— Ну, хорошо. Мне-то только и остаётся, что надеяться на кого-то другого.

И она поведала отцу обо всём, что случилось с ней после гибели матери: о том, как терпела лишения, оставшись без средств к существованию, как её осудили по ложному обвинению, как попала на корм вампирам. Как Лонгаронель проникся к ней и спас от участи корма, а потом она сдуру сбежала от него, и, не вернувшись в замок вовремя, была объявлена беглянкой. Как он снова спасал её — уже от погони, как порвал ради неё со своими и рисковал собственной жизнью. Как ничего не требовал взамен и даже собирался отпустить её, проводив до Лимераны. Эльджета рассказала обо всём, вплоть до встречи с Роарном. Остальное, она была уверена, Логвэй уже знал от контуирцев.

Эльф, выслушав историю дочери, долго молчал. Эльджета не мешала ему обдумывать услышанное. Но это было одно из самых мучительных ожиданий в её жизни.

— И что же ты намерена делать дальше? — наконец заговорил Логвэй.

— Я останусь с Лонгаронелем. Это не обсуждается.

— Мда… Признаться, никогда не думал, что вампиры вообще способны на чувства. Но конкретно этот, похоже, действительно любит тебя.

— Дело не только в том, что Лон заслужил мою благодарность. В конце концов я поняла, что тоже люблю его и просто не могу без него жить. И я совершенно точно знаю, что встретить второго такого мужчину мне бы не повезло никогда. Такой шанс, такие чувства, даются лишь раз в жизни — и то только при очень большом везении.

— Да, девочка, наверное, я такой любви не знал, — печально признался Логвэй. — Но подожди, а как же твой Лонгаронель в Бордгир-то вернулся, если ему там был вынесен приговор? — опомнился Логвэй.

— Сам Лон и не чаял, что когда-нибудь вернётся домой. Я могу быть уверена, что ты никому не расскажешь?

— Можешь, если только это не касается безопасности Лорвейна.

— Не касается никоим образом. Так даёшь слово? — уточнила Эльджета. — От того, сдержишь ли ты его, зависит не только жизнь Лона, но и моя.

— Даю, — решительно пообещал эльф.

— Мы вернулись в Бордгир лишь благодаря личному расположению к Лону Дагратдера. Король сумел изобрести правдоподобное объяснение его поступку — якобы тот сам спровоцировал мой побег во имя исполнения некоего его поручения.

— И вы выполнили это задание?

— Нет, поскольку, спасаясь от преследования, случайно перешли в Контуир. А на фоне столь неординарного открытия то задание, естественно, уже отошло на второй план. Вернувшись в Гиблый лес, Лон действительно послал Дагратдеру сообщение с просьбой о встрече — не поделиться с ним такой важной новостью он просто не мог. Тогда-то король и отправил эскорт, с почётом доставивший нас в Бордгир. Заодно они прихватили и Роарна с Найэмле. Мы, правда, в тот момент подумали, что арестованы. Точнее, так думала я, а Лонгаронель-то, похоже, сразу заподозрил, что его друг нашёл какой-то благополучный для нас выход.

— А как Лонгаронель отправил королю послание? Не с курьером же, — продолжал допытываться Логвэй.

— Можешь считать, что именно с курьером, — улыбнулась Эльджета. — С нами ведь ещё путешествовал вирг. Он-то и передал сообщение Дагратдеру.

— Значит, путешествие в Контуир не было заданием Дагратдера… — задумчиво произнёс эльф. — Вы действительно оказались там случайно.

— Абсолютно случайно, — подтвердила девушка. — И неизвестно когда бы выбрались оттуда и выбрались ли вообще, если бы не старая эльфийская сказка.

— Ладно, будем считать эту тему исчерпанной, — решил Логвэй. — С того момента, как узнал о твоём существовании, я постоянно думал о тебе, Эльджета. Всё искал варианты, как бы вытащить тебя от вампиров, полагая, что они вероломно нарушили договор Норбернта, захватив тебя в плен. А потом один из них, этот Лонгаронель, окрутил тебя. Он красивый, и наверняка вскружить девушке голову ему бы не составило труда. Но, выслушав твою историю, теперь я понимаю, что договоренности нарушала только ты. Впрочем, не в этом дело. Отношения, что связывают вас с ним… Такие отношения действительно нужно ценить. Я просто не вправе пытаться разрушить их, как бы ни было мне больно от того, что твой избранник вампир. И потом, как мужчина, он вызывает во мне уважение. Не только своим самопожертвованием ради тебя, но и тем, что даже в изгнании оставался верен Бордгиру. Решив сообщить Дагратдеру об открытии другого мира, он исходил из интересов своего народа, несмотря на сопряжённый с этим смертельный риск.

— Так ты готов принять зятя? — с замиранием сердца поинтересовалась Эльджета. Может быть, она поспешила, следовало бы выждать время, прежде чем задавать этот вопрос — чтобы Логвэй успел хоть как-то свыкнуться с мыслью. Но слова уже сорвались с уст — обратно их теперь не заберёшь.

— Зятя? Не слишком ли громко сказано? — усмехнулся эльф.

— Почему — громко? — чуть удивлённо осведомилась девушка.

— А с каких же это пор любовник дочери считается зятем? — высокомерно вопросил он.

— Наверное, с тех, как сделал ей предложение, — Эльджета не удержалась от язвительной улыбки.

— Лонгаронель намерен жениться на тебе? — Логвэю уже во второй раз изменила хвалёная эльфийская невозмутимость — настолько он был поражён этой новостью. Похоже, сам он, даже если бы развелся тогда с дочерью Анвельдера, жениться на представительнице другого народа, хотя мать Эльджеты и была наполовину эльфийкой, ни за что бы не решился.

— Да, намерен.

— Когда же свадьба?

— Этого мы ещё не обсуждали. Лон лишь вчера сделал мне предложение.

Логвэй снова крепко задумался. Эльджете было очень интересно, о чём. Размышляет, как скрыть позорный факт своего скорого родства с вампирами или же, напротив, прикидывает, какие выгоды из этого брака может извлечь Лорвейн в отношениях с Бордгиром? Конечно, речь шла не о бракосочетании монарших особ, но всё же как-никак Лонгаронель второй вампир в Бордгире, а она дочь шид'вэра, правда, незаконная.

На протяжении разговора Эльджета всё больше убеждалась, что Элестайл дал весьма верную характеристику её отцу. И очень может быть, что сейчас эльф думал, в первую очередь, именно об интересах Лорвейна, которому, согласно той же характеристике, был предан всем сердцем.

— Что ж, я постараюсь принять твой выбор, — коротко вымолвил Логвэй в результате своих размышлений. — Надеюсь, Лонгаронель тоже не станет чинить препятствий нашему с тобой общению?

— Уверена, что нет, если только ты не будешь пытаться выведать у меня что-либо о вампирах.

— Я не настолько глуп, чтобы думать сделать из тебя свою шпионку, — грустно улыбнулся эльф. — Хотя не скрою, что не отказался бы иметь осведомителя в стане вампиров. Только отношения с тобой мне куда дороже бессмысленных попыток.

— А если бы они не были бессмысленными? — вопрос вырвался у Эльджеты сам собой.

— Всё равно — нет. Вампиры не щадят шпионов. Я не рискнул бы твоей жизнью даже ради интересов Лорвейна.