- Не придут, - сказала я.

- Придут. Вот спорим?

- Тут и спорить нечего. Дурацкая затея.

- Ну, как хочешь, - Валька фыркнула. - А то бы развлеклись.Такое заварили - и все бросить. Как-то жалко. Впрочем…

В этот миг раздался раскат грома, а придурочная бабказакричала на весь поселок: «Кири-и-ил! Кири-и-и-ил!»

Все время, что шел дождь, я проработала: надеясь отвлечьсяот грустных мыслей о злополучной издевательской записке, поддалась на уговорыродителей вымыть посуду, накопившуюся за последнюю неделю. Круглые каплистучали по кровле, разбивались о тепличное стекло, катались по листочкам кресс-салата,трепали лепестки пионов, ныряли в колодец и нередко залетали на веранду, гдевозилась я: кипятила воду, заливала ее в большой таз, разбавляла холодной,брала очередную тарелку… Неведомый Кирилл, видимо, пережидал дождь вне дома:крики его бабушки (или кем там ему приходилась эта голосистая особа)разносились по поселку с прежней громкостью. Я пробовала представить себе, какможет выглядеть этот Кирилл. Почему-то он вышел похожим на Макса.

Макс, Макс, Макс… Мало ему того, что он рассылает издевательскиезаписки: этот тип еще и лезет в мою голову, хотя там не ждут! Оккупант,захватчик вражеский… Пристал к моим мозгам как банный лист! «Надюшка!» Тьфу,какая пошлость! «Ты мне тоже нравишься»! Спасибо! Ключевое слово - «тоже»! Ябалдею… Вот мерзавец! Как не стыдно! Это ж надо сочинить такую гадость!..

Я накручивала себя все больше и больше, возмущаласьнаглостью мальчишки, вообразившего, что перед ним наивная замарашка, готоваявоспринять всерьез кусок бумаги, засунутый в кусок пластмассы; с остервенениемтерла тарелки и чуть ли не в голос ругалась. Дождь то переставал, то принималсяидти с новой силой, то замолкал, то вновь начинал шуметь, перебивая мою полнуюсправедливого негодования мысленную речь. Получалось, что он исполнял в этойстранной дискуссии роль Макса, с которым я спорила так страстно и такбезмолвно, словно он сидел у меня где-то внутри.

Через час, когда дорожки уже начали просыхать, пчелы -вылезать из укрытий, а родители - пропалывать морковку, я окончательно пришла квыводу, что гнусный Максим обязательно должен быть наказан за свою выходку, иВалькина идея со свиданием - хороший вариант наказания.

Катька была у себя: восседала на свернутом шланге и грызласемечки. Возле нее вертелась мелкая (лет семи-восьми) девчонка по прозвищуКислая. Настоящего имени этой Кислой я даже не знаю: кажется, все давно егозабыли. Прозвище возникло отнюдь не из-за характера или внешности этойдевчонки, как можно было бы подумать: просто «Кислым» когда-то прозвали еестаршего брата. А уж за что он удостоился такой кликухи, это вам, наверное, ниодин человек в нашем поселке не скажет: парень давным-давно перестал ездить надачу, и я даже не помню, как он выглядит.

Катька и Кислая не торопясь обсуждали, сколько могут стоитьбелые шорты того мальчишки, что гоняет взад-вперед по нашей улице на велике.Впрочем, эта проблема, кажется, волновала их не в первую очередь. Завидев меняна своем участке, Катька с ходу выдала вопрос:

- Надюха! Слышала?

- Про что? - спросила я.

- Она не знает, Катька! - запищала Кислая с восторгом. - Досих пор еще не в курсе! Ну, дает!

Я грешным делом подумала, что речь пойдет о Максиме. Но,видимо, «его» признание в любви совершенно не впечатлило Катьку.

- Тимофеевы авто купили новое! Прикинь! «Форд Фокус»!

- Ну и что? - спросила я.

- Как что? Ведь это ж третья! Был «жигуль» сначала, потомпродали, купили «Дэу Нексию»… Теперь на «Форд» сменили! Понимаешь?

- Понимаю. Ну и дальше?

Катька чуть не задохнулась от эмоций:

- Ты тупая? Что, блин, дальше… Деньги, значит, у нихводятся! Прикидываешь разницу?

- А мне какое дело до их бабок? - равнодушно, как могла,спросила я.

Ничего не поделаешь: я до того люблю выводить Катьку изсебя, что иногда просто не могу удержаться: особенно если речь идет о ее глупоймании считать чужие деньги. Стоит, конечно, ее как-нибудь проучить за такуюневоспитанность, только вот сейчас я пришла совершенно не за этим. СегодняКатьку лучше не провоцировать, иначе не поведется на задуманный мною«откровенный разговор».

Решение об организации свидания для самого-гадкого-мальчишкии самой-глупой-девчонки было уже принято. Сомнительной оставалась только однавещь: придет ли Катька, не раскроет ли она нашу диверсию. Насчет Макса у менясомнений не было: если уж этому субъекту хватает ума написать мне издевательскоелюбовное письмо, то и на записку с приглашением (а она будет без подписи,пускай решит - от Нади!) наш Максимка отзовется. Что касается Катьки, то еемысли следовало выяснить, и если они окажутся невыгодного нам свойства -натолкнуть на другие. За этим-то я и пришла.

- Ладно, Катька, шучу я. Понятно про тачку. Крутые они,Тимофеевы эти. Наверно, начальники. Только вот знаешь что… Есть одно дело.Совет твой хочу получить.

- Что, про шмотки? - Катрин оживилась.

- Да нет… Про парней. У тебя же, наверное, опыт большой вэтом плане.

Стоило мне заикнуться насчет опыта, как Катькины губы(которые если кто и целовал, так, наверное, только по ошибке) расплылись вулыбке. Бросив на меня покровительственный взгляд, Катюха отослала Кислую,велев ей нарвать зеленой облепихи на соседкином участке и принести ее ей.Кислая, недовольная, но не посмевшая ослушаться свою великовозрастную госпожу,умотала.

- Что ж, выкладывай! - позволила Катрин. - Наверно,интересненько!

- Да понимаешь ли, какое дело… - Я переминалась с ноги наногу, изо всех сил изображая наивную дурочку. - Парень один на свидание зовет.Получила записку: такое-то время, такое-то место. Совсем не ждала! Вот не знаю:идти, нет?

План был простой. Предложенную мной ситуацию любая девчонкапримерила бы на себя, чтобы думать, как она поступила бы на моем месте.Разумеется, так же сделает и Катюха. Только в силу своей природной вредности инелюбви ко мне она, разумеется, посоветует не то, что сама считает благоразумным,а противоположное. Стало быть, услышав совет не ходить на встречу никогда и низа что в жизни, я спокойно смогу организовать свидание, зная, что Катька его непропустит.

Что же она ответит? Идти или не идти?

«Мудрая советчица» почесала репу.

- Что, от Макса, что ли? - выдала она.

Мне страшно захотелось дать Катюхе в глаз.

- С чего ты решила?!

Она захихикала:

- Я давно за вами наблюдаю, интересненько! Он так на тебясмотрит! А уж ты на него…

Тут все стало ясно. Катька выдала себя! Я знаю, почему онасразу же вспомнила Максима, почему несет эту чушь про любовные взгляды, почемутак гаденько улыбается! Оказывается, кроме нашей с Валькиной ведется еще однаигра. Посмотрим, кто кого! И как же я сразу-то не догадалась: это она, Катька,написала гадкое письмецо якобы от Максима! Видимо, догадалась, что любовноепослание составлено нами, и решила отомстить. Изобретательно, ничего нескажешь! Думала развлечься за мой счет! Ха! Рано торжествуешь, Катька!Проиграна пока только битва, а не война.