже ее, Мила тотчасневольно приосанилась.

— Простите! — остановился незнакомец, когда,пробормотав извинения, она скользнула мимо. — Вы ведь Людмила Орехова, нетак ли?

— Лютикова, — поправила та, удивленно оборачиваясьи глядя на незнакомца. — Я не брала фамилию мужа.

— Наслышан о вас. — Незнакомец потряс ее руку,которую подхватил без всякого стеснения. — Меня зовут Дмитрий. ДмитрийДивояров. Мы с вашим мужем начинаем новый большой проект.

— Что вы говорите? Мы с ним тоже начинаем новый большойпроект! — не удержалась от сарказма Мила. Она снова почувствовала себяброшенной. — Мы с ним разводимся.

Чело Дивоярова потемнело, хотя он всего лишь нарисовал однуморщинку между бровями.

— О! Мне так жаль. Впрочем, теперь, когда я вас увидел,точно не могу сказать, жаль мне или нет.

— В каком смысле? — опешила Мила.

— Мне приятно сознавать, что вы теперь свободнаяженщина.

Дивояров был свеж и чисто выбрит и оттого приятен глазу иобонянию. Говорил и двигался с ленцой, компенсируя незавидный рост барскимиманерами. Руки у него были очень спокойные, несуетливые. Во время разговора онне жестикулировал, придерживая на губах неяркую улыбку, и тем приобретал надсобеседником странное превосходство. Мила тотчас же попалась в эту ловушку итеперь не знала, как себя вести. Из-за этого она мгновенно взволновалась ираскраснелась.

— Не согласитесь выпить со мной чашечку кофе? —Дивояров указал упругим подбородком на соседнее кафе.

— Чашечку кофе я бы выпила с удовольствием, —сказала она, недоумевая, что понадобилось от нее этому человеку.

Дивояров подставил ей руку таким жестом, будто они были натанцах и он собирался вести ее в центр зала. Мила неохотно просунула кисть емупод локоть и тут же ощутила, насколько мягкое у него пальто.

«Нет, этому типу явно от меня что-то нужно», — подумалаона и вздрогнула, увидев в витрине свое отражение. Ее прическа наводила намысль об ураганном ветре. И прямо на лбу был написан возраст с точностью домесяца.

— Хотите что-нибудь сладкое? — спросил Дивояров,раскрывая пластиковое меню.

— Благодарю, но я на диете.

— Женщины изнурены одной идеей похудания, — почтисердито сказал Дивояров. — Вы ведь можете позволить себе что угодно. У васидеальные формы для тридцатилетней женщины.

Комплимент показался ей симпатичным и весьма искренним,однако Мила ни на секунду неусомнилась в том, что ее мыслят для чего-тоиспользовать. Кое-как поддерживая беседу, она ждала, когда же Дивояровприступит к завуалированному допросу. Внутренне она была готова к нему инапрягалась так, что у нее даже заболел пресс. Однако этот странный человек такничего и не спросил. Он рассказывал ей смешные истории и вынуждал без концаулыбаться.

— Разрешите предложить вам свою визитную карточку? —спросил он и, слазив в карман, вложил в руку Милы атласный прямоугольник.

Жест был почти интимным. Мила тотчас отставила чашку изасобиралась домой. Дивояров вывел ее на улицу, придерживая за талию, и, опутавдлинным восхищенным взором, неохотно отпустил.

— Очень приятно было с вами познакомиться, —сообщил он. — Уверен, мы еще встретимся.

— Звучит довольно зловеще, — пробормотала Мила,ожидая, что Дивояров что-нибудь скажет на это.

Однако он только тяжко вздохнул, словно страдалец, которогорассвет гонит из-под балкона любимой женщины. Оставшись одна. Мила купила вкиоске возле метро баночку джина с тоником и, усевшись на скамейку, вылакалаее, раздумывая о том, что делать дальше. Орехов абсолютно и безоговорочноубедил ее в том, что мужик в колготках стрелял не в нее, а в Алика. «Я будупоследней сволочью, если не предупрежу старого друга об опасности! —решила Мила и купила себе еще одну баночку легкого спиртного. — Правда,рассказ мой будет звучать дико. Вероятно, надо предупредить его анонимно».Через полчаса сам бог повелел, чтобы Мила прикончила третью баночку джина и впридачу к нему бутылку светлого английского пива. После этого смелость ужепросто распирала ее, и она решила выполнить задуманное тут же, не откладываядела в долгий ящик.