вот если меча нет внутри тебя, толку не будет даже от самого виртуозно сделанного оружия!»

– Энель Унизель Вирандо! – торжественно объявил император. – Я хорошо помню, как вы стояли перед нашим высоким советом и мы оказали вам доверие. Как выяснилось, мы были полностью правы! Ваши заслуги перед нами и Герандийской империей воистину бесценны. Несмотря на молодые годы, вы показали себя не только искусным переводчиком, но и великолепным дипломатом. В этой связи будет разумным и далее использовать ваш несомненный талант на благо нашей великой державы. Готовы ли вы перейти на постоянную работу в Посольскую палату?

«Какая речь! – равнодушно подумал Уни. – Я бы написал лучше, хотя еще год назад и мечтать не мог о такой чести. А теперь?»

– Если на то будет ваша воля, государь, – просто ответил он.

– Вот и славно! – заключил довольный Кергений. – Какой у вас сейчас ранг?

Вопрос сбил Уни с толку: для него это было явно не то, о чем следовало постоянно помнить.

– Ну вот, он настолько волнуется, что потерял дар речи! – засмеялся император, и собравшиеся весело поддержали его. – Эй, Хамри! – позвал он. На оплывшем лице главы Посольской палаты появилось выражение паники и беспомощности.

– Вельможностремящийся муж, – тихо подсказал вездесущий Лицизий Дорго.

– И все-то ты знаешь, Лизи! – ухмыльнулся император. – Но в этот раз даже ты ошибся. Теперь он – совершеннейший муж, со всеми причитающимися привилегиями! И ринуфет Посольской палаты. Немедленно готовьте соответствующий указ!

Дорго не сдержался и тихо присвистнул:

– Государь, не слишком ли? У него ведь почти нет выслуги лет…

– Ты плохо считаешь, Лизи! – продолжал изгаляться Кергений над своим фаворитом. – Полгода в Вирилане идет за десять лет в империи!

Чиновная толпа оглушительно рассмеялась, радуясь возможности поддержать решение императора и вполне законно поддеть ненавистного многим Дорго. Тот лишь приложил руку к груди и согнулся в почтительном поклоне.

«Итак, у меня теперь самый младший из шести „небесных рангов“, которые присваивают только высшим чиновникам империи. А ринуфет – это почти начальник, он сводит документы по готовящейся миссии и может участвовать в посольстве в ранге секретаря. И докладывает лично главе палаты… Очень неплохо – теперь на съем собственного жилья точно хватит. Не в Триказинцо, конечно, но в хорошем доходном доме, комнат пять на первом этаже, с прислугой, разумеется».

– Благодарю вас, государь! – произнес Уни. – Служба вам и Солнечной империи – мой долг и дело всей моей жизни!

Оставшаяся часть пира прошла как в тумане. Высшие сановники враз превратились в самых милейших людей на свете, и каждый считал нужным уделить время для беседы с героем дня. Уни такое повышенное внимание изрядно раздражало. «Уеду в первую же миссию! – подумал он, вежливо отбиваясь от очередного пустопорожнего разговора. – Дворец – это явно не мое».

После ухода императора гуляние продолжилось с еще большим размахом. Принявшие на грудь бюрократы громко обсуждали дворцовые сплетни, а еще, разумеется, недавние события в Вуравии: как ее столица подверглась страшному разгрому, а бедняга Дракаций Нери пал жертвой жестоких мятежников. Однако Уни решил, что на сегодня с него уже хватит. Осторожно пробираясь к выходу, он столкнулся с Лицизием Дорго. Столкнулся в прямом смысле, ибо дородный чиновник целиком загораживал собой проход.

– Уже уходите? – спросил он весьма миролюбиво.

Уни вспомнил, что именно Дорго курирует Посольскую палату, и про себя выругался.

– Какой практичный молодой человек, – продолжил между тем тот. – Значит, предпочитаете общаться только с императором?

– А что, у вас есть другие предложения? – невинно поинтересовался Уни.

Дорго фыркнул:

– Какая хватка… Только к чему? Покровитель-то ваш, энель Ронко, из столицы отбыть изволили.

Уни невольно вздрогнул. «Уехал, значит, – подумал он. – Но как же так? Кому теперь рассказать про надвигающуюся войну? Про Аринцитека, которого нужно остановить любой ценой? С одной стороны, дело государственной важности, но с другой… так и голову потерять можно. Неизвестно ведь, кто из высших сановников провел аринцила во дворец, кто помог пересечь границу. Сообщить лично Кергению? Ой, дурак, упустил – он же уже ушел!»

– Мне ничего об этом неизвестно, – произнес молодой дипломат.

– Да уж конечно. Назначен губернатором Семерии. Я думал, он вас с собой заберет, а он – вишь как сорвался. Тоже очень практичный человек, чуждый привычке тратить время зря.

– Значит, конкретных предложений нет? Я могу пройти? – спросил Уни, демонстративно уставившись на живот Дорго.

Тот огорченно вздохнул:

– Можете, можете. Теперь вы многое можете. Пока император о вас не забыл, а у него с этим просто. Так что помните: в Посольской палате либо работают со мной, либо не работают вообще.

– Вы всегда начинаете вербовку с угроз? Я слышал, это не самый эффективный метод, если планируете использовать мозги подчиненного, а не что-либо еще.

– Очень хорошо, – засопел Дорго. – Если у вас и правда есть мозги, то буду надеяться, что вы как-нибудь и мне их продемонстрируете!

Развернувшись, он отошел в сторону, освободив путь.

«Да, спокойной жизни тут не жди!» – подумал Уни и покинул зал.

Но домой идти не хотелось. Выйдя из дворца, юноша направился в овраг Дивного пения – прогуляться, послушать ночных птиц и собраться с мыслями. Или, наоборот, расслабиться? Главное, подальше от этой чиновной клоаки. Работа в миссии приучила его к более рискованному, но и более свободному образу жизни, и возвращаться снова в тесные кабинеты не хотелось.

В овраге не было освещения, только слабое зарево большого города да сияние звезд позволяли хоть как-то двигаться в полутьме. Уни проклинал длинную палму, полы которой все время путались под ногами. Если так и дальше пойдет… Мрак! Снова наступив на край церемониальной одежды, он поскользнулся на глинистой земле и покатился с невысокого пригорка.

«Так и шею можно сломать!» Сидевшие в нем в глубине вириланские боевые навыки помогли мгновенно сгруппироваться, но треск материи однозначно возвестил о том, что и этот наряд безнадежно испорчен.

«Не везет мне с палмами!» – заключил Уни, вставая. Он вспомнил, как протискивался между скал перед дворцом императора в Вирилане. «Официальная одежда точно не мой стиль».

Вертясь на месте, он попытался оценить ущерб, но освещения было явно недостаточно. «Должен же здесь быть какой-нибудь огонек? Ну конечно, храм Девяти камней! Осталось только найти его… надеюсь, не на ощупь!»

Подобрав полы поврежденной одежды, Уни, высоко поднимая ноги, пошел между шелестящих деревьев и разросшихся до безобразия кустов. Рассредоточенные по ветвям птицы на все лады обсуждали нелепое положение, в которое он угодил.

Храм располагался у подножия небольшого, густо поросшего лесом холма. Девять камней представляли собой высокие, с непонятными письменами обелиски, среди которых древние нигмаи