— Молодой человек, — прямо-таки задушевно начал Хольцман. —Вам никогда не говорили, что игры делятся на опасные… и очень опасные?

— Видите ли, я не идеалист, — сказал Данил почти весело. — Ипотому имею дурацкую привычку оставлять оригиналы в запечатанных конвертах,которые должны быть вскрыты…

— Бог ты мой! Вы серьезно… полагаете?

— Я вас полагаю серьезным человеком, — сказал Данил. — Ипотому спешу отречься от идеализма. В отношениях меж деловыми людьми онсовершенно неуместен.

— Понятно… Это должен быть чемодан с наличными или номерсчета в Швейцарии?

— Вы меня оскорбляете, — усмехнулся Данил. — Неужели я похожна мелкого шантажиста?

— Каждый человек на кого-то похож… Ну, в конце концов ясогласен, что ваша история небезынтересна. Однако… — старик добросовестнонаморщил лоб. — Что-то такое по-русски я все же помню… Оффшшинка стоит… или нетак? В общем, формулируется это примерно так: выделанная шкура овцы может нестоить затраченных на эту работу усилий. В самом деле, молодой человек. Вашаистория скандальна и вполне подходит для «Бильда»… но она еще и банальна.

В ней нет ни евреев, ни американцев. Парочка английскихлетчиков… По нынешним временам это, право же, непрестижно. Скучно. У вас естьденьги, чтобы судиться со мной, или вы рассчитываете, что адвокатов вам оплатиткто-то вроде «Бильда»?

— Терпеть не могу адвокатов, — сказал Данил. — Я столькропотливо исследовал ваше прошлое с одной-единственной целью — показать, чтопредставляю достаточно серьезных людей. Которые, соответственно, преследуютсерьезные цели… мои десять минут, кажется, истекли?

— Продолжайте, не смущайтесь, — ободрил старик. — Посколькуне появилась заботливая Лизхен… вы знаете, раньше у меня была Моника, но после известныхсобытий пришлось перевести ее в отдел маркетинга. Иметь нынче секретаршу сименем Моника — означает непременно дать повод для постоянных шуток…

— Обязательно учту, — кивнул Данил. — Итак… Лично вы меняпочти не интересуете. Это чистая случайность, что биография у вас оказаласьстоль… запутанной. Вы и сами должны были это понять, когда вам передаликое-какие материалы… Вы их изучили?

— Внимательно, — кивнул старик. — Но они, извините,фрагментарны и больше напоминают дешевый детектив…

— В таком случае могу предложить другое, — сказал Данил, неспеша извлекая из кожаной папки несколько листочков машинописи. — Они тожедалеко не полны, но, мне думается, прекрасно дополняют и расширяют те, что мывам прислали.

Более того, на второй страничке вы найдете пространныйсписок всех материалов, которыми я располагаю по данному делу…

Старик, как и следовало ожидать, ловко извлек из стопочкиименно эту вторую страничку. Далеко отведя руку от глаз, как это обычно делаютдальнозоркие, прочитал. Потом прочитал еще раз, гораздо внимательнее.

— И все эти люди, как я понимаю, существуют в реальности?

— Ну конечно же, — сказал Данил. — Они все живы и чувствуютсебя, не сказал бы прекрасно, однако не собираются покидать наш грешный мир. Инаходятся в таких условиях, что подтвердят все прежние показания.

— Могу представить, какими методами вырванные…

— Бросьте, — поморщился Данил. — Вы же профессионал. Я вамизанимаюсь всего три недели, но успел понять, что в качестве главы службыбезопасности концерна вы работали долго и продуктивнейше…

— Благодарю вас.

— Это констатация факта. Ну причем тут методы? Естьпоказания, есть свидетели, есть полная картина происшедшего. Благонравныйконцерн через свою агентуру готовил убийство главы суверенного государства ипереворот в данной стране. Вам необходимо название концерна или имена людей?

— Избавьте от таких деталей…

— Умолкаю, — сказал Данил. — Вы прекрасно все знаете и безменя. И не можете не понимать, что улики, как бы поделикатнее выразиться,неопровержимы.

— На ваш взгляд.

— Простите, герр Хольцман, на любой взгляд, — с мягкойукоризной покачал головой Данил.

— Допустим.

— Можно попросить вас в дальнейшем избегать этого слова?Герр Хольцман, оставайтесь профессионалом.

— Значит, вы пришли не от себя…

— А разве вы с самого начала предполагали другое? — пожалплечами Данил. — Такие материалы добываются не трудами одиночек.

— Можно вопрос?

— Отвечу не дожидаясь, — сказал Данил. — Нет. Это негосударственная спецслужба. Что, впрочем, не должно ни в малейшей степенипринизить мой статус в ваших глазах… зато для вас является гораздо болеевыигрышным вариантом. Поскольку мои задачи и задачи государственной спецслужбыво многом различаются…

— Возможно… Ну, а чего же вы рассчитываете добиться? Ясогласен, это, — он коснулся Даниловых бумаг, — выглядит неприглядно. Но,знаете ли, крупные концерны, говоря откровенно, все до единого порой используютметоды, способные ужаснуть иных прекраснодушных либералов. Все. Разница тольков том, что на свет божий это сплошь и рядом не всплывает… а если и всплывает,быстро исчезает из памяти читающей публики. Есть способы заставить побыстреезабыть.

— Не сомневаюсь, — кивнул Данил. — Но кто говорил об однойлишь читающей публике? Не забывайте, я сразу предупредил, что не числю себясреди идеалистов. Позвольте напомнить одну банальность: бич любого концернаконкуренция. Я не пойду в редакции… по крайней мере, не сразу.

Предварительно я навещу несколько респектабельных офисов инескольких депутатов… Вам необходимо напоминать названия фирм и фамилиидепутатов или вы сделаете это за меня?

— Постараюсь.

— Тем лучше. В игре, помимо того, будут деньги. Оченьбольшие деньги, позволяющие надеяться, что шум не утихнет быстро.

— Вам так необходимы скальпы?

— Мне необходимо, чтобы вы приняли мое предложение, — сказалДанил. — А чтобы добиться этого, я получил инструкции не ограничивать себя всредствах и времени…

— Это так серьезно?

— И для меня, и для вас. Конечно, вы не можете единоличнопринимать решения… Но вы один из тех, чье мнение может — ив данном случае тоже оказатьсярешающим. Я вас не тороплю. Вы вправе думать и советоваться…

Старик усмехнулся:

— Значит, все-таки чемодан или счет? Только — в другихмасштабах?

— Вынужден вас разочаровать, — сказал Данил. — Ничегоподобного. Не путайте меня с теми моими земляками, что пасут здесь шлюх навечерних улицах. У меня респектабельный бизнес. У вас — тоже.

— И чего же от меня потребует респектабельный бизнесменвроде вас, герр Шерски?

— От концерна, — поправил Данил. — От вас потребуется лишькатегорически встать на мою сторону, когда будет обсуждаться мое предложение. Ибез ваших усилий правление прекрасно поймет, в какой ситуации очутилось, какойможет разгореться скандал и как скоро он наберет европейский масштаб… Но вашиусилия окажутся не лишними.