чем не сравнимое дикое очарование. Мне сказали, что сюда никогда не заходят туристы. Однако же, как видите, тут можно прокатиться на лодке.

Он подвел ее к старому суденышку, привязанному цепью к колышку. Не говоря ни слова, она ступила внутрь. Рауль взялся за весла, и они медленно поплыли. Вода аспидного цвета отражала не голубизну неба, а скорее мрачную окраску невидимых туч. На концах весел блестели капли, казавшиеся тяжелыми, словно ртуть, и оставалось только удивляться, как лодка могла двигаться по этой воде, так напоминавшей металл. Орели решила окунуть в озеро руку, но тотчас выдернула ее, настолько неприятной и холодной оказалась вода.

– Ох! – сдавленно воскликнула она.

– Что? Что с вами? – спросил Рауль.

– Ничего… вернее… я не знаю…

– Вы встревожены… обеспокоены…

– Обеспокоена, да… меня охватывают какие-то смутные чувства, и они волнуют меня… сбивают с толку. Мне кажется…

– Вам кажется?..

– Я теряюсь с ответом… мне кажется, словно это не я, а кто-то другой… и что рядом со мной не вы, а другой человек. Вы меня понимаете?

– Понимаю, – сказал он, улыбаясь.

– Только не надо мне ничего объяснять, – тихо промолвила она. – От того чувства, что я сейчас испытываю, мне становится дурно, однако же ни за что на свете я бы не хотела, чтобы оно улетучилось.

На дне скального амфитеатра, огороженного высокой стеной, которая имела в окружности пятьсот-шестьсот метров, была впадина, где брал начало узкий канал, скрытый от солнечного света двумя рядами гигантских скал. Путники направились туда. Вокруг становилось все темнее и печальнее. С замиранием сердца Орели разглядывала странного вида камни вокруг: одни походили на присевших на задние лапы львов, другие – на массивные трубы, третьи – на огромных горгулий.

Внезапно, когда они достигли середины этой фантастической теснины, вместе с порывом ветра до них издалека донеслись неясные звуки, прилетевшие тем же самым путем, который прошли они, из мест, покинутых ими чуть более часа назад.

То гудели малые церковные колокола, исполняя песни меди, вызванивая веселые и радостные мелодии божественных сфер, и к ним время от времени присоединялся торжественно басивший большой соборный колокол.

Молодая девушка совершенно изнемогла, но она уже понимала причины этого упадка сил. Голоса прошлого, того таинственного прошлого, которое она так старалась не забыть, эхом звучали внутри и вокруг нее. Мелодия ударялась о прочные стены, соединившие в себе гранит и лаву древних вулканов. Звуки перепрыгивали со скалы на скалу, с горгульи на горгулью, скользили по тверди воды, взлетали к голубой полоске неба, брызгами пены падали вниз, на самое дно ущелья, и опять рвались вверх, торопясь к противоположному концу теснины, где блестел свет яркого дня.

Испуганная, трепещущая от воспоминаний, Орели попыталась справиться с собой, но не преуспела и замерла недвижно, чтобы не сомлеть от избытка чувств. Силы ее иссякли. Прошлое согнуло ее, словно ветку, и она, склонившись, сквозь рыдания произнесла:

– Боже мой! Господи, да кто же вы?

Ее изумлению не было предела. Происходящее казалось ей чудом. Никогда и никому не открыв секрета, доверенного ей, с самого детства ревниво оберегая благоговейно сохраненное памятью сокровище воспоминаний, которое она, согласно воле матушки, могла передать только тому, кого полюбит, Орели чувствовала себя совсем слабой перед этим удивительным человеком, заглянувшим в сокровенный тайник ее души.

– Значит, я не ошибся? И это точно здесь? – спросил Рауль, которого очень трогала беспомощность девушки, придававшая ей еще большее очарование.

– Это здесь, – прошептала Орели. – Уже по пути сюда мне показалось, что я и прежде видела ту тропу… и те деревья… и вымощенную плитами дорогу между двумя откосами… что я помню озеро, скалы, необычный цвет ледяной воды… а главное, помню колокольный звон… О! Все такое же, как в тот день… звуки настигли нас в том же месте, где когда-то настигли мою матушку, отца моей матушки и маленькую девочку, какой я была тогда. И мы, как и нынче, выплыли из мрака, чтобы попасть в другое озеро, под тем же солнцем…

Она подняла голову и огляделась. Действительно, перед ними открылось еще одно озеро, поменьше, но более величественное, окруженное навевающими чувство одиночества отвесными скалами, от которых веяло враждебностью и дикостью.

Одно за другим воспоминания просыпались в ее памяти. Она проговаривала их вслух негромко, обращаясь к Раулю, словно делала признания другу. Сидя перед ним, она рассказывала о счастливой маленькой девочке – беззаботной, забавлявшейся зрелищем причудливых скал и красок природы, которые сегодня она созерцала со слезами на глазах.

– Вы словно приглашаете меня в путешествие по вашей жизни, – взволнованно сказал Рауль, – и мне так же нравится представлять, как вы прожили тот день, как вам нравится вернуться в него.

Она продолжала:

– Матушка сидела на вашем месте, а ее отец – напротив. Я держала матушку за руку. Смотрите, вон то одинокое дерево в расселине, оно и тогда росло здесь… мне знакомы и те яркие солнечные блики, что играют на этой скале… А канал, как и сейчас, все более сужался… Озеро вот-вот закончится. Оно вытянутое и изогнутое, точно круассан… Скоро покажется кусочек отлогого берега… Смотрите, вон он… а слева водопад, срывающийся со скалы… И справа еще один, такой же… Вы увидите песок… Он блестит, как слюда… а потом будет грот… Да, я в этом уверена… А у входа в грот…

– У входа в грот?..

– Стоял человек и ждал нас… странный человек с длинной седой бородой, одетый в блузу из коричневой шерсти… Мы заметили его уже отсюда; он казался необычайно высоким. А сейчас мы его увидим?

– Надеюсь, что увидим, – ответил Рауль. – И я очень удивлен тому, что его до сих пор нет. Сейчас почти двенадцать, а наше свидание назначено на полдень.

Глава 12

Вода поднимается

Они высадились на узенькую полоску берега, где песок блестел на солнце, словно слюда. Скала справа и скала слева, смыкаясь, образовывали острый угол, внизу которого в береговые скалы врезалась небольшая расщелина, защищенная от непогоды черепичной крышей.

Под крышей стоял накрытый скатертью столик, на котором разместились тарелки, всяческие молочные продукты и фрукты.

Возле одной из тарелок лежала визитная карточка с надписью: «Маркиз де Талансе, друг Вашего деда д’Асте, приветствует вас, Орели. Он будет с минуты на минуту и просит извинить его за то, что он может засвидетельствовать Вам свое почтение лишь в это время».

– Значит, он ждал моего приезда? – спросила Орели.

– Да, – ответил Рауль. – Четыре