- Бесстыдники!

- Совсем уже всю совесть растеряли!

Председатель устанавливал складной столик, казначей возилсяс какими-то бумажками, которые нещадно трепал ветер, Тимофеевы выясняли, какпоудобнее усесться на старом чемодане, незнакомый толстый дядька ждал начала,разместившись на пластмассовом ведерке, перевернутом вверх дном, жена Петровичанадувала резиновый матрас, женщина с соседней улицы успокаивала орущегомладенца, которого нельзя было оставить дома, незнакомая мелочь кидалась друг вдруга песком. Дядя Гоша, расположившись поблизости, дочинивал «Москвич» иготовился вот-вот присоединиться к заседающим. А Елкины, взявшись с двухсторон, тащили целый диван. На диване восседал кот Васька.

- Не тряси его, дурак! Поаккуратней, дурак! Его же укачает,дурак! - шумела мадам Елкина, между делом приговаривая: - Васенька, сыночек, мыпочти уже приехали!

Елкин кряхтел и старался, как мог.

Сначала председатель долго и занудливо читал доклад о том,какой он хороший и как много сделал для садового товарищества. В содержаниедоклада и последующих речей, конечно, я не вслушивалась: намного интереснеебыло наблюдать за поведением бабулек и дедулек, перебивавших оратора на каждомслове.

- Безобразие! Бардак! Разве так садовое товариществоорганизуют?! Надо было слушать двадцать лет назад мои советы! - слышалось содной стороны.

- Хватит вешать народу лапшу на уши! Требую немедленнорассмотреть вопрос бесконтрольного шатания подростков! - орали с другой.

Катька, как всегда за версту благоухающая дыней, и еебабушка явились с опозданием. Интересно, наше письмецо уже прочитано? Узнатьбы, что сейчас творится в голове у Катьки! Ух!

Я стала наблюдать за ней. Зелененькая кофточка и розоваяюбочка - чуть попу прикрывает. Ногти, ишь, накрасила! И губы! Вид загадочный…Впрочем, у Катьки всегда загадочный вид: она обожает фразочки типа: «Ой, что язнаю, что я знаю! Никому не скажу!» Корчит из себя принцессу, врет все время:дескать, парень есть, а то и не один…

И все-таки сегодня я была почти уверена, что Катька получилалжепризнание, повелась и заглотила нашу с Валей приманку. Уж не знаю, почемумне так казалось. Поглядела на Катюху и спросила себя мысленно: «А может, онадумает о Максиме прямо в эту вот минуту?» И ответ родился сам: «Конечно, да! Оком еще-то!» Интуиция, наверно, пробудилась. Голос внутренний.

Потом я почему-то вообще решила, что, наверное, Катькавлюбилась в Максима давно и мечтает о нем целый год, даже, может быть, больше.Разве это невозможно? Нет, вполне себе реальная история! Украдкой я еще разпокосилась на Катюху. Села рядом с папкой Максовым. Конечно, сам Максим-то насобрание не пришел, так она к родственничку! Сытая, румяная… Цветет вся. Почемуя только раньше не догадывалась?! Ясно же: Максим - ее возлюбленный!

Между тем политические страсти разгорались. Председателяобвиняли в хищении денег и общественного насоса, взятого на хранение год назад,а теперь пропавшего бесследно. Голоса звучали все громче, с мест вскакивали всечаще, беспорядок усиливался…

И тут появился Максим.

Нет, разумеется, ни барабанной дробью, ни небесной музыкойего приход не сопровождался. Младенец не перестал хныкать, сидящие на «яме»пацаны все так же грызли семечки, плюя на лысину ничего не замечающемуПетровичу, зевали Тимофеевы, а Елкина уже минут пятнадцать что-то нежно шепталаВаське на ухо, стихи, что ли… В общем, на появление Макса никто не обратил нималейшего внимания - кроме меня, разумеется. Я же уставилась на него, как Ленинна буржуазию: читал или не читал, рад или огорошен? Даже за реакцией Катюхипроследить - и то забыла.

Вид у Макса был придурковатый, удивленный. Верный признак,что письмо уже получено! Хотя, с другой стороны, у него всегда такой вид:растрепанные ветром волосы, светлые брови, выросшие слишком высоко, рот вечночуть набок - уж я и не знаю, с чего он всегда ухмыляется. Словом, дуракдураком.

И все-таки сегодня во внешности Макса что-то не так. Обычнобледное лицо превратилось в какое-то синюшное. Замученный вид, круги подглазами. Не спал? Заболел? Может, даже поплакал? Мне все было ясно - из-заКатьки. А уж когда Макс приземлился на противоположном от своей «суженой» конце«зала», у меня вообще отпали всякие сомнения: так, и только так, ведут себявлюбленные!

Я чуть было не рассмеялась, довольная своей догадливостью,но вовремя спохватилась. Что ж это такое получается? Если эти двое давновлюблены друг в друга, выходит, мы с Валькой, написав им письма, непохулиганили, а сделали банальное доброе дело?! Вот здравствуйте! Вот приехали!Нет уж, так мы не договаривались, увольте! Мне почему-то стало обидно: сейчасэта парочка болванов обретет неожиданное счастье, а мы с Валькой, такиекрасивые и остроумные, останемся даже без маленького развлечения! Есть вообщесправедливость в этом мире?! Кстати… Кстати, а где Валька? Бабушка сидит, асамой нет. Странно, она же всегда обожала собрания, говорила, что с такимимероприятиями, как это, никаких реалити-шоу не надо… Я повертела головой впоисках подруги. Не знаю почему, но в этот раз она и вправду отсутствовала.

Тем временем на площади воцарилась неожиданная тишина: этопредседатель попросил своих критиков предложить что-нибудь дельное. После тогокак он поинтересовался, нет ли желающих сменить его на ответственном посту,тишина стала еще более глубокой: теперь можно было слышать, как жужжат пчелы внашем малиннике, льется где-то из шланга вода и пыхтит грузовик вдалеке.

- Кто за то, чтобы одобрить мой отчет?

Единогласно.

Потом обсуждали поведение Дэна, выборы нового казначея,покраску ворот, кражу умывальника у Елкиных, устройство водостока, снова Дэна итаинственных злоумышленников, портящих объявления первостепенной важности. А ясмотрела на Максима.

Донельзя изношенные кеды. Интересно, не малы они ему?Светло-голубые рваные джинсы. Представляю, как он вырезал в них отверстиямамиными ножницами, стараясь быть модным! Желто-коричневая рубашка в клетку.Почему никто не скажет Максу, что в ней он похож на деревенского дурачка?Светлые нестриженые волосы… Как же мне все-таки нравятся брюнеты!

Под конец собрания появились какие-то люди, настойчиво предлагавшиесадоводам приобрести устройства для опрыскивания: «Новейшая конструкция,специальная цена, только сегодня!» Соседи, похватав свои сиденья, кинулись отрекламщиков врассыпную. Только мадам Елкина с сидящим на плече гордым Василиемдолго выясняла особенности конструкции, цену и срок службы предлагаемоготовара. На мужа, тщетно пытавшегося сдвинуть диван с места, она не обращала нималейшего внимания.

Валька появилась на «площади» сразу же, как толькоокончилось собрание, причем появилась не со стороны своего участка, а из-заворот. Я сразу кинулась к ней с вопросами - почему не была, где ходила, чемзанималась?