Вхожу — и сразу же вижу, что в квартире ничего неизменилось. Здесь программа Дибенко власти не имела.

Неудачник и Вика стоят у окна, глядя на улицу.

Подхожу — Вика молча берет меня за руку, и мы смотрим наДиптаун втроём.

Улица забита народом. Густая, слитая толпа. Чуть дальше посторонам замерли машины «Дип-проводника», а люди всё подходят и подходят, чтобызамереть, глядя на дом.

И лишь под самым окном люди расступаются. Там круг пустоты,окружающий Человека Без Лица. Он тоже смотрит вверх, словно в силах увидетьнас. Мне даже хочется верить, что он видит.

— Он вовсе не злой, — говорю я Неудачнику. — Он простонетерпеливый.

— Я никого не обвиняю, — соглашается Неудачник.

— Тогда уходи, — прошу я. — Самое время.

Он очень долго смотрит на меня, тот, кто пришёл в глубину вобличии Неудачника. Словно хочет рассмотреть моё настоящее лицо, понять, что ячувствую сейчас.

— Ты обижен? — спрашивает он наконец.

— Нет. Расстроен, но это совсем другое.

— Я боялся, что ты обидишься. Ведь я разбил твою мечту.

— Какую?

— Ты мечтал, что виртуальность изменит мир. Сделает егочище. Даст людям доброту и силу. Терпел то, что возмущало тебя, улыбался тому,что раздражало…

Неудачник протягивает руку, кладёт на наши с Викойсцепленные ладони.

— Ты верил в миг… один-единственный миг, искупающий всегрехи и ошибки. Я убил эту веру.

Мне даже смешно слушать его слова. Неужели он и впрямь так считает?

Неужели я так думал?

— Не в глубине дело, Неудачник, — говорю я. — Не в этойглубине.

Он кивает.

— Помнишь зеркальный лабиринт, Леонид?

Конечно помню…

— Глубина дала вам миллионы зеркал, дайвер. Волшебныхзеркал. Можно увидеть себя. Можно глянуть на мир — на любой его уголок. Можнонарисовать свой мир — и он оживёт, отразившись в зеркале. Это чудесный подарок.Но зеркала слишком послушны, дайвер. Послушны и лживы. Надетая маска становитсялицом. Порок превращается в изысканность, снобизм — в элитарность, злоба — воткровенность. Путешествие в мир зеркал — не простая прогулка. Очень легкозаблудиться.

— Я знаю…

— А я и говорю с тобой лишь потому, что ты знаешь. Я тожехотел бы стать твоим другом, Леонид.

Он грустно улыбается, прежде чем добавить:

— Но это была бы очень странная дружба…

— Чужой и русский — братья навек? — интересуется Вика.

Значит, Неудачник не убедил её. Ни в чём. Для неё он —человек, хитрый хакер, морочащий всем голову…

Мне невесело. Но я говорю:

— Я не спрашиваю, кто ты. Веришь, нет, но мне это — всёравно… Пришелец со звёзд, или из другого измерения, машинный разум… Но ты всёравно знаешь больше, чем мы. Скажи, что будет?

— Смотря в какое зеркало смотреть, дайвер.

— Тогда я буду выбирать, Неудачник. Очень придирчиво. Атеперь — уходи.

Он отводит руку от наших ладоней.

Секунду ничего не происходит. Потом стена за его спинойначинает гнуться, скручиваться в воронку.

Неудачник делает шаг назад. В сияющий туннель, уходящий внепознанное. К голубому солнцу, под которым вьются оранжевые ленты. В свой мир.

Его тело дрожит, расплываясь. Каскады разноцветных искрсрываются с кожи. На мгновение мне кажется, что я вижу — вижу того, ктоприходил в наш мир.

Но скорее, мне просто хочется дать чуду имя.

— Помни о нас… — говорю я вслед уплывающим бликам света. —Помни такими, какие мы есть…

Дом начинает подрагивать. Стены становятся прозрачными,потом — бледно-зелёными, потом — кирпичными, потом — бумажными. Потолокуползает вверх и выгибается куполом. Пол превращается в зеркало, свет в окнепроходит все части спектра и выжигает на бумажной стене наши силуэты.

Квартира превращается в огромный зал, словно все направлениярастянули на порядок.

Туннель медленно сужается, но ещё можно успеть. Прыгнутьвслед Неудачнику — и увидеть, откуда он пришёл. Сорвать с чуда маску.

— Лёня, что это?! — кричит Вика.

— Информация, — отвечаю я. По квартире начинает гулятьветер, на подоконнике зацветает горшок с комнатным гранатом, стопкакомпакт-дисков на полке принимается наигрывать все песни одновременно. — Онкачает информацию! Уносит всё то, что узнал!

Сквозь нас несутся полупрозрачные тени. Пробегает Алекс свинтовкой наперевес, проносится, перебирая лапами, монстр-паук, уходит втуннель та придуманная семья, что мы спасли в «Лабиринте». Вращаясь какпропеллер, пролетает исполинское дерево, семенит хоббит с испуганной мордочкой,огромными прыжками шествует летающий охранник Человека Без Лица с огнедышащимракетным ранцем за спиной.

Потом проходим мы с Викой. Взявшись за руки.

— Помни нас… — повторяю я. — Помни…

Туннель начинает сужаться, словно диафрагма фотоаппарата. Впоследний момент в него протискиваются, хлопая крылышками, летающие тапочкиКомпьютерного Мага.

И комната становится прежней.

— Я всё равно не верю, что он — чужой, — говорит Вика.Неуверенно, но упрямо. — Если он хороший хакер, то мог всё это…

Она замолкает, когда я обнимаю её за плечи.

— Не надо, Вика, — прошу я. — Он ведь ушёл. Навсегда. Теперьне обязательно спорить. Теперь можно и верить.

На улице шум, на улице — обмен мнениями. Видели они хотьчто-то из того, что открылось нам? Всё равно. Глубина породила новую легенду.

— Он ушёл, но мы остались, — говорит Вика. — И за тобой —охота.

Киваю, осторожно размыкая наши объятия. Подхожу к окну,смотрю вниз. Человек Без Лица по-прежнему неподвижен.

— Дайвер Леонид тоже должен уйти, — соглашаюсь я.

— Ты будешь грустить по своему дому? — спрашивает Вика. Какздорово, когда не нужно ничего объяснять.

— Чуть-чуть. Как по трёхколесному велосипеду.

Я возвращаюсь к ней, обнимаю. Её губы находят мои.

И это — то, что уже никогда не уйдёт.

Глубина… — молча зову я.

Дом снова вздрагивает, когда в далёком Минске прокатныйсервер получает команду. Магнитная головка скользит по диску — стирая.