дня назад у нас с ним состоялся долгий разговор, и я пообещал привезти вас сюда сегодня в полдень.

Она осмотрелась. У стены, под широкой полкой, стоял мольберт; сама же полка была завалена листами ватмана, муляжами и коробками с красками; еще там лежала старая одежда. В углу висел гамак. В глубине помещения два больших камня исполняли роль очага: между ними явно разводили огонь, потому что стены вокруг покрывала черная копоть, а из трещины в скале торчала, подобно каминному дымоходу, отводная труба.

– Он здесь живет? – спросила Орели.

– Не постоянно, а лишь в это время года. Вообще-то, он обитает в деревне Жювен, где я его и нашел. Но каждый день он непременно приходит сюда. Как и ваш покойный дед, этот старик большой оригинал, очень образованный и очень артистичный… хотя рисует он плохо. Он живет один, почти отшельником, охотится, рубит и пилит деревья, следит за пастухами, что пасут его стада, и дает работу всем беднякам на принадлежащих ему землях, которые простираются на два лье вокруг. И вот уже пятнадцать лет, как он ждет вас, Орели.

– Или ждет моего совершеннолетия.

– Да, согласно обещанию, данному им его другу д’Асте. Я пробовал расспрашивать маркиза об этой договоренности, но он готов отвечать только вам. Мне пришлось рассказать ему всю вашу жизнь, все события последних месяцев, а так как я обязался привезти вас, то он одолжил мне ключ от своих владений. Увидеть вас для него безмерная радость.

– Тогда почему его здесь нет?

Отсутствие маркиза де Талансе удивляло Рауля все больше, хотя пока он не видел причины относиться к этому серьезно. Но так или иначе он, опасаясь встревожить девушку, не пожалел красноречия и остроумия во время их первой совместной трапезы, которую они вкушали при столь необычных обстоятельствах и в столь необычной обстановке.

Стараясь не смущать ее проявлениями нежности, он тем не менее замечал, что подле него она чувствует себя в полной безопасности. Она и сама должна была уже понять, что он ей больше не враг, от которого она бежала при первом их знакомстве, а друг, желающий только добра. Он столько раз спасал ее! И как часто она с удивлением ловила себя на мысли, что положиться можно только на него, что ее жизнь теснейшим образом связана с этим человеком, а ее счастье выстраивается по его воле!

– Я хотела бы поблагодарить вас, – тихо промолвила она. – Но не нахожу слов. Я слишком много вам должна и вряд ли сумею когда-либо рассчитаться.

– Улыбнитесь, барышня с зелеными глазами, – ответил он, – и посмотрите на меня.

Она улыбнулась и посмотрела на него.

– Вот мы и в расчете, – произнес он.

Без четверти три вновь зазвучала колокольная музыка и загудел главный соборный колокол, наполняя скалы мощным гулом.

– Все логично, – объяснил Рауль, – это явление известно жителям здешних мест. Когда ветер дует с северо-востока, то есть со стороны Клермон-Феррана, то по законам акустики воздушное течение подхватывает все звуки и влечет их путем, что петляет между горными отрогами и завершается на поверхности этого озера. Так происходит всегда, это наука. Колокола церквей Клермон-Феррана и главный соборный колокол исполняют свою песнь именно так, как они поют ее сейчас…

Она вскинула голову.

– Нет, – произнесла она, – это нечто другое. Ваше объяснение меня не устраивает.

– У вас есть другое?

– Да. Настоящее.

– И каково же оно?

– Таково, что колокольный звон вы доставили сюда специально ради меня, чтобы воскресить мои впечатления детства.

– Значит, я все могу?

– Да, вы можете все, – решительно ответила она.

– А еще я все вижу, – шутливо произнес Рауль. – Здесь, в этот же час, пятнадцать лет назад вы заснули.

– Это означает?..

– Что ваши веки отяжелели и вы погружаетесь в сон, ибо ваша жизнь пятнадцатилетней давности начинается заново.

Перестав бороться с дремотой, она устроилась в гамаке.

Некоторое время Рауль стоял на пороге грота, а потом, взглянув на часы, раздраженно махнул рукой. Три часа с четвертью, но маркиза де Талансе нет как нет.

«Ну и что? – раздраженно произнес он про себя. – Что с того? Это совершенно не важно».

Однако же нет, очень важно. И он это знал. Бывают моменты, когда важным становится абсолютно все.

Рауль вернулся в грот, посмотрел на находящуюся под его защитой спящую девушку, захотел было снова мысленно поговорить с ней и поблагодарить за доверие. Но не смог. В нем стремительно нарастало беспокойство.

Де Лимези отправился к озеру и обнаружил, что лодка, которую он вытащил на песок, теперь колыхалась в паре метров от берега. Подтянув ее с помощью шеста, он столкнулся с другой неприятностью: суденышко, где на дне за время их плавания скопилось совсем немного воды, теперь заполнилось ею сантиметров на тридцать-сорок.

Ему удалось вытащить лодку на песок.

«Черт возьми, – подумал он, – да мы просто чудом не утонули!»

Вода часто просачивается через щели между рассохшимися досками или заплескивается внутрь от сильных ударов весла, и это совершенно в порядке вещей, но он увидел длинную гнилую доску, вставленную совсем недавно и посаженную на четыре гвоздика.

Кто это сделал? Прежде всего Рауль подумал о маркизе де Талансе. Но зачем бы старику так поступать? Зачем другу д’Асте топить лодку в тот самый момент, когда к нему привезли девушку?

И вот еще что: каким образом попадал сюда Талансе, если у него нет лодки? На чем он добирался? Или есть еще путь по суше, скрытый за близкой грядой скал и выводивший прямиком на песчаный бережок?

Рауль начал поиски. Слева – никакого прохода; мало того, к преградам из гранита добавлялись еще и два бурных ручья. Но справа, прямо перед тем местом, где скала уходила под воду, замыкая полоску берега, он заметил десятка два выбитых в камне ступеней, ведущих наверх, туда, где по откосу крепостной стены поднималась тропинка… или, скорее, естественный выступ, своего рода карниз, такой узкий, что местами тому, кто воспользуется этим путем, придется цепляться за неровности камня.

Рауль решил попробовать подняться по этой опасной лестнице. Кое-где ему даже пришлось вкручивать железный костыль, чтобы удержаться и не свалиться в пропасть. С трудом вскарабкавшись на самый верх, он убедился, что тропинка огибала озеро и шла к каналу. Вокруг простирались зеленые луга; кое-где из земли выступали шишковатые спины каменных глыб. Вдали два пастуха гнали свои стада к высокой стене, окружавшей обширные владения маркиза. Но сухощавой фигуры Талансе нигде не было видно.

Потратив час на обследование местности, Рауль вернулся к гроту. И с досадой обнаружил, что за