На самом деле она работала в паллиативной помощи. Ездила по всему Лос-Анджелесу, чтобы помочь людям в конце их жизни.

  Папарацци залазили на стены и заборы многих пациентов, которых она навещала. Иными словами, каждый день еще один человек, как мама, слышал свой последний звук на земле - это был щелчок фотоаппарата.

  23.

  Мы снова вместе. Спокойный вечер в коттедже «Ноттингем», вместе готовим обед.

  Декабрь 2016 года.

  Мы с Мег выяснили, что у нас общее любимое блюдо - жареный цыпленок.

  Я не умел его готовить, в тот вечер она меня учила.

  Помню, что на кухне было тепло, очень вкусно пахло. Дольки лимона на кухонной доске, чеснок и розмарин, подливка булькает в кастрюле.

  Помню, как втирал соль в кожу птицы, потом открыл бутылку вина.

  Мег включила музыку. Она расширяла мои горизонты, рассказывала мне про фолк и соул, Джеймса Тейлора и Нину Симон.

   «Вот новый рассвет. Новый день».

  Может быть, вино ударило мне в голову. Может быть, недели войны с прессой меня истощили. По какой-то причине, когда беседа приняла непредвиденный оборот, я обиделся.

  Потом разозлился. Необоснованно отвратительно разозлился.

  Мег сказала что-то, что я истолковал превратно. Частично это были культурные различия, частично - языковой барьер, но в тот вечер я был слишком чувствителен. Я подумал: «Почему она на меня наезжает?».

  Я сорвался на Мег, говорил с нею грубо и безжалостно. Когда слова сорвались с моих губ, я почувствовал, что всё в комнате замерло. Перестала булькать подливка, молекулы воздуха прекратили свой полет. Даже Нина Симон, кажется, перестала петь. Мег вышла из комнаты, исчезла на пятнадцать минут.

  Я нашел Мег наверху. Она сидела в спальне. Она была спокойна, но тихим и ровным голосом сказала, что не собирается терпеть разговоры в таком тоне.

  Я кивнул.

  Ей хотелось знать, откуда это.

  - Я не знаю.

  - Где ты слышал, чтобы мужчина так разговаривал с женщиной? Ты подслушал, что взрослын говорили так, когда был ребенком?

  Я прочистил горло и отвел глаза:

  - Да.

  Мег не собиралась терпеть такого партнера. Или отца своих детей. Такую жизнь. Она не собиралась растить детей в атмосфере гнева или неуважения. Она всё это объяснила, более чем понятно. Мы оба знали, что мой гнев не был связан с нашим разговором. Он проистекал откуда-то из глубин, это нужно было раскапывать, и было очевидно, что здесь мне нужна помощь.

  Я сказал Мег, что пробовал психотерапию. Уилл сказал мне туда пойти. Так и не нашел подходящего психотерапевта. Не помогает.

  Мег мягко сказала: «Нет, попробуй снова».

  24.

  Мы выехали из Кенсингтонского дворца в темном автомобиле, которым раньше не пользовались, без опознавательных знаков, прятались на заднем сиденье. Выехали через боковые ворота примерно в 18:30. Телохранитель сказал, что за нами никто не едет, так что, застряв в пробке на Риджент-Стрит, мы выскочили из машины. Мы ехали в театр, и не хотелось привлекать внимание, приехав после начала представления. Мы настолько сосредоточились на том, чтобы не опоздать, смотрели на часы и не увидели «их», они преследовали нас, беззастенчиво нарушая правила сталкинга.

  Они сфотографировали нас возле театра. Из автомобиля, через стекло автобусной остановки.

  Конечно же, фотографами оказались Пиликальщик Тупой и Пиликальщик Еще Тупее.

  Нам не нравилось, когда нас преследовали папарацци, особенно - эти двое. Но нам удавалось избегать их на протяжении пяти месяцев. Мы сказали им: «Счастливого пути».

  В следующий раз папарацци засекли нас через несколько недель, мы шли с обеда с Дорией, которая прилетела с Мег. Папарацци засекли нас, но, к счастью, упустили Дорию. Она пошла в отель, а мы с телохранителями пошли к своей машине. Папарацци никогда ее раньше не видели.

  Я довольно сильно волновался из-за обеда. Встреча с матерью твоей девушки всегда выматывает нервы, но особенно - если ты превращаешь жизнь ее дочери в ад. В «The Sun» недавно был заголовок на первой полосе «Девушка Гарри на сайте «Pornhub». В статье были фотографии Мег из «Форс-мажоров», которые какие-то извращенцы выложили на порносайте. Конечно же, «The Sun» не сообщила, что эти фотографии использованы незаконно, что Мег ничего о них не знала, что Мег связана с порно не больше, чем моя бабушка. Это был просто трюк, способ заставить читателей купить газету или открыть статью в интернете. Читатели узнают, что ничего там нет, но уже поздно! Деньги за рекламу - в кармане «The Sun».

  Мы решили с этим бороться, подали жалобу, но, к счастью, не обсуждали эту тему за обедом. У нас были более приятные темы для разговора. Мег недавно летала в Индию с World Vision, работала там над вопросами менеджмента здравоохранения в сфера менструального здоровья и доступа к образованию для юных девушек, после чего взяла Дорию на йога-ретрит на Гоа - запоздалое празднование шестидесятого дня рождения Дории. Мы праздновали день рождения Дории, праздновали то, что мы - вместе, мы праздновали в своем любимом месте - в Сохо-Хаус на Дин-Стрит, 76. Насчет Индии: мы смеялись над советом, который я дал Мег перед отлетом: «Не фотографируйся на фоне Тадж-Махала». Она спросила, почему. Я ответил: «Так фотографировалась мама».

  Объяснил, что мама сфотографировалась там, эта фотография стала культовой, и я не хочу, чтобы кто-нибудь подумал, что Мег пытается подражать моей матери. Мег никогда не слышала об этой фотографии, эта история ее обескуражила, и мне нравилось, что она обескуражена.

  Тот обед с Дорией был прекрасен, но, оглядываясь назад, я понимаю, что это было начало конца. На следующий день появились фотографии папарации, новый поток статей, лавина сообщений в социальных сетях. Расизм, мизогиния, преступная тупость - всё только возрасло.

  Я не знал, к кому еще обратиться, и позвонил папе.

  - Не читай это, мальчик мой.

  Я зло ответил, что это - не так-то просто. Я могу потерять эту женщину. Она может решить, что я не стою таких беспокойств, или пресса может так отравить общественность, что какой-нибудь идиот совершит что-то плохое, как-то ей навредит.

  Это уже происходило в замедленной съемке. Угрозы смерти. На ее рабочем месте был введен режим повышенной готовности, потому что кто-то отреагировал на прочитанное и посылал ей очень убедительные угрозы. Я сказал, что Мег находится в изоляции, боюсь, она месяцами не поднимает жалюзи в своем доме, а ты говоришь, чтобы я просто это не читал?

  Отец сказал, что я реагирую слишком бурно:

  - Жаль, но так и есть.

  Я воззвал к его личным интересами. Если ничего не