- Не от Макса, а от Дэна, - объявила я Катюхе.

Та тотчас же побледнела, но сумела успокоиться и сделатьтакой вид, как будто мои слова не произвели на нее совершенно никакоговпечатления.

- Врешь ты все, - сказала Катька со спокойствием,искусственность которого была слишком заметна.

- Не хочешь - не верь, - бросила я в ответ.

Положение Катьки, неожиданно нервно отреагировавшей наупоминание Дэна и теперь явно не знавшей, что ответить, спасла Кислая. Онапримчалась к своей госпоже, развернула ладошку, в которой лежали несколькожалких зеленых ягодок и, глядя снизу вверх, сообщила:

- Ох! Еле достала! Старуха меня чуть не убила из-за этойоблепихи! Разоралась, мол, воры малолетние, средь бела дня и все такое… На!

- Не хочу, - сказала Катька, ухмыльнувшись. - Пошутила я.

Кислая скисла:

- Как так? Ты чего, Кать?

- Сказала же - шутка! Глухая, да? Ну-ка, обратно гони да,как было, на дерево вешай!

Как и всем слабакам, Катьке доставляло удовольствиеиздеваться над маленькими. Кислая безнадежно посмотрела на свои жалкие ягодки,захлопала глазенками, сморщила нос и, видимо, собралась заплакать.

- Давай сюда, - не выдержала я.

Забрала у мелкой горсть облепихи и высыпала ее в рот.Гадость, конечно, но пускай Кислая думает, что мучилась не зря. Может, заодно влюдях научится разбираться.

- Ладно, мне пора, - сказала я. - Пойду, накрашу ногти. КДэну на свидание приду наманикюренной…

- Постой, Надь…

- Что, Катюха?

- Ты совет просила… Не ходи! Ни к Дэну, ни к Максиму… Нузачем тебе? Вот я бы не пошла… Никогда в жизни!

Выбирая с Валькой место для свидания, мы прежде всегодумали, конечно, об удобстве наблюдения. В поселке прятаться было особеннонегде: да и какой влюбленный рискнул бы назначить рандеву там, где на каждомшагу фанерный домик, а в каждом домике свирепая бабулька или дед, готовый влюбой момент выскочить наружу, чтобы обличить безнравственную молодежь. Тайнаявстреча Максима и Катьки могла происходить лишь за воротами. А где именно? Нена дороге же, открытой всем ветрам и взглядам! Нам (то есть им) подходил тольколес. «На опушке чуть направо от ворот» - такую фразу я вписала в два послания:как и прежде, на мелованной бумаге и страничке «для заметок».

При воспоминании о ночном ползании по Максимову участку ясодрогалась до сих пор. Пробираться во второй раз под окнами безумного папаши(то ли с ружьем, то ли без) не хотелось категорически. Об этом я честнопроинформировала Валентину.

- Ладно, не парься, - сказала она. - Так и быть. Завтра ячасиков в шесть поднимусь и все сделаю.

Следующим утром, которое началось для меня в половинедвенадцатого, подруга гордо отрапортовала о том, что записки удачно подброшеныи сегодня вечером нам предстоит отличное развлечение.

Впрочем, до вечера было еще долго, а развлекаться хотелосьуже сейчас. Немного поразмыслив, мы решили заделаться защитницами животных.Вальке неожиданно пришло в голову, что, сколько мы себя помним, Шарик (а он, пособачьим меркам, был уже достаточно старым псом) всегда сидел на цепи.Вероятно, разумеется, что сторож и ходил порой его выгуливать, но это проходилокак-то совершенно незаметно для нас. Одним словом, пришел момент исправитьнесправедливость.

Ковыряться в земле сторож особенно не любил, так что издомика высовывался нечасто: незаметно отвязать Шарика особого труда для нас несоставило. Сам пес, привыкший к нашим ласкам и гостинцам, сопротивляться, ясноедело, не стал.

Сначала мы отправились к участку Альберта Иваныча,прозванного в народе Собачником. К дому этого товарища была пристроеназдоровенная клетка, внутри которой метались две огромные овчарки. Обе зверюгиименовались Альфами: видимо, Альберту так удобней было звать своих питомиц:крикнет «Альфа!» - обе прибегают.

Как только Альфы с Шариком увидели друг друга, поднялсяужасный лай. Потом из домика выбежал хозяин собак, и лай стал еще громче:Альберт гавкал на нас будь здоров. На вопрос, зачем черти принесли нас сШариком на чужой участок, Валентина гордо ответила, что ей невмоготу быловидеть, как Альфы мучаются от женского одиночества, день ото дня становясь всеболее злыми, и она решила привести им жениха. Альберт не оценил задумку.Пришлось пойти к его соседу-крольчатнику и немного полаять на дрожащих в своемдеревянном загончике жирных ушастиков. В течение следующего получаса мыпознакомили Шарика со всеми животными нашего сада, которых он благополучнообнюхал и облаял - включая черепаху Кислой и саму Кислую. Неохваченным осталсятолько елкинский Василий. Рыжий котяра был обнаружен нами в тот момент, когдасобирался справить нужду - причем на моем участке, который он, судя по всему,считал продолжением хозяйского. После такой наглой выходки Василий не мограссчитывать на снисхождение.

Поймать кота оказалось легче легкого: дома у Вальки былавалерьянка, а Елкины, как и всегда, прохлаждались в своем покосившемся домике.Когда Ваську сажали на Шарикову цепь, он, разумеется, оказывал сопротивление,но против двух крутых девчонок он был бессилен. Что касается пса, то его мыпривязали к елкинскому забору - вроде как в качестве компенсации.

Убравшись с «места преступления» быстро, но с таким видом,будто бы не совершали хулиганств и вовсе даже ничего не опасаемся, мы с Валькойнезаметно оказались у Петровичева домика. Старик ругался со своею старухой:вернее, она бранила его на чем свет стоит, а Петрович все это выслушивал. Ссорапроисходила внутри избушки, но слышно все было, наверно, участка за три.Старуха вопила, что Петрович испортил ей жизнь, что пропил последние остаткисерого вещества, построил самый убогий домишко в поселке, не смог заработать нанормальную пенсию и вместо сорняков вырвал целую грядку морковки. Время отвремени Петровичу удавалось вставлять в монолог жены разные нечленораздельныезвуки, но даже ежику было понятно, что обстоятельства складываются не в егопользу.

Ввиду бесконечной подозрительности нашего лысого соседа иего боязни грабежа на калитке, у который мы стояли, была надпись: «Осторожно,злющая собака!» Видно, просто «злой» собаки Петровичу казалось недостаточно длянадлежащего устрашения злоумышленников. На самом деле никаких домашних животныху него не было, и об этом прекрасно знал весь сад. Кажется, Петрович даже недогадывался о том, как он смешон со своим вечным страхом и наивной попыткойобмануть воров. Теперь пришло время написать на калитке правду. С тех пор какмы увлеклись исправлением объявлений, Валька все время носила с собойперманентный маркер. На то, чтобы зачеркнуть в последнем слове «со» и вставитьеще одну «б» ушло всего несколько секунд. Если кто-то в доме и мог представлятьопасность для грабителей, так только свирепая старушенция. Об этом мы их иинформировали. «Осторожно, злющая бабка!» - значилось отныне в предупрежденииСтепана Петровича.