— Проклятье, яд! — сквозь зубы процедил Лонгаронель. Уже успев натянуть штаны, он сел рядом в Зингларом.

— Я так и подумал, — еле слышно отозвался тот.

— Эльджи, приведи Элестайла, — велел Лонгаронель. — Немедленно! Яд слишком распространился, боюсь, одному мне уже не справиться.

Эльджета взирала на него с ужасом. Он хочет, чтобы она среди ночи ворвалась в спальню короля, разбудила его и потребовала, чтобы он бежал сюда?!

— Лон, ты в своём уме? — простонала эльфийка. — С чего ты взял, будто у меня есть право поднимать с постели короля?! Сходи за ним сам. Твою наглость он, наверное, переварит. А меня так точно прибьет!

— Это ты не в своём уме, — взъярился вампир. — Если я оставлю Зинглара хоть на секунду, он умрёт. Ты этого хочешь?!

— Нет… — проскулила эльфийка, сжавшись в отчаянии.

Тогда бегом!

Больше Лонгаронель даже не смотрел на неё. Помимо всего прочего Эльджета не знала, как ей, в присутствии Зинглара, вообще вылезти из-под одеяла. Правда, отравленный вампир лежал с закрытыми глазами, и наверняка меньше всего на свете его сейчас волновала чья-то обнажённая натура.

Поэтому, набравшись решимости, эльфийка всё-таки выскользнула из постели, опрометью метнулась к дивану, схватив с него пеньюар, накинула его и, на ходу завязывая пояс, побежала к королевским покоям.

Она тихонько проскользнула в спальню, до этого несколько раз чуть не свалив какие-то предметы интерьера в гостиной по дороге.

Однако при виде спящего короля вся её решимость снова куда-то подевалась. И всё же разбудить его необходимо — Лон никогда не был паникёром, а значит, действительно может не справиться в одиночку.

Эльджета двинулась к королевской постели. Глаза уже освоились в темноте, поэтому теперь она успешно миновала все препятствия на пути, ничего даже не задев.

— Элестайл, можно тебя разбудить? — несмело спросила она, встав у кровати справа.

— Нет, — ответил король, отворачиваясь от неё на другой бок.

Эльджета окончательно растерялась. И что её вообще дёрнуло задать этот дурацкий вопрос?! Глубоко вздохнув, эльфийка тронула его за плечо:

— Элестайл, пожалуйста, проснись… Ну, пожалуйста!

— Ну вот чего тебе не спится?! — пробурчал вампир, снова повернувшись на левый бок.

— Там Зинглар… отравлен… Лон просил привести тебя.

Эльджета ещё не успела договорить, как Элестайл откинул одеяло и вскочил с кровати. Не ожидая от короля такой прыти, отвернуться она тоже не успела, а теперь, замерев в сильнейшем смущении, стояла, потупив взгляд в пол. Вампира, впрочем, ничто не смущало.

— Бестии Тени! — в ярости прорычал он, судорожно ища взглядом свою одежду. — А как об этом узнал Лон?

— Ну… Зинглар пришёл к нам, сказал, что ему плохо.

— Так он ещё жив? — вскричал король.

— По крайне мере, был жив, когда я уходила.

— Что ж ты нормально-то сказать не могла!

Вампир ринулся к двери.

— Элестайл, может, всё-таки что-нибудь накинешь? — чуть ли не со слезами в голосе попросила Эльджета. Конечно, она понимала, что мысли короля сейчас заняты отнюдь не одеждой, и Лона он тоже вряд ли сильно смутит, прибежав голым. Но сама она просто умирала от смущения.

Элестайл вернулся от двери, схватил с кресла штаны, одним движением натянул их до бедер и снова рванулся из комнаты, влезая в них до конца уже на ходу.

— Жив? — с порога спросил он Лонгаронеля.

— Да. Но ты мог бы пробуждаться и поживей, — укорил тот друга.

— Если бы твоя ненаглядная ещё объясняла что-нибудь не по-идиотски. Поначалу я вообще понял, что ты нашёл Зинглара мёртвым, — Элестайл плюхнулся на кровать рядом с жертвой.

— Ладно, не злись на Эльджи, — примирительно сказал Лонгаронель. — Не привыкла она королей будить.

— Хорошо. Что у нас тут? — Элестайл внимательно осматривал Зинглара, очевидно, магическим зрением.

— Распространение яда я всё-таки купировал. Осталось выжечь его. Давай, подключайся.

— Но как же его умудрились отравить, если ел он только с моего стола? Или всё-таки перехватил чего-нибудь ещё?

— Пока он без сознания, ответит тебе вряд ли, — усмехнулся Лонгаронель.

— Он выживет? — с беспокойством спросила Эльджета, устроившись в кресле возле кровати.

— Да, опасность уже миновала, — ответил ей возлюбленный. — Но пока ты упиралась тут, не решаясь потревожить сон его величества, жизнь Зинглара висела на волоске.

Лонгаронель впервые сказал о друге «его величество». Впрочем, так Дагратдера не называл вовсе никто из вампиров. Очевидно, Лон просто хотел подчеркнуть, что её страхи были совершенно беспочвенны, а продиктованы ассоциацией с людскими королями. Дагратдер был правителем Бордгира, но как величество не вёл себя никогда. Наверное, в столь экстремальной ситуации его действительно можно было поднять с постели без всяких опасений.

— Простите меня, — теперь ей было ужасно стыдно, что из-за своей трусости она так бессовестно рисковала жизнью Зинглара, между прочим, пришедшего к ним за помощью. Ему и так наверняка было непросто обратиться к своему врагу. Хорошо, что перед лицом смертельной опасности он всё-таки решился.

— Нам-то за что тебя прощать?.. — усмехнулся Элестайл, очевидно продолжая вовсю магичить.

— Короля Аст-Лерона я видела лишь однажды в жизни, — всё-таки попыталась оправдаться Эльджета, — во время праздника Света. Это большой церковный праздник… Ладно, неважно. В общем, Мирадал тогда вышел на ступени главного собора Линор^нга, на площади перед которым, ради явления сей королевской милости, собралась огромная толпа. Он позволил народу лицезреть себя, поприветствовать выкриками «да здравствует король!» и тому подобное. Даже осчастливил подданных несколькими взмахами руки и уже собирался уходить.

Но тут вдруг на нижние ступени высоченной соборной лестницы взбежала пожилая женщина. Короля окружал сонм стражников, прорваться к монаршей особе ей, естественно, не дали. Остановленная ещё внизу лестницы, она кричала, моля короля помиловать её сына, вроде бы осужденного безвинно. Мирадал милостиво пообещал разобраться… а женщину повелел повесить за дерзость. А она-то в спальню к нему не врывалась!

— И ты всерьёз полагала, что я тоже казню тебя за дерзость? — холодно поинтересовался король Бордгира.

— Не знаю, что я там полагала всерьёз. Но та история тут же всплыла в моей памяти. И прогнать из головы приговор Мирадала никак не получалось. Элестайл, наверное, умом я понимала, что ты меня не казнишь — хотя бы из-за Лона не казнишь. И всё же изгнать из сердца страх удалось не сразу.

— Ладно, девочка, запомни на будущее, в Бордгире не казнят за такую мелочь, как прерванный сон. И за дерзость тоже не казнят — иначе, начать мне пришлось бы с него, — с усмешкой Элестайл кивнул на Лонгаронеля.