Но как только пастухи вернулись в деревню, озеро превратилось в пустынное и удобное стрельбище. Лодка испорчена, а пули не дадут осажденным покинуть грот, значит они никуда не денутся. Вот так Рауль де Лимези позволил провести себя как последний Марескаль.

Это было сказано беспечным тоном человека, готового первым оценить сыгранную над ним удачную шутку. Орели даже захотелось рассмеяться.

Рауль закурил сигарету и, держа в пальцах горящую спичку, высунул руку из грота. Прозвучали два выстрела. И сразу следом – третий и четвертый. Но ни один не достиг цели.

Тем временем озеро наступало. Берег превратился в своеобразную кювету, вода в ней перелилась через край и теперь мелкими барашками скользила по гладкому полу. Вход в грот стал недоступным.

– Если встать на камни очага, то вода еще не скоро доберется до нас.

Они без промедления забрались на камни. Рауль устроил Орели в гамаке, а затем подбежал к столу, завернул в салфетку остатки завтрака и положил сверток на полку с рисунками. Снова засвистели пули.

– Опоздали, мерзавцы! – произнес он. – Нам больше нечего бояться. Немного терпения, и мы отсюда выйдем. Мой план? Отдохнуть и подкрепиться. А там и ночь настанет. И я немедленно вынесу вас на тропинку в скалах. Сила наших врагов заключается в свете дня, благодаря которому они могут не выпускать нас. А тьма подарит нам спасение.

– Да, но тем временем вода будет подниматься, – отозвалась Орели, – а до темноты остается не меньше часа.

– И что же? Значит, вместо ножной ванны я приму ванну по пояс.

На словах все звучало просто. Но Рауль прекрасно понимал недостатки своего плана. Во-первых, солнце только начало опускаться за вершины гор, а это означало, что светло будет еще часа полтора, а то и два. К тому же враг постепенно приближался, занимая позицию на тропе; как тогда Рауль с девушкой на руках сможет выбраться и достичь каменной лестницы?

Орели колебалась, не зная, чему ей верить. Против собственной воли она высматривала метки на стене, определяя уровень подъема воды, и ее охватывала дрожь. И все-таки спокойствие Рауля вселяло в нее уверенность – хотя и слабую.

– Вы нас спасете, – прошептала она, – я знаю.

– Отлично, – отозвался он прежним веселым тоном, – хорошо, что вы мне верите.

– Да, верю. Однажды вы мне сказали… помните… читая линии моей руки, что я должна опасаться угрозы, исходящей от воды. Ваше предсказание сбылось. Но я ничего не боюсь, потому что вы можете все… вы творите чудеса…

– Чудеса? – переспросил Рауль, пытавшийся при каждом удобном случае беспечностью своих речей вселить в нее бодрость духа. – Нет никаких чудес. Просто я рассуждаю и действую по обстоятельствам. Вы смотрите на меня как на чародея, оттого что я, никогда не расспрашивая вас о ваших детских воспоминаниях, все же привел вас сюда, где вы увидели знакомые пейзажи. Заблуждение. Все это результат рассуждений и размышлений, а фактов у меня было не больше, чем у остальных. Жодо и его сообщники также видели бутылку и, как и я, прочли формулу, написанную под названием «Источник Молодости».

Но какие сведения они извлекли из нее? Никаких. А я провел изыскания и понял, что формула почти полностью, кроме одной строчки, воспроизводит состав вод Руайя, одного из главных горячих источников Оверни. Я внимательно изучил карту Оверни и нашел деревню и озеро Жювен (название Жювен, судя по всему, произошло от латинского слова Juventia, что означает Молодость). Я навел справки. Погуляв часик по деревне и поболтав с жителями, выяснил, что старый господин де Талансе, этот местный маркиз де Карабас, наверняка должен быть в курсе всей истории, и представился ему как ваш посланец. Как только он сообщил мне, что вы с матерью и дедом приезжали сюда в воскресенье и понедельник, в праздник Успения Девы Марии, то есть четырнадцатого и пятнадцатого августа, я сразу назначил нашу экспедицию именно на сегодняшний день. И, как и тогда, ветер дует с севера. Откуда и доносится колокольный звон. Вот и все чудо, барышня с зелеными глазами.

Но чтобы отвлечь внимание девушки, его слов оказалось недостаточно. Через минуту Орели зашептала:

– Вода поднимается… поднимается все выше… покрывает камни очага и уже намочила вашу обувь.

Он поднял один камень и положил его на другой.

Перебравшись повыше, он оперся локтем на веревку гамака и с веселым видом продолжил болтать, ибо боялся, что тишина удручит девушку. Однако, утешая ее, он боролся с одолевавшими его мыслями о неумолимой реальности и со страхом замечал все возраставшую угрозу.

Что происходит? Каково их нынешнее положение? В результате маневров, произведенных Жодо и Гийомом, вода неуклонно поднимается, и этот очевидный факт приходится признать. Но оба бандита явно воспользовались для своих действий неким механизмом, созданным, скорее всего, очень давно. И вполне логично предположить, что те, кто некогда по каким-то загадочным причинам соорудил этот механизм (причем, разумеется, не для того, чтобы не выпускать людей из грота и топить их в нем), могли и понижать уровень воды. А возможность закрыть затвор шлюза неизбежно должна сочетаться с наличием сливной трубы, скрытого устройства, с помощью которого можно избежать перелива и даже, в случае необходимости, опустошить озеро. Но где искать это сливное устройство? Где найти механизм, управляющий уровнем воды?

Рауль был не из тех, кто покорно ждет смерти. Он размышлял, что лучше: невзирая на все препятствия, броситься на врага – или же доплыть до шлюза. Но если в него попадет пуля, если ледяная вода парализует его, то что станет с Орели?

Как бы он ни старался развеять тревожные мысли Орели, девушка не могла не заметить и перемены в его тоне, и повисавшие паузы, наполненные такой же тревогой, какую испытывала она сама. Внезапно, словно мучительное смятение переполнило ее окончательно, она проговорила:

– Прошу вас, пожалуйста, ответьте мне! Я бы хотела знать правду. Надежды больше нет, не так ли?

– Что вы! День завершается…

– Но не так быстро, как хотелось бы… А когда настанет ночь, мы уже не сможем выйти отсюда.

– Почему?

– Не знаю. Но интуиция подсказывает мне, что все кончено и что вы это знаете.

– Нет-нет, – уверенно ответил он. – Опасность велика, но она еще далеко. И мы ускользнем от нее, если, конечно, ни на секунду не утратим спокойствия. Надо размышлять, разбираться. И делать это здесь. Когда я все пойму, у нас наверняка останется время, чтобы действовать. Только…

– Только?..

– Мне надо помочь. Чтобы все как следует понять, мне нужны ваши воспоминания, все ваши воспоминания.

И Рауль заговорил торопливо,