– Лучше классный секс, чем романтика с сомнительнымисходом, – глубокомысленно изрек Адам.

– А что, разве невозможно и то и другое вместе? –спросил Грей, приступая к третьему бокалу вина. – Почему не секс иромантика?

– Это идеальный вариант, – кивнул Чарли. Но ему,конечно, подавай еще и голубую кровь в придачу. Он и не отрицал своего снобизмав отношении женщин. Адам вечно его поддразнивал, говорил, что тот боится, какбы какая крестьяночка не подпортила его благородную кровь. Чарли в ответнегодовал, но оба знали, что это правда.

– Мне кажется, вы оба живете в мире иллюзий, –заметил Адам. – Романтика как раз все и губит, в результате все остаютсяразочарованными и обозленными – тут-то и начинаются всякие пакости. А когда обестороны понимают, что все ограничится сексом и приятным времяпрепровождением,все довольны и не требуют ничего невозможного.

– Тогда почему все твои подружки так негодуют, когда тыуказываешь им на дверь? – бесхитростно спросил Грей.

– Потому что женщине говоришь, а она не верит. Ты сразупредупреждаешь, что жениться не собираешься, а они воспринимают это как вызов икидаются выбирать подвенечное платье. Но я хотя бы честен. Если они мне неверят – это их беда. Я им все сказал. Не хотите слышать – как хотите. Но я ихне обманываю. – В этом было еще одно преимущество ухаживания за молоденькими.Двадцатилетние девушки редко рвутся замуж, им главное – время весело провести.А вот к тридцати они начинают рыскать по сторонам и, если что-то идет не по ихплану, впадают в панику. Молодым подавай бары и модные клубы, роскошные платья,дорогие рестораны. Достаточно взять их на выходные в Лас-Вегас, и они ужевоображают, что попали в рай.

А вот родители Адама придерживались иных воззрений. Матьвечно обвиняла его в том, что он встречается с уличными девками, особенно еслиего имя попадало на страницы желтой прессы. Адам всякий раз ее поправлял иобъяснял, что это не проститутка, а актриса или манекенщица, на что мамашаотвечала, что это одно и то же. А сестра попросту смущалась, если за семейнымужином заходил разговор на подобную тему. Брат находил все это занятным, но впоследние годы тоже стал советовать Адаму остепениться. Но Адам успешноигнорировал их мнение. Он считал, что его близкие живут скучнейшей жизнью.Перед собой он оправдывался тем, что родные критикуют его из банальной зависти:Адама даже не удивляло, что его мать продолжает поддерживать отношения с Рэчел.Иногда ему даже казалось, что она делает это специально, чтобы только досадитьему. Она симпатизировала снохе и ее новому мужу и всегда напоминала Адаму, чтообщается с Рэчел потому, что та – мать ее внуков. В чем бы ни состоялиразногласия, мать никогда не принимала сторону сына. Адам понимал, что вглубине души мать его любит, но изменить себе она не могла и продолжалавоспитывать его и осложнять ему жизнь. Что бы Адам ни делал, это вызывало у неенеодобрение.

Мать все еще винила его за развод и говорила, что оннаверняка совершил по отношению к Рэчел что-то ужасное, иначе она бы егоникогда не оставила. Она ни разу не посочувствовала Адаму, что жена емуизменила и ушла. И все же он чувствовал, что, несмотря на неодобрение, матьгордится его успехами, его известностью, но никогда не признается в этом.

Был уже двенадцатый час, когда они закончили ужинать и пошлипрогуляться по Сен-Тропе. На улицах кипела жизнь, открытые кафе, рестораны ибары были полны людей. Из нескольких ночных клубов гремела музыка. Они зашливыпить к Нано, а в час ночи очутились в «Королевском погребке», как раз когдазаведение оживало. Повсюду были женщины в открытых топиках, узких джинсах ибосоножках на высоченных каблуках. Адам чувствовал себя ребенком в магазинеигрушек, и даже Чарли с Греем наслаждались жизнью. Грей с женщинами был оченьробок, чаще всего подружек ему находили друзья. А Чарли, как всегда, проявлялразборчивость, но был не прочь посмотреть на происходящее.

К половине второго все трое уже вовсю танцевали, оставаясьпри этом относительно трезвыми. Бразильянки так и не объявились, но Адаму ужебыло все равно. Он перетанцевал по меньшей мере с десятком других девиц, апотом остановился на миниатюрной немке, утверждавшей, что у ее родителей естьдом в соседнем с Сен-Тропе городишке. На вид ей можно было дать летчетырнадцать, пока она не пошла танцевать с Адамом. Тут стало ясно, что девушказнает, что делает и чего хочет, и что она намного старше, чем можно было быподумать. В танце она практически ему отдавалась. Было уже начало четвертого,когда Чарли с Греем отправились на яхту. Адам сказал, что сам найдет дорогу,тем более что яхта стоит у причала, и Чарли оставил ему на всякий случай рацию,если вздумает с ними связаться. Адам кивнул и продолжил танцевать с рыжеволосойнемкой, которую, как выяснилось, звали Уши. Он подмигнул на прощание Чарли, тотулыбнулся в ответ. Адам развлекался на всю катушку.

– Чем завтра займемся? – спросил Грей, когда онивернулись на яхту.

Отовсюду лилась музыка. Но на яхте царила тишина, достаточнотолько было закрыть в каюте дверь. На сон грядущий Чарли предложил Грею бренди,но тот отговорился тем, что уже достаточно выпил. Они постояли немного напалубе, наблюдая за туристами, возвращающимися на пришвартованные по соседствуяхты. Сен-Тропе был в полном смысле курортным городом, где праздник жизни незатихал ни ночью, ни днем.

– Я думал двинуть в Портофино или в Монте-Карло, –ответил Чарли.

Гулянки в Сен-Тропе быстро надоедали. Поначалу было веселошататься по ресторанам и ночным клубам, но вокруг много других приятных мест.Монте-Карло как раз был из числа более спокойных и элегантных городов, и всетрое обожали играть в казино.

– Боюсь, Адам захочет еще пару вечеров провести здесь,чтобы познакомиться поближе со своей немкой, – заметил Грей.

Ни к чему отравлять другу удовольствие и портитьнаклевывающийся роман. Чарли, однако, знал Адама лучше и оценивал ситуацию сизрядной долей цинизма. Если судить по предыдущим отпускам, Адамудовольствуется тем, что проведет с девушкой одну-единственную ночь, если,конечно, он не изменился.

Около четырех Чарли и Грей разошлись по своим каютам. Чарлимоментально уснул, Грей тоже, и ни один из них не слышал, как в пять часоввернулся Адам.

Чарли с Греем завтракали на палубе, когда перед их взорамипредстали сияющие Адам и Уши. При виде мужчин девушка смутилась.

– Доброе утро, – поздоровалась она с легкимакцентом. Она была без косметики, рыжие волосы густые и длинные, фигуркаобворожительная, что отлично подчеркивали узенькие джинсы и майка. При светедня ей трудно было дать больше шестнадцати лет.

Стоящая наготове официантка распорядилась подать обоимзавтрак. Адам был в прекрасном настроении, и друзья с трудом удерживались отмногозначительных улыбок.

Четверка весело болтала, а сразу после завтрака старшийстюард вызвал для Уши такси. Напоследок Адам показал ей яхту, девушка пришла ввосторг.