Она кивнула. Да, это была ужасная трагедия, особенно для Ивлин; и поскольку Клара была свидетельницей стоического поведения девочки, у нее буквально сердце разрывалось, стоило ей вспомнить о случившемся. Ей казалось, что Ивлин предчувствовала, что на них обрушится какая-нибудь беда – уж больно хорошо все складывалось, чтобы быть правдой, а она никогда ничего хорошего от жизни не ждала – и, похоже, оказалась права. Кларе приходилось постоянно отгонять от себя мысли о том, что, если бы она чуть раньше позволила мисс Смит забрать Ивлин, ничего такого не случилось бы. Если бы она следовала исключительно правилам, установленным Советом, а не собственным душевным порывам, то мисс Смит, вполне возможно, была бы жива.

Между тем Питер лишь с огромным трудом скрывал свою радость по поводу того наказания, которое грозило его дяде; кроме того, он, похоже, осознал, что покорил в своей жизни некую вершину, и теперь у него начнется новая, светлая полоса, а годы, проведенные в детских домах, останутся в прошлом.

А Кларе пока что предстояло еще очень много важных дел: упаковать все имевшееся у них в Грейндже имущество и собрать в дорогу детей – особенно тех, кто едет в Австралию. И ей ужасно не хватало Билли, Барри и Алекса, но говорить об этом было, пожалуй, нельзя. Ее бы, не дай бог, стали упрекать в том, что она к ним «чересчур привязана», или еще в чем-нибудь таком. И вообще вокруг столько всего происходило, что у Клары просто не хватало на все эмоций, их заменило некое ощущение, которое, пожалуй, и эмоцией назвать было нельзя – ощущение того, что ей необходимо как-то продолжать со всем этим жить.

– Я как раз собирался сделать перерыв, – очнувшись от собственных мыслей, услышала Клара голос Айвора. – Как насчет того, чтобы немного прогуляться? Полюбоваться колокольчиками?

– Что? Где?..

У меня же нет времени!

– Это недалеко. – Айвор схватил пиджак и неловко накинул его на плечи. Клара отвела глаза: ей было невыносимо видеть, какие усилия ему приходится прилагать, чтобы одержать победу даже в такой маленькой схватке с одеждой. – И потом, давненько мы с тобой не беседовали с глазу на глаз, – прибавил он.

Она не станет ни в чем его обманывать, ни за что не станет!

– А как же ребенок? – спросила Клара, указав на коляску.

– Так это, оказывается, ребенок? А я думал, репка.

– Ха-ха-ха! Так что, смогу я пройти там с коляской? – усомнилась она.

– Конечно, сможешь. Там вполне приличная тропа. Да и я помогу, – и он взялся за ручку коляски.

– Но Анита велела мне строго соблюдать режим…

– Кто бы сомневался! – усмехнулся Айвор.

Это действительно оказалось недалеко. Они прошли по тылам Грейнджа, куда вела одна из хорошо утоптанных троп, и свернули на другую тропу, проходившую несколько в стороне от привычного маршрута Клары. Колеса коляски шуршали по тростнику, погромыхивали на некоторых каменистых участках тропы, однако Хауард продолжал спать.

Клара старалась не думать о тех невероятно мрачных похоронах, которые должны были начаться в эти минуты. О похоронах бедной мисс Смит, которой только-только удалось повернуть свою жизнь вспять, которая так гордилась тем, что Ивлин согласилась принять ее материнскую любовь и поддержку, так была воодушевлена перспективой их совместной жизни в квартире, где уже имелся волшебный диван-кровать. И хотя сама Ивлин отнюдь не торопилась начинать эту новую жизнь, она в конце концов все-таки была к ней уже готова. И вот теперь все рухнуло. Клара просто не представляла, что теперь будет с Ивлин – ведь та, чтобы не плакать, опять принялась набивать рот хлебными крошками и корками. Похоже, у нее и впрямь такая судьба – нигде подолгу не задерживаться и без конца перемещаться из одного дома в другой. Хорошо еще, если в итоге у нее на счету наберется менее тридцати школ!

И вдруг Клара остановилась и замерла. Перед ней было что-то невероятное – голубая с фиолетовым оттенком поляна, очень просторная и как рамой ограниченная ровным рядом деревьев. На поляне были заросли колокольчиков, настоящий колокольчиковый лес высотой по колено. Цветы были такого живого яркого цвета, что Клара даже на мгновение зажмурилась, поскольку глаза еще не успели привыкнуть к такой яркости, и от неожиданности громко охнула. Маленький Хауард тут же раскрыл глаза, но поспешил снова их закрыть – видимо, ему не понравился чересчур мощный поток света, лившийся с небес в просветы между ветвями деревьев.

– Нравится? – спросил Айвор, и Клара улыбнулась ему. Она и забыла, какой великолепной может быть природа.

– Не то слово!

– Я так и думал, что тебе понравится.

Минут пять или даже десять они молча стояли, любуясь этим морем голубизны. Сперва их молчание было несколько неловким – все-таки они уже успели отвыкнуть друг от друга, – но потом все вспомнилось, вернулось прежнее тепло отношений, а то раздражение, которое Клара в последнее время испытывала, словно куда-то испарилось. Она не смогла бы, пожалуй, даже толком назвать то чувство, которое испытывала тогда к Айвору, и объяснить, почему чувствовала себя такой уязвленной. Даже тело ее, похоже, отказывалось поддерживать тот гнев, который она все это время испытывала: у нее возникло странное ощущение, словно ее сердце и само тянется к нему, и все тело заставляет к нему тянуться и молить о прощении.

– Трудно мне без тебя пришлось, – через некоторое время призналась Клара, чувствуя, что, оказавшись в столь чудесном месте, должна быть честной, даже если придется идти на риск. – Мне очень тебя не хватало. И детям тоже – ты ведь всегда был для них героем, защитником.

Сердце у нее неслось вскачь.

– Мне тебя тоже очень не хватало, – сказал он и судорожно сглотнул; ей было видно, как нервно прыгает вверх-вниз его кадык. – А дети для меня всегда очень много значили. И вообще Грейндж. Это одно из самых важных для меня мест.

– Да, я знаю, – каким-то странным голосом откликнулась она; ей казалось, что ее собственный голос доносится откуда-то издалека, как эхо, и она не может быть уверена в том, что именно скажет дальше.

– Я тебя здорово подвел, да? – спросил Айвор.

Она сглотнула застрявший в горле комок.

– Наверное, мне и не следовало слишком многого от тебя ожидать.

– Прости…

Заметив, что маленький Хауард стал проявлять беспокойство – беспорядочно махать ручками и мотать головой, словно ему приснился плохой сон, – Клара, чувствуя себя виноватой из-за того, что нарушила составленный Анитой график, сказала:

– Наверное, нам лучше вернуться. – Но Айвор здоровой рукой слегка покачал коляску, как это делала и сама Анита, а потом стал нашептывать ребенку что-то успокоительное. И Клару охватило странное чувство: они втроем то ли изображали некое подобие семьи, то ли ставили опыт альтернативной жизни.

Тест из журнала «Как правильно вести домашнее хозяйство»:

Какой