По пути домой Костя сидел вместе с Вадиком на заднемсиденье, и Мила вела себя так, будто она и в самом деле не подруга, а наемныйводитель. В разговор не вмешивалась, а если к ней обращались, отвечала весело,с шутками, но по возможности коротко.

Когда машина остановилась у подъезда, Костя растерялся. Содной стороны, мама пригласила Милу на обед, и он сам ужасно хотел, чтобы онапобыла сегодня вместе с ними, но с другой - перед Вадькой ведь разыгрываетсяспектакль "одна знакомая согласилась подвезти", и в рамках этогоспектакля приглашение на обед выглядит как-то неуместно. Но Вадька - вот ведьумница, тонкая душа - спас положение:

- Мила, ты никогда здесь не была? Не заходила к Костикув гости?

Девушка метнула на Костю вопрошающий взгляд, но правильногоответа он подсказать ей не мог, потому что хода Вадькиных мыслей пока неулавливал.

- Не была. А что?

- Значит, нас уже двое. Тогда пойдем с нами, а? Я тожев этом доме в первый раз, немного волнуюсь, а вдвоем не так страшно.

- Пошли. - Она пожала плечами, будто ей в общем-то всеравно, как и где проводить время до того момента, когда нужно будет везти егоназад в больницу. - А что, и поесть дадут? А то я голодная, как собака.

- Дадут, - радостно подхватил Костя. - У мамы сегодняна обед самые фирменные блюда.

Дальше все было как в сказочном сне. Счастливая мама,радостно возбужденный отец, сдержавший слово и придумавший для Вадьки какое-товполне удобоваримое вранье, объясняющее его пребывание дома, Вадик улыбается ио чем-то все время болтает с Милой, которую, кажется, совсем не коробитубогость и нищета жилища, в котором ей, дочери банкира, привыкшей к роскоши,приходится находиться. Отец, правда, старается не отходить от окна, всепосматривает на улицу, но Вадьке объяснил это тем, что сигнализация на машинесломалась, вот и приходится приглядывать, а то здесь район такойнеблагополучный, полно всякой пьяни-рвани, промышляющей битьем стекол и кражамииз автомобилей. Вадька молодец, держит себя в руках, ни одного ненужноговопроса, ни одного лишнего взгляда.

Период всеобщего возбуждения и застольного шума, как этообычно бывает, сменился периодом затишья.

Мила взялась помочь Анне Михайловне убрать со стола вкомнате грязную посуду и накрыть чай, а Вадик попросил Костю показать своюкомнату. Вместе с ними пошел и отец.

- А где учебники? - первым делом спросил брат, окинуввзглядом помещение, в котором царил идеальный порядок, если не считатьзаваленного одеждой стула в углу.

- В библиотеку сдал после сессии, - не моргнув глазомответил Костя.

Вадик внимательно посмотрел на него.

- А-а-а, понятно, - протянул он, и Костя вдругпочувствовал, что Вадьке понятно что-то совсем другое. - Папа, пойдем в большуюкомнату, ты машину надолго не бросай без присмотра. Пойдем, мне с тобойпоговорить нужно.

Отец с готовностью ринулся назад к наблюдательному посту.Неужели он не чувствует, что восемнадцатилетний Вадик управляет им, каккукловод? Нет, ответил сам себе Когтя, ничего он не чувствует, он думает, чтоон самый умный, потому что самый главный. И не понимает, что главный на самомделе не он, а Вадька. Умница Вадька, который все знает и все понимает, но умелоделает вид, что он полный лопух и верит всем этим байкам, которыми его кормят.В эту секунду Костя осознал, что не только родителям, но и ему самому неудалось обмануть брата насчет Милы. Он все понял, правильно понял, и поэтомусам пригласил ее зайти. И про учебники он понял.

Диспозиция через некоторое время изменилась, теперь уже Миласидела с Костей в его комнате, а Вадик разговаривал с матерью на кухне.

- Ну и зря ты психовал, - спокойно заявила Мила,вытягиваясь рядом с ним на узенькой кушетке. - Чего стеснялся-то? Я, когдамаленькая была, вообще в коммуналке жила, а здесь хоть и запущенная, новсе-таки "двушка". И потом, это же не ваша квартира, а съемная, увас-то ведь квартира большая.

- Большая, - подтвердил Костя, чувствуя ее всю, отволос, щекочущих его щеку, до пальцев ног, которыми она упиралась в егощиколотку. Как было бы здорово, если бы из квартиры сейчас все испарились, иони остались бы вдвоем…

- И маманька у тебя клевая. Хочешь, я с папанейпоговорю, чтобы он ее на переговоры вызывал? У него уйма партнеров из Австрии иШвейцарии, переводчики постоянно нужны, а платят они много.

- Что, у твоего отца своих переводчиков нет?

- До фига. Но попросить-то можно, пусть даст заработатьхорошему человеку. И потом, твоя муттер, как я понимаю, превосходныйсинхронист, а это сегодня большая редкость.

- Она даже на кинофестивалях фильмы синхронила, - сгордостью сказал Костя.

- Вот видишь. Ладно, я поговорю, а там как фишка ляжет.Может, у них срастется.

- Что срастется? - с испугом спросил он.

- Деловое сотрудничество, балда, - Мила рассмеялась. -А ты думал что? Хотя я бы не возражала. Пусть бы папаня окрутил твою муттер, имы бы стали жить одной семьей. А, Костик?

- Ну и шутки у тебя, - проворчал он.

Мила резко поднялась и села на краю кушетки.

- Какие же шутки? Ты что, слепой? Ничего не видишь?

- Что я должен видеть?

- Да то, что твои предки друг друга с трудом выносят. Явообще не понимаю, почему они живут вместе.

- Что ты выдумала? - возмутился он. - Они любят другдруга. И нас с Вадькой любят.

- Вот только что вас они и любят. А друг другу онисмертельно надоели. У меня на это дело глаз наметанный. Знаешь, они оба какбудто непосильную ношу тащат. Или в игру какую-то играют, от которой не знаюткак отказаться. В общем, это, конечно, не мое дело, Костик, но попомни моислова: твои предки в ближайшее время жестоко перегрызутся. И первой взбрыкнеттвоя муттер. У нее силы уже на исходе. Вот увидишь, по моим прогнозам -максимум месяц, и она выкинет какой-нибудь фортель. Кстати, что ты мнеголову-то морочил насчет Вадика? Я-то думала, он и в самом деле депрессивныйшизик, а он нормальный парень и про нас с тобой просек в первый же момент. Япотому и сижу тут с тобой.

- Почему - потому?

Он уже ничего не соображал, голова шла кругом от всегоуслышанного.

- Потому. Вадик сам мне сказал, чтобы я шла к тебе.

И еще сказал, что очень рад за тебя, а то он все переживал,что из-за его болезни у тебя вся личная жизнь рушится. А теперь он видит, чтотвоя личная жизнь в полном шоколаде, и будет чувствовать себя спокойно.

В дверь постучали, раздался голос Анны Михайловны:

- Костик, Милочка, идите чай пить!