– Бог ты мой, обожаю это место! – просиял Адам,наблюдая за происходящим вокруг.

С соседней яхты в этот момент в воду нырнули молодые женщиныв купальниках без верха. Грей уже рисовал, а Чарли сидел на палубе и сблаженным видом попыхивал сигарой. Это был его любимый итальянский порт, и онбыл счастлив остаться здесь так долго, как захочет. Чарли был убежден, чтоПортофино даст сто очков вперед любому порту во Франции. И здесь было намногоспокойнее, чем в Сен-Тропе, где приходится отбиваться от репортеров илипроталкиваться сквозь толпу на улицах, когда народ вываливает из баров и сдискотек. В Портофино царил патриархальный дух, город был напоен очарованием,беспечностью и самобытной итальянской красотой. Чарли обожал этот город, как идвое его друзей.

В город они отправились в джинсах и футболках, заказалистолик в очаровательном ресторане недалеко от центральной площади, где ужебывали в предыдущие годы. Там их сразу узнали, ведь «Голубая луна» пользоваласьизвестностью. Им выделили столик на веранде, откуда было удобно наблюдать запрохожими. Друзья заказали пасту, морепродукты и крестьянское вино. Грей самозабвеннорассуждал о местной архитектуре, когда из-за соседнего столика послышалсяженский голос.

– Двенадцатый век, – уточнила женщина. Грей в этуминуту рассказывал приятелям о соборе Сан-Джорджо и отнес его к четырнадцатомувеку. Услышав реплику, Грей оглянулся. За соседним столиком сидела высокая,яркая женщина. На ней была красная блузка и пышная белая юбка. Темные волосыбыли заплетены в косу. Глаза зеленые, золотистая кожа, тронутая легким загаром.Поймав взгляд Грея, она рассмеялась. – Прошу прощения, – извиниласьона, – это было невежливо. Просто я хорошо знаю, что замок был построен вдвенадцатом, а не в четырнадцатом веке, вот и рискнула вас поправить. И вы,конечно, правы, этот замок – просто чудо, один вид чего стоит. Нигде в Европебольше нет такой красоты. Вообще-то, замок перестраивался в шестнадцатом веке,но построен был в двенадцатом. Не в четырнадцатом! – повторила она сулыбкой. – И собор тоже был выстроен в двенадцатом. – Женщина бросилавнимательный взгляд на его футболку с пятнышками краски и, похоже, определила,что он художник. Ее слова прозвучали без малейшего высокомерия, скорее с долейсмущения.

Женщина была настоящей красавицей, даже ее возраст – ей,скорее всего, было за сорок – не менял этого впечатления. Она сидела за большимстолом в компании французов и итальянцев и свободно говорила с ними и наитальянском, и на французском.

– Вы искусствовед? – поинтересовался Грей.

– Нет, не искусствовед, – ответила она. –Просто любопытная особа, которая бывает здесь каждый год. У меня галерея вНью-Йорке. – В этот момент Грей узнал женщину. Это была Сильвия Рейнолдс,известная личность в художественных кругах Нью-Йорка. Она дала путевку в жизньнескольким современным художникам, которые теперь считались значительнымифигурами в живописи. По большей части она выставляла авангардистские полотна,не имеющие ничего общего с тем, что писал Грей. Он не был знаком с Сильвиейлично, но слышал о ней, несколько раз видел на вернисажах и уважал за то, чтоона делает. Она с дружелюбной улыбкой кивнула ему и оглядела двух еготоварищей. В ней с первого взгляда чувствовались энергия и увлеченность. Ееруки украшали серебряные браслеты с бирюзой, и весь ее облик, ее стиль,говорили о большом вкусе. – А вы – художник? Или испачкались, когда дом красили? –Робкой ее никак было не назвать.

– И то и другое, – улыбнулся в ответ Грей, встализ-за стола и протянул руку. – Меня зовут Грей Хоук. – Он представилсвоих друзей, она с улыбкой поздоровалась, после чего снова заговорила с Греем.Его имя не было для нее пустым звуком.

– Мне нравятся ваши работы, – от души похвалилаона. – Простите, что я вас перебила. Вы не в «Сплендидо»остановились? – поинтересовалась она, словно забыв о своихдрузьях-европейцах.

За их столом было несколько красивых женщин и не менее привлекательныхмужчин. А рядом с Сильвией сидела очень хорошенькая молодая женщина, говорившаяпо-французски. Адам приметил ее, едва они сели за свой столик, и все гадал, кемей приходится сосед – мужем или отцом. Было видно, что они очень близки, и весьэтот край стола был, несомненно, французским. Судя по всему, Сильвия былаединственной американкой в компании.

– Нет, мы на яхте, – объяснил Грей.

– Счастливые! Надо полагать, на одной из тех большихкрасавиц? – улыбнулась она. Грей кивнул.

– Мой друг шутит, мы пришли сюда из Франции на веслах,а ночуем сегодня в палатке на пляже, – сострил Чарли, и женщинарассмеялась. – Мой друг не решился признаться. На ужин кое-как наскребли,а вот отель уже не потянем. А про яхту он сказал, чтобы произвести на вас впечатление.Он всегда так делает, когда женщина ему нравится.

– Что ж, я польщена. А для ночевки в палатке бываютместа и похуже. Вы втроем путешествуете? – обратилась она к Чарли. Этимужчины явно ее заинтересовали. Любопытная компания. Грей выглядит точно так,как и положено художнику. Адам, скорее всего, актер, а Чарли больше похож набанкира. Ей всегда нравилось угадывать профессии новых знакомых. И в каком-тосмысле она была недалека от истины. В Адаме действительно было нечтоартистическое и эмоциональное, его нетрудно было представить на сцене. У Чарлибыл очень респектабельный вид, даже в джинсах и футболке и кроссовках «Гермес»на босу ногу. На трех плейбоев они никак не походили. Естественнее всего былодля Сильвии вести беседу с Греем, тем более что она уже сама собой началась.Сильвия слышала их разговор, и если не считать ошибки, касающейся возрастазамка, суждения Грея были интересны и точны. Похоже, он неплохо разбирался вархитектурных стилях.

Ее сотрапезники расплатились по счету и были готовы уходить.Вся группа поднялась. Сильвия тоже встала, и трое мужчин немедленно оценилистройность ее ног. Сильвия просто и естественно представила Грея, Адама и Чарлисвоим друзьям так, словно это были ее старые знакомые.

– Вы сейчас в отель? – спросил Адам у Сильвии.Молодая француженка весь вечер на него поглядывала, и он решил, что ее спутник,скорее всего, все-таки отец, раз она так открыто флиртует с незнакомыммужчиной.

– Не сразу. Сначала немного пройдемся. Здешние магазины,как назло, работают до одиннадцати. Каждый год оставляю здесь кучу денег. Немогу удержаться, – ответила Сильвия.

– А можно вас пригласить что-нибудь выпить? –спросил Грей, осмелев. Он не собирался за ней приударять, но новая знакомая емуопределенно понравилась. Она держалась так непринужденно, словно они былидавними друзьями.

– Могу пригласить вас всех в «Сплендидо», чтоскажете? – предложила Сильвия. – Мы полночи в баре просидим. Когда быни пришли, наверняка нас застанете.

– Придем, – пообещал Чарли, и она поспешила засвоей группой.

– Очко! – объявил Адам, дождавшись, когда онаотойдет на приличное расстояние. Грей, однако, покачал головой.