Впереди блеснуло темное угрюмое озеро, потянуло холодом.Олег повел вдоль крутого берега, остановился, резко ткнул пальцем в едвазаметную тропку:

— Ступать только по ней.

Тропка вывела на ту же исполинскую поляну, лишь с другойстороны, огромные мрачные деревья остались за спиной. Тропка вилюжилась,постепенно исчезая в траве. Олег пошел через поляну широким шагом, по бокамвыступали из травы и листьев широкие пни, уже темные от старости. Олег строгобросил через плечо:

— С тропки не сходить! Следят за каждым шагом.

— Волхвы? — спросил Асмунд.

— Служители Сварожича. Эти волхвы стрелять умеют.

Все молчали, слишком измученные, чтобы возражать илиспорить, только Рудый пробормотал под нос:

— Уж я-то верю! Еще как верю. Сваргой и молитвой...Смиренной молитвой и сваргой... Недавно своими глазами видел...

Тропка вывела к запертой двери храма. Олег строго обернулсяк друзьям, и Асмунд сразу же подобрал пузо, а Рудый перестал скалить зубы. Олегположил ладонь на огромную серебряную щеколду, и дверь отворилась.

Внутри пылали факелы, хотя дневной свет проникал через узкиеокна. Посреди храма стояли в ряд деревянные столбы с четко вырезанными лицамибогов. Олег сразу узнал верховного бога редариев — Сварожича, направился кнему. Сварожич, как и остальные боги, стоял здесь на высоком постаменте, умелосплетенном из рогов лосей, оленей и могучих туров. Рога были настолькоисполинские, что умирающие от усталости Асмунд и Рюрик тут же беспокойнозадвигались. Асмунд ревниво принялся измерять один отросток пальцами, а когдазакончил, глаза его вылезли из орбит: не мог вообразить себе оленя, и Рюрик тутже начал перемерять.

Сварожич— был в золотом шлеме, украшенном яхонтами, взолотом панцире толщиной— в два пальца. Олег знал и то, что на поясе виситхаралужный меч, рукоять отделана искусными мастерами и усыпана драгоценнымикамнями. По десницу и шуйцу встали боги по, но тоже в золотых панцирях, вшлемах, разве что яхонты не столь крупные, да вместо благородного меча —палицы, топоры, клевцы, копья. Все глядят грозно, подражая верховному богу,даже мирный Велес казался хмурым и нелюдимым.

— Отдаемся под твою защиту, — Сварожич, —сказал Олег громко. — Мы в твоем доме, ты наш хозяин!

За спиной странников появились с боков фигуры в белыходеяниях. Рюрик быстро шагнул к жене, закрывая ее и ребенка. Рудый вертелголовой, глаза его возбужденно блестели, он потирал ладони, но язык держал зазубами.

Олег подумал с хмурым одобрением, что языкастый воеводавсе-таки знает, когда смолчать. Волхвы редариев все как на подбор: рослые,крепкие мужчины с изрезанными шрамами лицами, крепкоплечие. Один чуть волочитногу, у другого плохо сгибается рука, а шрамы на лицах явно не ритуальные.Волхвы Ретры — парни крупные, крутые, жизнью битые, если какой и ошибется, какпользоваться оберегами, то с какого конца браться за меч — не забудут и в смертномсне.

Олег заговорил тяжелым голосом:

— Мы шли вдоль озера и узрели огромного кабана размеромс холм... Поднялся из озера, шерсть торчала, как железные пики, а огромныеклыки блестели от пены, текущей из жуткой пасти... Глаза горели, как двакостра, вид его был ужасным...

Руяне и Гульча стояли с неподвижными лицами, только в глазахпростодушного Асмунда Олег уловил изумление. Он не заметил никакого кабана,когда шел по тропке над озером, тем более такого гиганта, мечту всех охотников!

Вперед выступил необъятный волхв, поперек себя шире, ответилтем же тяжелым голосом, густым, как рев быка:

— Близко болото, где священный кабан валяется в грязи,исполненный радости... Знак, что будут кровавые распри!

Рюрик пробормотал сзади:

— Куда ж еще?.. Уже и так бьются бодричи и лютичи,толленсы и редарии...

Волхв удивленно вскинул густые кустистые брови:

— То не распри! То как всегда. Распри, когда резня всамом племени. Когда род на род, семья на семью, брат на брата.

— Часто так? — спросил Олег.

— Нет, слава богам. Не чаще чем два-три раза в год. Акто вы, странники? По одежде бродяги, но я не родился волхвом, могу узнатьдобрых ратников.

— Ты прав, старший волхв, — ответил Олег. —Это князь Рюрик с княгиней и наследником. За нами гонятся враги.

— Толленсы? — спросил волхв с надеждой.

— Хуже, — ответил Олег. — Гнездяне.

— Гнездяне? — не поверил волхв. Он внимательноосмотрел странников, в глазах появилось уважение. — Здорово вы им допекли,если они решились вторгнуться в наши земли!.. Здесь вы под защитой Сварожича ивсей воинской мощи Ретры. Сам Чернобог сломает здесь рога, у наших служителейесть сила и отвага, а бог с нами!

Рудый пробормотал тихонько:

— И оружие есть, уверен...

Волхв услышал, брови удивленно взлетели:

— А как же иначе? Про оружие и поминать неча.

Рюрик молчал, он заметил под широкими белыми одеяниямитяжелые мечи, ножнами бороздившие утоптанный пол. Рудый узрел у одноговыпуклость под балахоном — рукоять швыряльного ножа. Он покосился на святогопещерника. Если волхв служит таким воинственным богам, то у них помимо мечей ишвыряльных ножей отыщется кое-что еще! А что все боги как на подбор берсеркеры,хоть в одну команду бери, видно по статуям. Возможно, в молодости были удалымиразбойниками, лишь потом стали богами?

Женщины без сил распростерлись у ног Сварожича. Игорязакутали в плащ отца, как червяка в яблоневый лист, заснул. Волхв принес вширокой чаше неразрезанную репу, дюжину лесных груш. Рудый скривился, но рукупротянул первым.

Рюрик надкусил грушу, предложил Умиле:

— Сладкая... Очень тяжко было в плену?

— Твердислав помешан на величии своего племени, —ответила Умила мертвым от усталости голосом. — Он собирался жечь наскаленым железом, потом распять на воротах крепости... Если бы не появилисьсвятой отец и Рудый...

Голос ее становился тише, груша выкатилась из ладони. Рюрикположил ей под голову суму, резко повернулся к Рудому. В глазах князя былистрах и непонимание.

— Значит, Твердислав...

Рудый ухомякивал груши за обе щеки, нехотя пробурчал:

— ...Был нашим пленником, разве не ясно? Мы перебилиего войско, вылакали вино, перепортили девственниц и сожгли терем. Ну ладно,это я сам вылакал и перепортил, но поджигали вместе. Разве не видно было огня?

Рюрик вытаращил глаза:

— Видел... Полыхало вовсю. Но зачем тогда отпустилиТвердислава?

Рудый пожал плечами:

— Надо же кому-то ловить Семерых Тайных, что гонятся занами от самого моря? Я предупредил Твердислава, что ежели поймаешь шестерых —шкуру спущу. Только семерых, и всех — на одной веревке!